Староверы. Часть 2

Внезапно её тело напряглось, она тихо вскрикнула и замерла, полностью обмякнув. Леха так и не закончил. Он лежал на сестре, не двигаясь. Постепенно Таня начала приходить в себя. Она открыла глаза и слабо улыбнулась брату. Парень воспринял это как знак продолжения. Он снова начал двигаться. Теперь девушку накрывали волны оргазма снова и снова, пока брат не излился ей на живот. Они лежали рядом, обессиленные.

— Леха, я никогда такого не чувствовала. Давай будем делать это чаще!

— А как же мама? Ей ведь тоже хочется.

— Ну и что? Будем по очереди или вместе.

Когда Таисия вернулась домой, дети сидели за столом, и Алексей что-то читал сестре.

— Мама, мама, с Танюхой что-то произошло!

— Что случилось? — встревожилась Таисия.

— Танюха очнулась!

— Слава Богу, мои молитвы услышаны!

Мать долго обнимала и целовала дочь. Татьяна тоже плакала от счастья. Они долго обсуждали, что нужно сделать: съездить в районный центр к врачам, решить вопросы с документами, школой и прочим.

— Танюша, что же всё-таки произошло? Ты можешь вспомнить?

— Теперь могу. Помнишь, папа собирался уехать. Ты, мама, ушла на работу, Леха был в школе. Я осталась дома одна. Мы с папой дурачились, он щекотал меня, смеялись. Потом он посадил меня на колени, начал гладить, говорил, какая я красивая, целовал. Сказал: «Хочешь, я сделаю тебе приятно? Только сними платье». Я разделась. Он начал целовать мою грудь, трогать всё тело. Потом залез в трусики, вставил палец. Я испугалась, а он сказал: «Не бойся. Сними трусики». Я не хотела, но он настаивал. Положил меня на кровать, целовал везде, даже там, внизу.

Я ощущала, как его палец касается внутри меня, вызывая странное, но приятное чувство. Внезапно тепло разлилось по низу живота, что-то внутри меня задергалось, и я словно провалилась в какую-то пустоту. Когда я очнулась, он лежал рядом, уже без одежды, с улыбкой на лице.

— Видишь? Я же говорил, что тебе понравится. Теперь твоя очередь сделать мне приятно.

Он взял мою руку и положил на свой напряженный член. Показал, как нужно двигать ладонью.

— Наклонись, почувствуй его запах. Можешь даже лизнуть, поцеловать или взять в рот.

Я послушалась. Он стал настаивать, чтобы я двигала рукой быстрее. Его стоны становились громче, а затем он притянул мою голову ближе, велел широко открыть рот. Сказал, что скоро из него польется что-то особенное, и я должна это проглотить. Действительно, вскоре в мой рот потекла густая жидкость, странная на вкус. Она не была похожа ни на коровье, ни на козье молоко, но мне почему-то понравилась. Он велел облизать его, а потом мы лежали рядом, обнаженные. Его руки снова начали ласкать меня.

Его член снова стал твердым. Он вздохнул:

— Жаль, что нельзя тебя лишить невинности. Но у тебя есть другое место.

Он принес банку со сметаной, намазал ею себя, а затем мою попу, точнее, то самое отверстие. Пальцем он начал проникать внутрь. Мне это не понравилось. Он велел мне встать на четвереньки, а сам встал сзади. Я почувствовала, как что-то большое и твердое пытается войти в меня. Боль была невыносимой. Я заплакала, пыталась вырваться, но он держал меня крепко. Я умоляла его остановиться, но боль только усиливалась, словно мне впихнули раскаленный уголь. После этого я ничего не помню.

А сегодня ночью я услышала странные звуки. Открыла глаза и увидела, как ты лежишь, согнувшись, а Алешка двигается сзади. Ты стонала так сладко... И вдруг в моей голове что-то щелкнуло.

Я осознала, кто я, где нахожусь и что происходит вокруг, но никак не могла вспомнить, какое сегодня число. Когда все вокруг успокоились, я еще долго лежала с открытыми глазами, а потом крепко заснула. Проснулась поздно, и мне так захотелось испытать то, что ты чувствовала ночью, что я уговорила Леху заняться со мной этим. Ты не будешь ругаться за то, что мы это сделали?

Пока Таня рассказывала, по щекам Таисии текли слезы, но после последних слов она смутилась, покраснела, но взяла себя в руки.

— Вот мерзавец, хотел обидеть маленькую девочку. Если он появится, я ему покажу. Отрежу ему его причинное место, чтобы больше не смел. Ну ладно бы со взрослой, так ведь с ребенком связался. А насчет того, что у вас с братом произошло — за что мне ругаться?

У меня с Власом тоже были отношения. Кстати, это он сделал меня женщиной. Мама знала, что мы иногда уединяемся. Она только просила, чтобы он был осторожен и следил за тем, чтобы я не забеременела.

— Мам, — спросил Леха, — а ты не знаешь, почему в нашей деревне так спокойно относятся к тому, что сыновья с матерями, прости, уединяются, братья с сестрами, а отцы с дочерьми? Вот, например, Колька, сын нашего директора, хвастался, что регулярно занимается этим с матерью, даже при отце, а тот, в свою очередь, пользует его сестру, хотя ей всего девятнадцать. А в школе Василий Николаевич такой строгий, все его боятся. Да и Петруха рассказывал, что мать и старшая сестра, хоть она и замужем, ему не отказывают.

— Точного ответа у меня нет, — ответила мать, — но наша учительница истории говорила, что нашу деревню основали староверы, которые бежали в Сибирь от царских преследований. Здесь, на Выселках, поселились самые ярые приверженцы старой веры. Село процветало. Мужчины не пили, не курили, были трудолюбивыми. Но беда пришла неожиданно: случился страшный пожар. Почти все село сгорело, многие погибли, особенно мужчины. После похорон и оплакивания погибших собрали общий сход. Избрали нового главу общины. Им стала матушка Марфа. Хотя какая она была "матушка", ей было всего около сорока, но она была очень тверда в своей вере. Через год после пожара женщины начали жаловаться, что им не хватает мужского семени, и от этого они начали болеть.

После долгих размышлений мать, собрав всех в молельном доме, объявила на общем сходе: в древних писаниях говорится, что в тяжкие времена грехом не будет считаться, если мужчины станут брать себе по несколько жен, матери будут сближаться с сыновьями, сестры с братьями, а отцы с дочерьми. Главное — молиться усерднее. Чтобы показать пример односельчанам, она позвала своего сына и на глазах у всей общины вступила с ним в связь. С тех пор это стало обычаем. При советской власти традиция пошла на спад, но полностью не исчезла. В последние годы, когда мужчины стали уезжать на заработки, женщины вспомнили старое и потихоньку начали сближаться с сыновьями. Вот такая история. Что касается нас, то вы, ребята, молоды, и вам это нужно чаще, чем мне. Поэтому споров быть не должно. Жизнь сама все расставит по местам.

Так они и зажили. Алексей теперь почти каждую ночь проводил с женщиной. Иногда это случалось и днем. Через пару недель они перешли на общую кровать — зачем теперь скрываться друг от друга? В первую же совместную ночь Татьяна захотела попробовать "мужское молочко" Лешки. Минет она делать не умела, поэтому просто держала его орган во рту и работала рукой, пока брат не излился ей в рот. Она с удовольствием проглотила его семя, сказав, что это очень вкусно, и предложила матери сделать то же самое, но Таисия отказалась. Через день Леха предложил женщинам секс втроем. Они встали на четвереньки рядом, а он поочередно переходил от одной к другой. Мать особенно возбуждалась, когда сын входил в нее сзади. Обычно Таня заканчивала первой. Немного отдохнув, она помогала матери достичь пика, лаская ее грудь и целуя в губы. Поначалу Таисия была скованной, но постепенно раскрепостилась и начала получать удовольствие в полной мере. Их дом почти каждую ночь наполнялся стонами и криками. Однажды Алексей спросил у матери: "Мам, а папка хотел..."

Танюху в попу, а ты с ним пробовала так?".

- Нет, сынок, ни разу.

- Может попробуем?

- Так Таня говорит, что это больно!

- Ну, она совсем маленькая была, а у тебя попа во какая сочная и аппетитная!

- Не знаю даже. Давай, только осторожно. Если будет больно, то прекратим.

Они тщательно подготовились к этому действу. Татьяна с интересом наблюдала за процессом. Алексей осторожненько стал вводить член в материнскую попу. Неожиданно для всех все прошло быстро и почти безболезненно. Ощущения Таисии были противоречивы-ми. С одной стороны приятно, а с другой - стыдно, что ее имеют в попу. Она даже испытала оргазм.

Как только сошел снег, Таисия с дочерью отправились в райцентр. Там остановились у односельчанки в общаге. Та работала посменно. Поэтому иногда женщины по ночам оста-вались одни. Вот в одну из таких ночей они лежали рядышком и разговаривали.

-Мам, а ты по Лешке не скучаешь?

-Конечно, скучаю.

-Я имею ввиду, как по мужику!

-И по этому делу тоже.

-А я очень, очень. Даже ломит всю. Вот потрогай у меня между ног.

Таисия просунула палец в дочерино лоно. Там было горячо и влажно.

-Бедненькая, дай я тебе помогу.

-Мамочка, давай разденемся. Так будет еще лучше.

Избавившись от одежды, женщины крепко обнялись. Танюша потянулась к губам матери. Та сначала отворачивалась, но потом они слились в жарком поцелуе. Таисия умело ласка-ла клитор дочери. Вскоре Танюху накрыл оргазм.

-Ну, что, доченька, отпустило?

-Да, стало легче.

-А я наоборот - вся дрожу от возбуждения.

Действительно, ее била мелкая дрожь. Видя это, Таня стала целовать мать, ее груди, гладить ее нижние губки. Дочка покрывала поцелуями все тело матери. Немного надавив, она раздвинула ноги Таисии и припала к ее сокровищу. Язык Татьяны скользнул вовнутрь.

Таисия попыталась оторвать дочь от своего лона, но та не поддавалась и продолжала упо-рно орудовать языком.

-Ох, не могу больше, - выдохнула мать и кончила.

Когда Таисия пришла в себя, Танюха смотрела на нее счастливыми глазами.

-Мамуля, правда здорово вышло?

-Ох, доченька, даже не думала, что такое возможно.

Она нежно поцеловала дочь, и умиротворенные женщины уснули. Завершив дела в городе, мать с дочерью заторопились домой. Добравшись на попутке до деревни, поспешили скорее к сыну и брату. Последние пару сотен метров Татьяна уже бежала. Когда Та-исия вошла в дом, дочка с сыном уже предавались любви.

-Вот, неугомонные! - воскликнула мать, ну-ка, сынок оторвись на секунду. Смотри, что мы привезли из города.

Она повозилась в сумочке и достала презерватив.

 

Неумело натянула его на член сына.

-Теперь не надо думать, когда вытаскивать!

Она с умилением посмотрела на детей, поцеловала голую попу сына и пошла мыться.

Скоро будет ее очередь. Ведь она тоже истосковалась по мужику!