Неевклидова геометрия, гл. 3

18+

Аннотация: Спустя 40 лет Он и Она встречаются на юбилейном вечере. Когда-то они были парой, мечтали быть вместе всю жизнь, но он оступился перед самым окончанием школы, а она не сумела простить...

Пред. глава:

Глава 3

Мы целовались до рассвета, отойдя за барак, подальше от крыльца и возможных свидетелей, кто выбежал бы в туалет. Целовались то с нежностью, то со страстью. И с того самого дня стали строить планы на совместное будущее. Куда поступим учиться (обязательно вместе!), когда поженимся, сколько детей заведём…

А сколько раз мне пришлось драться за неё в том «трудовом» лагере, я и со счёта сбился. Деревенские парни, то один, то другой, так и норовили нарваться на мои кулаки, пытаясь или силой потащить её на танец, игнорируя наши сцепленные руки, или приставали к нам на улице, считая меня (несмотря на мой рост и силу) городским фраером, неспособным постоять за свою девушку. К концу «смены» на костяшках моих пальцев тоже образовались мозоли, которые сначала были кровавыми ссадинами, и Таня их лечила мазями и поцелуями.

В девятом классе я сразу на первом же уроке сам сел рядом с ней, и классная не решилась возражать. И мы всё время держались за руки, умудряясь писать одной рукой, причём мне пришлось делать это левой, а потому почерк был корявым и неразборчивым. Мы не расставались на переменах, я помогал Тане с её подшефными первоклашками (тоже комсомольское поручение). На уроках литературы мы продолжали развлекать класс нашими дуэтами, произнося то, что пока не решались сказать друг другу, несмотря на далеко идущие планы касательно нашего будущего, устами персонажей книг.

Мы не заходили дальше поцелуев. Я лишь однажды попытался проделать с ней то, что проделывали, по их заверениям, знакомые парни со своими девушками, и в укромном уголке запустил руку ей под платье, норовя добраться до резинки трусиков. Она резко отстранила меня. Пощёчину не влепила, но с твёрдостью в голосе попросила никогда так не делать, если я не хочу её потерять. Сказала, что позволит это, только когда мы станем совершеннолетними. А всё остальное – вообще лишь после свадьбы. Я принял её решение. Ночами же утешал себя сам, поскольку терпеть напряжение было уже невозможно. Знал, что многие занимаются тем же, а потому угрызениями совести не мучился, только необходимостью скрывать последствия от бдительной мамы.

*

Объявили мой рейс. В полёте я должен был провести четыре часа. Широка страна моя родная… За это время можно было улететь к чёрту на кулички. В кармашке кресла передо мной обнаружил забытую кем-то из прежних пассажиров книжечку. Карманный сборник стихов Юлии Друниной. Хотел положить обратно, но непроизвольно открыл наугад и прочитал:

Не встречайтесь с первою любовью,

Пусть она останется такой –

Острым счастьем, или острой болью,

Или песней, смолкшей за рекой.

Не тянитесь к прошлому, не стоит –

Всё иным покажется сейчас...

Пусть хотя бы самое святое

Неизменным остаётся в нас…

Почувствовал желание выйти из самолёта и вернуться домой. Но… мы уже оторвались от земли и поднимались к облакам…

*

После девятого класса летом опять была трудовая вахта, на этот раз нас послали на сбор урожая капусты; к кулачным боям я был уже готов, да и сил, и умений во мне за год прибавилось. Тогда же я впервые делал Тане массаж. Она явно перестаралась на грядках и призыв «Комсомольцы, вперёд! » восприняла слишком буквально. Мы трудились не рядом, поскольку сферы деятельности у парней и девушек были различными: они срезали кочаны, а мы нагружали ими корзины и таскали к грузовику. По окончании первого дня она лежала пластом на своей раскладушке и тихо плакала в подушку, когда остальные собирались на танцы. Плакала, разумеется, не от зависти и огорчения, а от боли в пояснице. Все ушли, а для нас наступили часы блаженства. Сначала я массировал её через платье, потом настоял на том, чтобы снять его, прикрыл её ноги и трусики простынкой, руки же она согнула в локтях и прижала к себе, чтобы скрыть грудь даже «в профиль». Только осознание возможности самого себя удовлетворить помогло мне сохранять относительное спокойствие. Вспоминал же я тот вечер (и вспоминаю до сих пор) как один из самых счастливых в моих жизни…

Под конец смены меня ждал сюрприз. Мы организовали прощальный костёр (почти как в пионерском лагере), сидели вокруг него и пели песни под гитару (практически все парни нашего класса умели извлекать на этом инструменте несколько аккордов, из которого легко складывался аккомпанемент знакомых всем песен). Гитару же передавали по кругу тому, кто изъявлял желание быть следующим. И вот вызвался я. Таня, приняв инструмент, не протянула его в мою подставленную уже руку, а вдруг, нежно мне улыбнувшись, взяла гитару так, словно сама собралась играть. И… действительно коснулась струн. Но не как мы, парни, зажимая левой струны на деке, а правой бренча по ним всей пятернёй, а ласково перебирая. И спела «Не отрекаются, любя». Мне кажется, я как замер с вытянутой за гитарой рукой, так и просидел в таком положении всю песню. Я даже не подозревал, что она умеет играть не только на фортепиано. И никогда не слышал её пения. Почувствовал одновременно и восторг, и ревность, что это случилось не для меня одного, а в коллективе…

И потом, когда мы гуляли под звёздами, даже высказал ей оба эти чувства.

— Не обижайся. Я подобрала только эту песню, хотела сделать тебе сюрприз, но так получилось, что это произошло сейчас.

— А почему такую грустную выбрала? У меня прямо сердце закололо, словно бы мы расстаёмся.

— Не знаю… Красивая потому что.

*

Сколько жизненных соков выпила из меня потом эта песня… Сколько лет я «не отрекаясь» любил и ждал…

*

В десятом классе, когда горизонт нашего будущего приблизился настолько, что пора было обдумывать конкретные шаги по воплощению наших мечтаний в жизнь, я всё испортил…

У кого-то из одноклассников был день рождения, Таня не смогла пойти, но меня «отпустила», чтобы передать подарок от нас двоих… Нам было уже по семнадцать, мы все считали себя взрослыми… Родителей «новорожденного» дома не было, а потому на столах стояло и вино, и водка. А из присутствовавших одноклассниц были уже вполне «доступные» на тот момент девушки… Я плохо помнил подробности. После выпитых за здравие двух рюмок водки меня, не пробовавшего алкоголь спортсмена, повело. И привело на грудь одной из девчонок, а мой член – в её раскрытое для входа лоно. Я потерял девственность. И свою любовь.

След. глава: