Идеал для подражания и судьба осьминога (Судьба эротически рассказ)

— Когда я согласилась спать с тобой за деньги, нехристь ты царя небесного, я не почувствовала гордости. В первую очередь я ощутила свое бремя, долг и миссию.

…Сегодня к нам на переговоры пришла клиент нашей компании, которая интересуется взятием в аренду седельного грузовика Урал (см. картинку над текстом).

Когда-то, когда она была юной трогательной куколкой, е привез в Новый Уренгой один матерый в вопросах транспортных средствах с двумя ведущими осями зрелый мужчина. И с ним она занималась тем, чем сейчас занимается моя кукла Лена — помогала ему совращать окружавший на взятие в аренду всякого рода кранов и вездеходов.  

Так продолжалось довольно долго, она даже успела родить ему ребенка. А потом он умер. Незатейливо так, от обширного инфаркта. И она унаследовала его бизнес. И вот теперь кукла Лена присматривается к ней как идеалу для подражания.

Кукла Лена права, конечно. Глядя на нее мне даже не грустно.   Это как свет в конце переполненного Торгового Центра с надписью «М» и «Ж». Визит туда неизбежен…

Договор аренды подписан, гостья ушла, и мы пошли спать. Но я почему-то не могу уснуть.

— Голова — два уха, натуральные породы дерева, почему ты не спишь?

— Да к детям в Израиль из-за этого коронавируса давно не ездил, кукла Лена. А они как-то мне не особенно звонят. По-моему, и не особо скучают.

— Вот ведь старческая манера делиться в постели мнением по тому или иному поводу. Ты мне вообще, за что деньги платишь? То, что ты мною не овладел, мне как-то сразу подозрительным показалось. У тебя же, в таких случаях, всегда существуют риски веерных отключений канализации.

Я же тебя уже за эти пять лет выучила как облупленного. Правильно говорит моя мама: «Мировоззрение евреев, доченька, верно и справедливо бывает далеко не всегда. Иногда всё ясно, чего он от простой женщины из народа хочет. А другой раз — хъер поймешь, хъер угадаешь».

— Ты знаешь, кукла Лена, один раз в жизни, еще в молодости, я плавал в море с аквалангом. Дело было в Эйлате, и мне пришлось заплатить 7.000 шекелей за издевательства над осьминогом в заповедной зоне. Что я совершил, совершенно случайно и не желая какого-нибудь обидеть. И теперь вот аналогичный случай. Я не хотел тебя будить и загружать размышлениями и воспоминаниями.

— Ну и зря не хотел. Ты мне деньги переводишь на карточку «Мир» потому, что я твоя содержанка. А хорошая содержанка не только раздвигает ноги, но и напрягает голову. Так что рассказывай про осьминога, мне интересно. Ты же у меняя не дундук с погонами какой-нибудь, покрывшийся паутиной тупости, а мировая закулиса как никак.

Ну вот зачем, к примеру, ты обидел тогда осьминога? Так просто? Или из вредности? Только сторонника реанимационных мероприятий трупа СССР из себя не строй, как ты это любишь. Лежит он тут печальный, как рыба-Солнце. А ты расскажи всё как было.   Послушаю уж, учитывая сегодняшнее плачевное состояние твоей психики. Посочувствую.

— Мне или осьминогу посочувствуешь? Действительно, кукла Лена, не все еще идеально, и не все этим довольны, но…

— Да подвинься ты! Лежит, и с места его не сдвинешь. Давай я к тебе подкачусь, положи на меня руку. И валяй, рассказывай. Ну так что там осьминог? Доигрался хъер на скрипке — шибко музыку любил, понимаю. А ты — вроде и хороший человек, а восьмирукой рубкой не побрезговал. Он хоть вкусный был? Случай, а как осьминоги половую жизнь осуществляют? Рук то у них восемь, а сисек, к примеру, у их баб сколько?

Корчишься тут в конвульсиях страха, глядя, как ты в последнее выглядишь... Хоть бы по попе шлёпнул, что ли? Всё бы к нужным местам кровь сразу бы и прилила.

Ну наконец-то, слава тебе господи, вышел он из прострации. Обормот, как сжал. Зря я тебе про сиськи то напомнила. Ой, да как хочешь! Лишь бы ты обиды свои не стал топить в алкоголе. Они там все равно не тонут, а из-за пьянки с работы могут выгнать. А так я с тобой, христопродавцем, как за каменной стеной всё-таки.

Ну не смогу я одна, ни на мой это характер…