Заголовок
Текст сообщения
– Нет, я тебе не дам спать. Просыпайся сейчас же, – она стянула с меня одеяло. В утренних лучах ее голова в бигудях, как в змеиных яйцах, – где ты шлялся?
– Мама, я уже не мальчик, – я попытался натянуть назад одеяло. Ни дать, ни взять – бытовая горгона со спящими змеями на голове.
– А это что такое? – она так завопила, как будто увидела себя в зеркале моими глазами.
– Где? – я, наконец, проснулся окончательно.
– У тебя на спине. Кто это тебя так обсосал?
– Что? А? Это моя любимая. Ты меня испугала. Не надо, прошу тебя, с раннего утра ужасы...
– Что? Это та, которую ты называл приличной девочкой? Это она?
– Нет. Другая.
– Какая другая? Кто она? У нее что, рот, как медицинские банки?
– Мама, это наше личное дело. Ин – тим – ное! – растянул я с ударением.
– Ты давно вылечил трихомоноз? Хочешь еще сифилис подцепить?
– Перестань. Ты мне надоела.
От растерянности и обиды у нее дребезжали голосовые связки. Сейчас будет плакать.
– Извини. Я грубиян. Я больше не буду, – я поднялся и поцеловал ее в щеку.
– Иди умывайся и чисть зубы. Папа уже завтрак приготовил.
– Слушаюсь и повинуюсь. Прости меня мамочка, я – подлец.
– И подлиза.
* * *
Я пошел в ванную и включил душ. О, черт, опять столбняк. Некстати. Я закрыл дверь ванной изнутри. Посмотрел на себя в зеркало. Провел по щетине. Надо бриться. Огромный засос на груди – медаль за победу в сексуальной революции... Какая вчера была ночь... Мой дуралей жаждет повторения больше, чем я сам. Я повернулся спиной к зеркалу. Да, там было чему испугаться. А она? Остался ли на ней клочок чистого тела? Только к пяткам я не добрался...
Я присел на край ванной и закрыл глаза. Как я ее хочу! С первого взгляда меня не покидало ощущение, что я ее знаю. Только не могу вспомнить, откуда.
И я и она оказались на пикнике случайно. Наши общие друзья устроили вылазку на природу. Меня подобрали в баре, возле которого затаривались водкой. Ее на шоссе. Она тормозила тачку. Хрупкая, даже плоская фигурка. Но в ней жил какой – то шарм. Она закидывала голову, убирая длинную, пшеничную прядь с глаз. Прямые и естественные волосы. Вообще без косметики. Родинки светло – коричневые на шее и возле ушей. Мне почему – то показалось, что она пахнет яблоками. Теми, которые зеленые с белыми веснушками... Забыл, как называются. Такие же прозрачные, как ее кожа.
Девушку звали Алиса.
Мы шли домой молча. Я отстал на шаг. Она вскинула голову. Белая длинная шея. Через плечо покосилась на меня. Осанка прямая, легкая походка. Откуда же я ее знаю?
– Тебя провести? – спросил я.
– Да нет, не стоит. Встретимся в баре, – она сказала это очень просто. Как будто мы были знакомы вечность.
– Я бы хотел с тобой поговорить.
Она не спросила "о чем", улыбнулась:
– До встречи, – ее голос не резал летние сумерки – прошуршал в унисон свежему ветру. Домой я не пошел. Направился сразу в бар.
Она появилась ближе к полуночи. Оделась, как гимназистка. Темное платье с кружевным воротничком и кучей мелких пуговиц на спине. Тонкие лодыжки обтягивали дорогие колготки. Маникюр без лака. Волосы убраны в пучок. Накрашены только губы. Неярко. Все неярко и неброско. Создавалось впечатление, что она прячется. Я пытался уловить запах ее духов, когда она подошла к стойке бара. Веяло пронзительной свежестью, но не мылом и не духами – осенним утром.
– Что ты будешь пить? – спросил я ее.
– Водку с колой. Два к одному, – уточнила она бармену, – хочу русскую музыку.
– Ты будешь танцевать?
– А то как же, – она не спеша, но не отрываясь от бокала, высосала через трубочку свой коктейль, – мне еще одну дозу.
– Алиса, ты уже в кондиции? – окликнул ее хлюпик в драных джинсах, – сольемся в экстазе танго?
– О, давно не виделись. Конечно, – она протянула ему руку и они двинулись вглубь зала. Танцевали они не танго, а нечто среднее между классическим фокстротом и хиппишным "танцуй, как танцует душа". Вел слюнявчик ее довольно уверенно. О ней и говорить нечего – бабочка – луна – она самая. Танцы – ее родная стихия. Хлюпик поднял и закружил ее. Задралась юбка, и что я увидел? Она в чулках. У меня опять сперло дыхание. Скромница! Я не стал дожидаться конца танца. Подошел к ним и схватил ее за руку:
– Я хочу с тобой поговорить.
Мы вышли в вестибюль. Ее близость сводила меня с ума. Я сжал Алису, как спазм мое сердце – беспощадно. Как жаждущий путник в пустыне пьет воду – пил ее сдержанное дыхание. Она обвила свои крылатые руки вокруг моей шеи. Тонкая, гибкая – я мог ее держать в двойном кольце. Она привстала на цыпочки. Это безумие! Язык горько – сладкий, как вишневые косточки. И это помню. Откуда? Я пьяное чудовище – стукнул ее головой о стену. Она даже этого не заметила – только теснее прижалась к моему животу своими ребрами. Я на секунду опомнился. Оглянулся. Бар находился в кинотеатре. Сейчас зрительный зал пустой. Старожихи в стеклянной будке вестибюля не видно.
– Идем, – мы незаметно проникли в пустой зал. Я сел на кресло в последнем ряду и усадил ее спиной к себе. Руки не слушались. Я не мог совладать с мелкими пуговицами. В остервенении дернул ворот ее платья с двух сторон. Пуговицы рассыпались и гулко покатились к нижним рядам. Я не ошибся – она пахнет зелеными яблоками. Я обсасывал ей шею, лопатки, руки и подмышки, как голодный пес молочные косточки. Она глубоко, беззвучно дышала. Я задрал ее платье. Чулочки держались на поясе. Ее "киска" спряталась под кружевными трусиками.
– Расстегни мне штаны, – хрипло приказал я ей, – не поворачивайся. Сиди так, – пока я искал ее клитор, она безуспешно пыталась расстегнуть мне пуговицы на джинсах. Я добрался до ее сокровища и, наконец, услышал ее тихий стон. Сам я был в плену проклятых штанов.
– Встань, – не убирая правую руку, я подтолкнул ее, левой быстро расстегнул ремень и пуговицы. Мой мальчик получил долгожданную свободу. Сейчас ты получишь ее, эту гимназисточку в белье проститутки.
Но в это время открылась дверь в зал.
– Есть тут кто? – заскрипел старушечий голос. Полоса света стегнула кнутом.
– Тихо. Не волнуйся, – прошептал я Алисе.
– Сейчас свет включу, – пригрозила старушка.
– Не надо, бабуля. Мы выходим, – с нескрываемой иронией громко покаялся я. Видимо, она привыкла к таким парочкам.
– Быстро. Я ждать не буду.
Мы наспех поправляли одежду. Когда выходили в вестибюль я, обнимая Алису, придерживал ее платье на худеньких плечиках. Она опустила голову.
– Бабуля, мы только целовались, – мне хотелось оправдать ее, растрепанную гимназисточку в двадцатидолларовых чулках.
– Знаю, знаю. Лето на улице. Парка что – ли, нет? – беззлобно ворчала старуха.
– Спасибо за совет, – я подтолкнул Алису вперед, чтобы старуха и остальные зеваки не заметили разорванного сзади платья. На улице я поднял ее на руки. Алиса засмеялась, как голубка. Грудное низкое воркование. Или ворона? Без разницы.
– Я тебя знаю. И не помню, откуда. Мы могли встречаться раньше?
– Нет. Я бы тебя запомнила. Поцелуй меня.
– Сейчас. Я не только целовать тебя буду. Ты даже не представляешь, что я с тобой сделаю. В парк не пойдем. Я возьму машину, и поедем за город. Идем, гараж недалеко.
Но из гаража мы не выехали. Как только я сел за руль, Алиса набросилась на меня сзади со своими сосущими поцелуями. Она лишила меня всяческой мужской инициативы. И откуда в этом худосочном тельце столько силы и страсти? Алиса меня возбуждала и страшила. Она присасывалась, действительно, как пиявка...
(продолжение следует)
Вам необходимо авторизоваться, чтобы наш ИИ начал советовать подходящие произведения, которые обязательно вам понравятся.
Цирк. Блеск огней. Красивые наряды артистов. Зачастую тупой, но зажигательный юмор клоунов. Потрясающие фокусы престидижитаторов. И откуда эти гады платочки достают? И голубей с кроликами, из казавшейся пустой шляпы? Жонглёры с кольцами, шариками или вообще с зажжёнными факелами. А ну, как не поймает? По балде таким огнедышащим предметом не каждый захочет получить! Акробаты. Крутятся и вертятся так, что дух захватывает! Интересно бы с какой-нибудь акробаткой. Она наверно, такие позы знает? Кама с утра — отд...
читать целикомУже не в первый раз я был на даче у своего старого знакомого Васи С. На этот раз я приехал не только без повода, но и даже практически без приглашения. То есть я знал, конечно, что меня там будут рады видеть многие его знакомые, которые с некоторых пор стали и моими хорошими знакомыми. Там было много веселых и добрых девчонок, с которыми я, конечно же, хотел снова увидеться. Итак, я приехал днем, часов в 12 или в час дня. Вася встретил меня и небрежно указал мне на место, где я должен был спать ночью, однак...
читать целикомНесколько дней, мы с Дашей не виделись, последние два дня, у неё самые тяжёлые на работе, потом в выходной, она отправилась навестить родственников, на следующий день, когда мы должны были увидеться, у меня случился аврал на работе, я сообщил ей об этом, она расстроилась, но всё понимала, и я ей сказал, что завтра вечером, мы увидимся обязательно, во чтобы то ни было, и насытимся друг другом, за все эти дни, после долгой разлуки, и вот придя домой утром после своей ночной смены, принимая душ, я думал только...
читать целиком Сегодня наш биолог весь урок как-то странно на меня смотрел. Вообще-то он симпатичный мужик и довольно молодой.
Бедненький, наверно стосковался без женской ласки: У него жена беременная уже на шестом месяце. Конечно, в этот период трахаться можно, но разве можно сравнить секс с беременной раздувшейся теткой и секс с молоденькой 15-летней девочкой? Вот он и смотрит на меня голодными глазами, мысленно раздевая. Ой, кто-то что-то сказал? Оказывается, он хочет, чтобы я осталась после уроков. Странн...
Быть eдинствeнным мужчинoй в шкoлe — этo и счaстьe, и стрaдaниe, и удивитeльнoe счaстьe, и нeпeрeдaвaeмaя мукa. Быть в жeнскoм кoллeктивe eдинствeнным мужчинoй в рaсцвeтe сил, в тoм числe сeксуaльных, — тяжeлaя нoшa, вeсa кoтoрoй нe кaждый выдeржит. Тaк или инaчe, я ужe писaл, чтo нa мoмeнт мoeгo трудoустрoйствa в шкoлe, пoмимo мeня срeди учитeлeй былo 3 мужчины, кoтoрыe никaк нe мoгли считaться oбъeктaми стрaстных жeлaний. Зaтo былo мнoгo мoлoдых учитeльниц, мнoгиe из кoтoрых нe мoгли устрoить свoю личную ...
читать целиком
Комментариев пока нет - добавьте первый!
Добавить новый комментарий