Наше прошлое, настоящее и немного фантазий на будущее Первое наказание aka Секс фантазии

После проведенной вместе ночи Михаил Сергеевич не стал требовать, оговоренный заранее, утренний минет. И вечером после работы он не стал трахать девушку, просто отвез домой и потрепал по щеке.

Новая подчиненная все понимала. У него было много дел и встреч, а Юлечке хватало вхождения в курс дел и обязанностей секретаря. Да и сидела она пока еще с трудом. Изнасилованные боссом дырочки сладко ныли, а горло побаливало.

На второй день все повторилось. Вежливое обращение к ней по служебным вопросам и никаких домогательств.

Юлечка пыталась соблазнительно выставлять попку, когда подавала Михаилу Сергеевичу кофе, ходить, как можно эротичнее двигая бедрами, наклоняться пониже, так, чтобы он увидел кружево лифчика в вырезе блузки, но тщетно.

Воспоминания о том, как он, по-хозяйски, брал ее во все отверстия, мешали сосредоточиться. Она не могла спокойно работать, вспоминая, как ее внутренние мышцы пульсировали вокруг его члена, как много и сладко она от него кончала. А еще ей не давали покоя мысли о его поцелуях. Они были так чарующе нежны...

От всех этих мыслей она не могла спокойно усидеть на месте. Ее влагалище истекало соком желания. Казалось, весь офис чувствует запах ее течки. Мужчины уже достали ее своим вниманием. Еще бы, новое тело в офисе, было много желающих затащить ее в постель, стоило только пальчиком поманить.

Но все ее мысли и желания вертелись и крутились только вокруг одного мужчины. Ее нового владельца, начальника, Хозяина... Его член стоял колом все их свидание, рвался из брюк навстречу ей, неужели он так быстро ею пресытился? Что же она сделала не так? Чем его разочаровала?

Как же непросто сидеть совсем без трусиков... Они сейчас были бы как нельзя кстати. Такая серьезная преграда, очерченная граница, тонкий кружевной рубеж... Но живот ласкал шелк блузки, кружево чулок впивалось во внутренюю часть бедер, их силиконовые объятья мешали отвлечься от мыслей о хозяйском члене. При ходьбе и малейшем движении влажные губки терлись друг об друга и дразнили набухший клитор.

Только бы он снова вошел в меня. Вставил член в попку, пусть мне будет еще больнее, чем было. Я вытерплю любую боль, лишь бы только снова кончить, извиваясь на этом твердом горячем фаллосе. Как же хочется снова ощутить в себе фонтан его горячей спермы...

Но это такая мука, знать, какое наслаждение может доставить его великоепный член и не иметь возможности самой дотронуться до него, сесть на него любой из этих двух истосковавшихя по нему дырочек и кончать, снова, снова и снова...

Еле дождавшись вечера, она постучалась в кабинет Михаила Сергеевича. А войдя в него, растерялась. Жаловаться ей было не на что, а глупые расспросы могли рассердить ее начальника.

- Ну?

- Михаил Сергеевич, могу я задать Вам вопрос?

- Можешь.

- Мои обязанности, о которых мы говорили на собеседовании...

- Что с ними?

Юлечка мялась и не знала, как спросить Михаила Сергеевича, почему он больше не использует ее для разрядки. Наконец, она собралась с мыслями, зажмурила глаза и выдохнула:

- Вы больше не хотите меня?

- С чего вдруг такие выводы?

- После того, как вы приняли меня на работу... Вы больше не пользуетесь мной, как было обещано...

- Обещано?

Михаил Сергеевич нахмурился.

- Мы обговорили с тобой, что я буду трахать тебя, когда захочу, куда захочу, и сколько захочу. Но я не говорил, что буду делать это по твоему желанию. Мало того, ты ведешь себя, как шлюха. Вместо того, чтобы смирно сидеть и ждать, когда тебя поставят раком, ты крутишь жопой перед всем офисом, забывая, кому ты принадлежишь. Ты - моя визитная карточка перед всеми, а не течная сучка, готовая выставить свои дырки перед любым коблем. А теперь ты еще и задаешь глупые вопросы.

- Но у меня даже в мыслях не было крутить перед кем бы-то ни было и соблазнять кого-то. Я же только Ваша...

- И только мне решать, когда тебе кончить.

- Простите... Я думала, что ежедневный минет... И то...

Девушка совсем замялась и запуталась.

- Подойди ко мне.

Юлечка подошла к столу Михаила Сергеевича.

- Встань на колени.

Она послушно опустилась перед своим начальником на колени и не смела поднять глаз от смущения.

- Отсос нужно заслужить. Или попросить.

- Попросить?

- Искренне. Стоя на коленях. Умолять выебать тебя в рот и наспускать тебе столько, чтобы ты захлебывалась. Потому что мое удовольствие - это единственное, что имеет значение. Не твои хотелки, а мои. Поняла разницу?

- Да...

- А теперь снимай юбку и ложись грудью на стол.

Девушка послушно оголила задницу и наклонилась над столом.

Михаил Сергеевич погладил белую попку, проверил пальцами нижние губки. Юлечка была влажной.

"А девочка быстро оголодала" - подумал он - "Надо бы ее хорошенько отодрать, да она так быстро избалуется."

Он шлепнул девушку по заднице. Она дернулась, но молчала. На белой коже остался след от пятерни. Михаил продолжил шлепать девушку, она тихо постанывала, но терпела.

Когда ее соблазнительная попка окрасилась в ярко-розовый цвет, мужчина расстегнул ремень и брюки. Член уже давно рвался на волю, и мужчина не спеша приставил его ко входу во влагалище.

- Хочешь его?

- О, да!

- Ну, получай.

И резко вошел во влажную тугую щель. Девушка взвыла. Долгое ожидание было вознаграждено. Ее плоть сомкнулась вокруг твердого ствола, по ногам почти текло, девушка просто млела от наслаждения. Она ждала продолжения, но Михаил Сергеевич вынул из нее член, затем вытащил ремень из брюк, сложил его пополам и ударил Юлю по заднице. Не сильно, но ей было достаточно. Она закричала от боли.

- За неподобающее поведение и наглость ты получишь десять ударов ремнем. Куда делся твой ум и сдержанность? Ты сегодня до невозможности глупо себя вела и мешала мне работать. Сначала тебя за это проучит ремень. А потом я выебу тебя в рот. Так, как ты этого заслуживаешь. Я обещал, что иррумации не будет, но ты сама напросилась. Считай удары.

От обжигающих ее нежную кожу ударов Юлечка вскрикивала и потом выдыхала цифру. Ремень наносил такую боль, как будто к коже прислоняли раскаленный металлический прут. Девушка рыдала от боли, но пыталась считать, боясь получить наказание еще хуже.

В паузах между ударами, когда у Юли была недолгая возможность отдышаться, пальцы Михаила Сергеевича поглаживали ее горящую попку, а затем ее снова жег ремень.

Когда экзекуция закончилась, Михаил Сергеевич велел ей опуститься на колени и открыть рот. А потом начал глубоко и грубо ее трахать.

Девушка не могла принять член так глубоко, поэтому мужчина притягивал ее голову к себе ремнем и не отпускал, пока она не начинала задыхаться. Захлебываясь слюнями, она не успевала их глотать и они текли по губам, подбородку, стекая ручейком на блузку, которая быстро намокла.

Член больно входил в горло, упираясь куда-то. Язык мешал и рвотные позывы заставляли пытаться оттолкнуть руками бедра Михаили Сергеевича. Он на секунду отстранялся, а потом с новой силой врывался в ее рот. Потом давал ей несколько секунд, чтобы отдышаться, и опять вставлял член максимально глубоко.

Иногда она слышала его голос:

- Сука, зубы убери.

Она старалась, но каждый раз, когда зубы задевали член, она получала пощечину.

Это было не столько больно, сколько обидно и унизительно. Член долбил ее рот ритмично и безжалостно.

Когда эта, казавшаяся бесконечной, пытка закончилась, Юлечка уже совершенно ничего не соображала. Наконец ее рот заполнился огромным количеством горкого мужского семени, она могла только морщиться и стараться чаще глотать, чтобы не захлебнуться. Но она все равно давилась его спермой и своими слезами.

Михаил Сергеевич внимательно осмотрел заплаканное лицо.

- Похоже, ты справилась и все проглотила. Иди, приведи себя в порядок, а я пока вызову тебе такси.

Когда девушка умылась и вышла из душа, Михаил Сергеевич еще раз ударил ее по горящей заднице ремнем и сказал:

- Еще раз хоть попробуешь намекнуть мне, что я должен тебя трахнуть, и тебе будет , по-настоящему, больно.

- Пожалуйста, простите меня. Такое больше не повторится.

В этот вечер он не стал подвозить ее домой. Девушка ехала в такси, стараясь не двигаться, потому что ее попка очень сильно болела от наказания и пыталась не заплакать. Несмотря на боль и обиду, она понимала, что виновата сама. Куда только подевалась ее женская хитрость, так выставить себя перед своим божеством... Она пообещала себе, что будет максимально послушной, чтобы вновь вернуть себе расположение ее владельца.