Проведали в больнице Люську

Мы с тёщей Александрой Григорьевной отправились навестить нашу дорогую Люсю, которая находится на сохранении в перитонеальном центре. Конечно, она там не просто отдыхает, а лежит на сохранении. Современная молодёжь, по мнению тёщи, стала слабее, даже нормально выносить ребёнка не могут. В прежние времена женщины рожали прямо в поле, и ничего страшного не случалось. Это не мои слова, а тёщины, и ей стоит доверять, ведь у неё богатый жизненный опыт. Если она говорит, что молодёжь — это слабаки, спорить бесполезно. Особенно учитывая, что она сама рожала Люсю и знает о своей дочери гораздо больше, чем я.

Люсе повезло с палатой. Там должны были лежать две беременные, но сейчас их стало меньше, поэтому свободные места есть. Моя дорогая жена находится в палате одна, и нам даже разрешают навещать её прямо там. Правда, за небольшую плату. В наше время без взяток никуда. Тёща, как я уже говорил, женщина опытная, быстро разобралась в ситуации, дала взятку кому нужно, и теперь мы можем ходить к нашей любимой жене и дочери прямо в палату.

Люся ждёт нас каждый день, и мы не подводим её ожидания. Приходим с пакетами еды, белья и всего, что она попросит. Она ест за троих, словно не в себя. Это не удивительно, ведь теперь она кормит не только себя, но и ребёнка. Будущий малыш, похоже, будет крепким. Как говорила лиса Алиса, кто хорошо ест, тот хорошо работает. Правда, в трактире "Три пескаря" Буратино с котом Базилио заставили замолчать, хотя папа Карло сделал ему такой аппетит, что его приходится ограничивать. Я думаю, что наш сын вырастет и станет моим помощником, а если родится девочка, то вырастет настоящей русской женщиной, которая и коней укрощает, и пожары тушит.

Мы обнимаемся, целуемся и делаем всё, что полагается при встрече родственников, не видевшихся почти сутки. Спрашиваем о самочувствии, о том, что говорят врачи. Люся прижимается ко мне, чувствуя надёжное мужское плечо. Как иначе? Я же её муж, за которым она как за каменной стеной. Её животик уже заметен, выпирает. Я обнимаю жену, глажу животик, и моя рука невольно опускается ниже живота. Люся шепчет мне на ухо, так тихо, что тёща слышит:

— Соскучился? Я тоже тебя хочу.

Я слегка удивлён. Где? Здесь? Прямо сейчас? А как? Тёща сидит напротив и не сводит с нас глаз. Люся добавляет, что хочет, но до родов это невозможно. Врачи категорически запрещают. Я склонен им верить не потому, что что-то случится, а потому, что представил, как наш ребёнок вырастет и начнёт стучать мне по голове, говоря:

— А помнишь, как ты своей штукой мне по голове стучал?

И как в этой ситуации помочь жене? Просто голова идёт кругом.

Тёща, мудрая и опытная женщина, услышала Люсин шёпот и быстро придумала, как помочь дочери без вреда.

— Господи, вы проблемы из ничего создаёте.

— Мама!

— Что мама? Сколько лет я тебе мама? А ты что сидишь и трясёшься? — Это уже мне. — Не можешь удовлетворить жену, кроме как своим членом?

— Мама!

— Молчи, дочь. Вова, мой любимый зять, я выйду и постою на стреме, чтобы никто не зашёл, а ты быстро дай жене то, что она хочет. Хочет кончить — помоги.

— Как?

— Как угодно. Ты что, никогда не лизал женские половые органы? Хотя откуда. Да, молодёжь плохо образована.

— А так можно?

Мы спросили это вместе.

— Нужно. Представь, что это мороженое. Нет, мороженое холодное. Тогда представь, что это пирожок, тем более, что он на пирожок похож. И всё. Только не кусай. Можно лизать, можно сосать, а там сами разберётесь. Ну, Люся, я пошла, а ты раздвигай ноги и подставляй мужу свой пирожок. А ты быстро доведи жену до оргазма. Не дома, чтобы сопли жевать, здесь всё нужно делать быстро.

И тёща вышла за дверь, подперев её с другой стороны. Люся немного стеснялась, но перед мужем стесняться нечего. Она легла поперёк кровати, распахнула халат и раздвинула ноги. Я встал на колени. У жены красивая интимная зона. Им с тёщей повезло. У той тоже красивая. Читал, что где-то есть музей с гипсовыми слепками женских гениталий и фотографиями. Там всякие формы: ракушка, розочка и многое другое. Насмотревшись, могу сказать, что женские интимные места бывают разными, но есть красивые и не очень.

Сначала принюхался. Своё всегда пахнет вкусно. Лизнул. Жена ахнула, выгнулась, подаваясь навстречу. Животик торчит холмиком, за ним не видно выражения её лица, но я и так знаю, что ей нравится.

Наслаждаюсь "выпечкой", а у самого встал. То ли запах Люси, то ли вид её интимной зоны, то ли просто соскучился, но чувствую, что член рвёт штаны. Как бы хотелось засадить жене до упора, но проклятые врачи запрещают. Люся сунула кулачок в рот, чтобы не кричать на всю больницу, подмахивает. Как ей это удаётся с таким животом? Я чмокаю. "Стряпня" оказалась вкусной. Мы так увлеклись, что не заметили, как тёща вернулась в палату, села на кровать напротив и наблюдает за нами. Когда Люся кончила и отдышалась, тёща заговорила:

— Ну как, дети мои? Понравилось? Всему вас учить приходится. — Люся стыдливо запахнула халат. Тёща успокаивает:

— Ты что, стесняешься? Кого? Я мать, Вова муж. Это всё житейские дела, нужные.

— Мама!

— Что мама? Не мамкай тут. Получила своё? Довольна?

Люся кивнула головой.

— Да.

— Вот и радуйся. Неудовлетворённые желания ведут к психозу. Если захочешь ещё, Вова тебе поможет.

Мы все на какое-то время замолчали, каждый думая о своём. Тишину нарушила жена:

— Мам, а как Вова? Ему тоже надо? Это ведь вредно, сама говоришь, не получать то, чего хочешь.

Тёща сделала вид, что задумалась. Как она скажет дочери, что Вова не так уж и страдает без жены, что мамочка заменяет её в постели?

— Да, дочь, это надо думать, это проблема. Но, как говорили в моё время, нет таких вершин, которые не могли бы взять большевики. Если рассуждать здраво, то твой муж может пойти налево к другим женщинам. Ты этого хочешь?

Люся замотала головой так, что казалось, она оторвётся.

— Мама, ты что такое говоришь?

— А что я говорю? Это жизнь. Есть ещё вариант.

— Какой?

Люся смотрит на мать в ожидании.

— Какой? Если Вове буду давать я.

И наблюдает за реакцией дочери. Та не заставила себя ждать.

— Мама! Разве с зятем можно? И как ты... А как он... А как вы?

— Как угодно. Лягу, раздвину ноги и дам. А что с зятем нельзя, так кто тебе такое сказал? Это ему с матерью нельзя, да и то можно. А с тёщей кто запретит? Тут даже не инцест. Вот и выбирай, доченька, из двух вариантов нужный тебе.

Люся прижалась ко мне. То на меня посмотрит, то на мать, слышно, как у неё в голове мысли летают. Но наконец она выбрала вариант и выдохнула:

— Мам, если тебе это не тяжело, то лучше, если Вова будет с тобой. К тебе, по крайней мере, я ревновать не буду. И буду точно знать, что муж мне не изменяет. С тобой же не измена?

— Дурочка ты моя! — Тёща обняла нас обоих. — Какая же измена с мамой? Просто я оказываю помощь тебе и Вове. Это же единственный выход. Ты на него посмотри, у него сейчас штаны порвутся. Ему придётся держать сумку перед собой, пока мы идём домой. Тебе хорошо, он тебе полизал. Ну ничего, до дома потерпит, а там уже и разгрузится.

— Мам, ты только его не обижай. — Люся повернулась ко мне. — И ты тоже не обижай маму. Вдруг она и сама захочет, ты уж не отказывай.

Довольные тем, что всё разрешилось ко всеобщему удовлетворению, мы посидели ещё немного, потом Люсю позвали на процедуры, а мы пошли домой. Как тёща и говорила, всю дорогу я держал сумку перед собой. Тёща оказалась настоящей манипуляторшей, вон как дочь обвела вокруг пальца. Та сама положила мужа в материнскую постель и радуется, что мама согласилась. Получается, что муж спит с матерью ради сохранения семьи. Ему не убудет, маме не сотрётся, а Люся будет спокойна. Беременным волноваться нельзя.

Едва мы вошли домой, тёща набросилась на меня, как голодный зверь.

— Не знаю, как ты, а у меня уже по ляжкам течёт? Да что я говорю? Вон как у тебя стоит. Давай скорее, не могу ждать. — И рвёт с меня одежду. — Бля! И как я там не сорвалась? Смеху было бы, если бы перед дочерью на тебя залезла.

Я сунул руку тёще между ног. И правда течёт. И удивился:

— Ты что, без трусов?

Тёща удивилась моей наивности:

— Так лето же, жарко. Зачем их пачкать? Да и давать тебе без трусов легче. Подол задрала и всё.

Но она не подол задрала, а распахнула кофту, выпустив грудь. А грудь у тёщи — мечта. Как говорил товарищ Бендер: арбузная. Она успела с меня штаны сорвать. Получается, что не мужчина раздевает женщину, а она его.

Тёща выпустила грудь и взяла мой член в плен, поместив его между двух половинок арбуза. Или между двух арбузов.

И наяривает, надрачивает член грудью. Ещё и успевает поймать головку ртом, когда та показывается между грудями.

— Ты кончай, если хочешь. Потом же у тебя встанет? Или нет?

— Ты всегда на меня реагируешь, особенно на мою попу.

Смеётся.

— Как я могла забыть, что моя попа для тебя — это афродизиак. Подожди, сейчас юбку подниму повыше и покажу. А ты не хочешь сделать мне то же, что и Люське?

— Облизать, что ли?

— Да.

Что тут скажешь? Один раз нырнул под юбку, и теперь постоянно там будешь. С одной стороны, это немного обидно, а с другой — вроде бы и ничего. Женщинам это нравится, они от этого в восторге, а пока они в хорошем настроении, тебе позволяют многое. Говорят, что мужская сперма питательная. А какая калорийность у женских выделений? Не растолстею ли я, если начну облизывать двоих?

Тем временем тёща развалилась, задрала ноги и развела их так, что всё стало видно: Зятёк, кушать подано! Вот и попробую, какой у тёщи вкус и чем он отличается от Люськиного.

Ничем не отличается, та же самая история. Разве что у тёщи более, как бы сказать, ароматный. Запах и вкус более насыщенные. Ну, раз тёща мне делает минет, грех ей не отплатить тем же.

— Бляяя! Я два раза кончила!

Тёща лежит, расслабилась. Я сижу рядом, вытираю влагу с лица и подбородка. Моя тёща — сочная и влажная. Обычно в таком возрасте у женщин всё уже начинает пересыхать, а у этой как будто дамбу прорвало. Прямо Ниагара. Под её попой расплывается мокрое пятно.

— Ну что сидишь?

— А что делать?

— Трахать меня. А то перестоит, потом будешь болеть. Давай уже, вставляй. Смазки полно, так что не стесняйся, делай резче и грубее. Как будто насилуешь.

Насилуешь, как же. Всё мокрое, вагина расслаблена, так что нужен не просто нормальный размер, а что-то вроде палицы Ильи Муромца, и то вряд ли хватит. Трахнул, и краёв не чувствую.

Так можно трахать до морковкина заговенья. Вагина хлюпает, как лужа, по которой прыгают дети. И брызги так же летят. А как течёт, так то и не опишешь словами, нужно видеть. У тёщи под попой пятно такого размера, будто она обмочилась. Но тёща, видимо, что-то чувствует, потому что активно подмахивает, ахает и охает в такт, и даже иногда стонет. Я задрал ей ноги, прижал к её же груди. Пусть раскорячивается, как гимнастка. Несмотря на возраст, у неё хорошая растяжка. И раз уж жена разрешила трахать маму, все стеснения в сторону. Теперь тёщиной вагине не будет покоя ни днём, ни ночью. Да она и сама не против. Дорвалась до халявы. Нет, как же умело она дочку обманула! Снимаю шляпу.

Устал трахать. Со стороны кажется, что трахать — одно удовольствие. Нет уж, это ещё и тяжкий труд. Вспотеешь, задохнёшься. А женщине-то что? Лежи, ноги раздвинув. Ну, можешь ещё подмахивать.

Прошу тёщу:

— Повернись на живот.

— В попу, что ли, хочешь?

— А можно?

Люська в задницу ни разу не давала, жаловалась, что больно и это не её способ получать удовольствие. Только во влагалище. А тут подвернулся шанс, так грех отказываться, если предлагают.

— Только тихонько. Смазывать не надо, там и без того всё мокрое. Сначала пальцами попробуй, а потом уже толкай.

Тёщина попа легко приняла сначала один, потом два, а затем и все три пальца. Видимо, мамочке нравится, вон как задом навстречу пальцам подаёт, насаживается на них. Лишь вскрикивает не от боли, а от удовольствия. Приставил головку к анусу. Да какая там звёздочка. Это когда первый палец вставлял, была звёздочка, а сейчас — плохо закрывшаяся дырка. Так что проскользнул туда член со свистом, как поезд метро по рельсам. Почему метро? Потому что в попе так же темно, как и на перегонах метро. Тронулся от перрона и поехали к станции назначения под названием "Оргазм". Едем, и никто не предупреждает, чтобы не прислонялись к закрытым дверям. Никто билетик не спрашивает. Одно сплошное удовольствие, а не поездка.

Видимо, у меня очень сильно перестоял. Уже и в попу мамочку трахаю, а всё не могу кончить. Или у неё попа не такая уж и тесная. А тёща уже не молчит, лишь изредка подавая голос, во всю поёт. Прямо как Алла Борисовна со своими хитами.

— Ой! Ой! Ой! Не могу больше! Кончай! Нет, не кончай! Давай ещё чуть-чуть! Ааа!

И так далее в том же духе.

Какой бы долгой ни была дорога, всё одно она имеет конец. Разве что кольцевая без конца и начала. Ну, у нас есть конечный пункт, который называется "Оргазм". Вот к нему мы и добрались. Чую, что подпирает уже. Головка налилась, того и гляди лопнет. И тут орудие выстрелило. Да как давай очередями стрелять, что твой автомат Калашникова. Или пулемёт его же имени. Ещё подумал: А всё это в тёщину попу влезет? Влезло, ещё и мало оказалось. Широкая у тёщи всё же задница.

Тёща смеётся:

— Бля, геморрой вылечил. У меня не зять, а врач-проктолог. И гинеколог заодно. Ещё и ЛОР. Во все дырки залез, везде отметился. Вытаскивай давай, опал уже у тебя. Да аккуратней. Чую, что сейчас с меня потечёт. Ой, бля, мама!

Подхватилась, задницу рукой зажала и побежала в туалет. Ну, как побежала, засеменила, будто у неё ноги стреножены, как у лошади на выпасе. Походка модели на подиуме. Пока добрался следом за ней до туалета, она уже с унитаза слезла и стоит в ванне, подмывается.

— Лезь сюда, помою.

— Да я сам могу.

— Никаких сам. Дочь доверила, теперь всё через мамочку. И вообще, перед тем как в попу трахаться, клизму надо ставить. И презервативы надевать. Всё же поберечься стоит. Так что тебе задание: купить анальные презервативы, такие есть. Хотя нет, вас не научи, да по миру пошли, хуй вам, а не кусочки. Сама куплю. Купишь невесть что китайское, а мне мою попу жалко, чтобы толкать туда что ни попадя. Ну всё, на три раза намылила. Чистенький, красавчик. Уммм, как я его люблю! — Наклонилась и поцеловала головку. Всё, иди. Сейчас сама помоюсь и кормить тебя буду.

— Помочь?

— Иди уж, помощник. У тебя колени трясутся, перетрудился. Надо чаще тебе давать, всё тренировка будет. Пока хлеба порежь и тарелки достань. Да, там бутылочка стоит "Рябина на коньяке", так тоже достань. Будем новые отношения обмывать.

— Какие новые?

— Такие. Теперь мы не просто трахаемся, а с разрешения дочери ради сохранения твоего целомудрия. Ни капли на сторону, всё остаётся в семье. Вот бы ещё мне помоложе быть, глядишь и забеременела бы от зятя. — Сама говорит, сама присела и подмывается. — Что так пристально смотришь? Нравится?

— Ты мне нравишься вся, а вот твоя нижняя часть в особенности.

— Ну, раз нравится, будешь вечером всю эту нижнюю часть целовать. И сзади, и спереди.

Вечером целовал тёщу всю от грудей до почти что пяток. Та лишь ворочалась, подставляя то бока, то перед, то спину. Растягивала руками вагину, чтобы зятю было удобнее целовать. Растягивала ягодицы, чтобы зятю было удобнее ласкать пальцами анус. А потом попросила:

— А давай в зад. Что-то мне понравилось.

Приставил головку теперь уже точно к звёздочке ануса, надавил.

— Аааа! Ма-м-мааа!