Когда у пасынка фаллос Приапа. Глава Когда был первый секс

Я точно знаю, когда захотела собственного пасынка. До определенного момента была просто гордость за Арсения: к выпускному он, увлекшись фитнесом по моему примеру, выглядел просто на загляденье: высокий, не качок, но силовые упражнения сделали его мускулистым при оставшейся стройности (препаратов он не употреблял, поэтому вся мышечная масса – лишь за счет тренировок). Да и симпатичным был, ужас. Не без юношеской пухлости губ и щек, правда. Я и сама в свои 29, скажу без ложной скромности, была в великолепной форме: объемная, высокая грудь, длинные ноги, тонкая талия, привлекательное лицо...

Эпизод, случившийся с нами, произошел несколько месяцев назад. Я, ничего не подозревая, вломилась в ванную комнату и замерла с открытым ртом и выпученными глазами: Арсений дрочил в открытой настежь душевой кабине. Его член был просто великолепен – здоровенный, не менее 30 см длиной. Головка, словно шляпка багрового гриба, маленькой каской венчала увитый венами ствол, по которому эротично струилась вода.

— Мам! Стучаться надо!

— Запираться надо! – автоматически огрызнулась я, вдруг почувствовав, что мгновенно возбудилась: внизу живота возникли тянущие ощущения, а соски затвердели так, что, казалось, вот-вот проткнут халатик.

Пасынок прикрыл свою выдающуюся эрекцию двумя руками и спокойно-выжидательно смотрел на меня, впавшую в полный ступор, пока я наконец не опомнилась и не выскочила в коридор.

«Какой хуище! », - какое-то время только эта мысль металась у меня в голове, постепенно уступив и другим, типа, а разве в этом возрасте может быть такой здоровенный?.. будет ли потом еще больше?.. Даже лихорадочно загуглила этот насущный вопрос: оказалось, что как раз к этому возрасту мужские половые органы достигают практически не изменяющихся потом габаритов. Но затем мне стало жутко стыдно. И потому, что подобный интерес мачехи к пасынку – за гранью добра и зла, и потому, что этот интерес заключался не к мужчине вообще, не к его качествам, не к его привлекательности, а к одному единственному органу... «Который хуище! », - опять это слово всплыло в мозгу.

В принципе, мой муж вполне удовлетворял... Конечно, были некоторые моменты, не устраивающие меня: наш секс происходил по распорядку – в субботний вечер. Предварительные ласки тоже носили довольно стандартный характер, лишь потом допускалась некоторая импровизация. Но, что делать, семейная жизнь – система сдержек и противовесов, так что, свой оргазм раз в две недели я строго получала. При этом я бы не сказала, что была легко возбудимой, чтобы потерять голову и спонтанно отдаться кому-то на стороне, или как-то ощущала нехватку секса, чтобы из-за этого тянуло завести постоянного любовника. В какой-то мере меня всё устраивало.

Но тут просто жутко потекла, сиськи, казалось, набухли в два раза в объеме, а соски затвердели так, что дотрагиваться до них было даже немного больно, хоть и страшно приятно... Да-да, улегшись рядом с мужем, мирно похрапывающим, я тут же занялась своим организмом – сразу запустила пальчики в неимоверно влажное влагалище и затеребила соски. Мастурбировала я исключительно редко – мне очень трудно достигнуть оргазма без партнера – не хватает фантазии, но сейчас я буквально через 5 минут забилась в сладких судорогах, причем пришлось уткнуться в подушку, чтобы заглушить рвущиеся из горла стоны, хотя раньше я была не такой уж громко-эмоциональной.

Следующие несколько дней мы с пасынком старательно делали вид, что эксцесса в ванной не было. Вернее, я делала вид, Арсений же вел себя как обычно, не показывая, что мачеха застала его за мастурбацией... своего великолепного члена... А вот я, общаясь с пасынком, никак не могла отделаться от подспудного знания, что под его брюками сейчас покоится великолепный половой орган, который в эрегированном состоянии просто завораживал... По крайней мере по воспоминаниям.

У моего пасынка с его внешностью, естественно, не было отбоя от подружек, с которыми он часто запирался в своей комнате. Раньше я как-то не особенно реагировала на это – мы давно договорились, что секс обязательно должен быть защищенным, а в остальном его постельные утехи меня никак не трогали. Дело молодое, пусть трахаются. Но когда он вскоре после того случая привел очередную пассию... Ох, что со мной было... Нет, я абсолютно не ревновала, но отчаянно, жутко, дико завидовала этой девчонке, представляя, как здоровенный член пасынка входит в ее влагалище, или как его ласкают девичьи губы. Я снова неимоверно возбудилась - так, что пришлось закрыться в ванной и включить пальчики... И кончила с запредельным наслаждением...

Еще через день, в субботу, у мужа была деловая встреча-тире-корпоратив в одном из уютных ресторанов. Его предприятие обладало статусом семейного, и такие встречи часто проходили в компании с женами. В этот раз взяли и пасынка – муж захотел им похвастаться, и никакие отговорки Арсения не были приняты.

В принципе и мне такие мероприятия казались скучными. Муж сразу ушел общаться с партнерами, я немного потанцевала, великосветски пообщалась с курицами-наседками или, наоборот, с вызывающе-вульгарно-сексуальными новенькими женами его сослуживцев, а также с женами, просто сексуальными, типа меня, и вернулась за столик, стоящий в небольшой нише. Пасынок откровенно скучал, наблюдая за представлением на сцене.

Я приземлилась рядом. К этому моменту мой организм был навеселе, чуть хмельной и веселый. Одновременно, касание бедра пасынка, осознание, что его член находится совсем рядом, возбудили меня до невозможности. Появилась даже некоторая опаска, что мои трусики могут в скором времени промокнуть так, что на сиденье диванчика останется влажное пятно.

Не знаю, что на меня нашло, но мозг был изрядно затуманен и алкоголем, и вожделением, и я, якобы следя за происходящим на сцене, оперлась локтем одной руки на стол, вторую положила на пах пасынку. И вздрогнула, словно от электрического разряда, ощутив под тканью нечто вроде маленького питона.

— Мама! – возмущенно рыкнул Арсений.

Но меня уже понесло, и мои пальчики принялись мять и тискать удавчика, к моему восторгу, тут же начавшего твердеть и распрямляться.

— Мама! Что ты делаешь?

К этому времени я уже пускала капельку за капелькой в трусики. Мой бюст высоко вздымался, а соски привычно затвердели до боли, и даже в губах чувствовались толчки крови. При этом меня приободрило то, что пасынок не пытался меня оттолкнуть, физически воспрепятствовать моей непотребной ласке сквозь ткань. И тогда я расстегнула молнию, с некоторым трудом освободив продолжающий распрямляться член. Стон, родившийся в глубине груди, был едва подавлен, когда мои пальчики скользнули по мгновенно приобретшему деревянную твердость стволу. Я уже едва не кончала, наслаждаясь всей ладонью неимоверно напряженным фаллосом Приапа.

Пасынок притих, и я осторожно скосила на него взгляд. Арсений, чуть склонив голову, наблюдал за мной, словно за экзотическим животным в зоопарке. Но меня этот взгляд совершенно не покоробил, настолько я была возбуждена, дорвавшись до желанного полового органа. Ну и что, что унижаюсь, лаская собственного пасынка, что перешла все рамки нормальности, но как можно удержаться, если под пальчиками чувствуется такая крупногабаритная мощь?

И я (все же бросив по сторонам настороженный взгляд) плавно сместилась и наклонилась, насадившись на этот великолепный член ртом.

— Мам? –все же мне удалось вывести пасынка из равновесия.

Но я, вся дрожа и глухо постанывая от вожделения, уже скользила колечком губ по стволу. Я вылизывала его языком, проходясь от самых яиц до головки, которую иногда теребила самым кончиком. Никогда бы не подумала, что отсасывать у собственного пасынка – такое удовольствие! Я наслаждалась каждым сантиметром; я наслаждалась округлостью здоровенной залупы, цепляясь расслабленной нижней губой за окраину; я наслаждалась, заглатывая член до самого горла, но не доставала и до трети, граница которой была отмечена полоской моей помады.

Я так увлеклась, что до сознания едва дошел шипящий голос Арсения:

— Мам! Папа идет!

Я наконец опомнилась, вытащила сережку и приняла вертикальное положение. И сделала вид, что сосредоточенно вдеваю ее в ухо. Легенда сработала – муж не показал и вида, что удивлен и озадачен появлением жены из-под стола. Н-да, вот только куда деть раскрасневшиеся щечки, вздымающуюся в декольте грудь, припухшие от минета губки с наверняка только полоской помады по контуру – большая часть осталась на члене пасынка, который оставался совершенно невозмутимым, словно ему только что и не отсасывала мачеха практически под столом! Разве что набросил край скатерти на своего гиганта.

Я схватила бокал с шампанским и принялась цедить его маленькими глоточками, желая легализовать отсутствие большей части помады, а также хотя бы частично скрыть рвущиеся из платья сиськи и румянец на щечках.

Муж же в это время поведал нам, что намечается хорошая сделка, и он не может сегодня вечером уделить нам время, поэтому, если уж совсем заскучаем, то можем отправляться домой.

В заключении он закинул в рот пару тарталеток и отошел. Едва его спина удалилась на пару метров, как я тут же соскользнула теперь уже полностью под довольно высокий стол и со стоном снова насадилась ртом на огромный член, сразу начав услужливо работать головой. Правда, остатков соображения хватило на то, чтобы снова снять сережку и уложить ее в лифчик. Ну, что поделаешь, она все время расстегивается, наверное, надо идти к ювелиру – проверить застежку. Выстроив легенду нахождения под столом, я наконец полностью отдалась процессу.

Впрочем, мне пришлось умерить свой пыл, когда Арсений предупредил о приближении официанта. Я даже не стала вылезать из-под стола, лишь немного притихла, с упоением продолжая потихоньку обслуживать губами и шустрым язычком член, такой жесткий внутри и такой бархатистый снаружи.

Официант принес десерт и, спросив, всем ли Арсений доволен, осведомился:

— А где ваша мама? Она хотела добавить в пирожное клубнику, но у нас есть только голубика. Устроит ли ее это?

Пасынок хмыкнул и совершенно невозмутимо, словно ему никто не отсасывал в этот момент, ответил:

— Мама где-то здесь поблизости. Развлекается вовсю... Думаю, ей понравится любое завершение ужина в вашем ресторане.

Двусмысленные речи Арсения так меня завели, что, как только официант удалился, я удвоенной скоростью заработала головой, помогая ротику пальцами. И через небольшой промежуток времени пасынок сдавленно зарычал, и мне в рот хлынул мощный поток спермы. Член сокращался, вибрируя, словно пожарный брандспойт, накачивая меня терпкой жидкостью. Это было так восхитительно – ощущать, как бьется в губах «хуище», глотать, усмирив густой фонтан после некоторого накопления во рту! И неожиданно кончила сама! Кончила всего лишь от того, что пасынок спустил мне в рот! Мыча и дергаясь всем телом, я все-таки довела дело до конца, не упустив ни капли лакомства!

Это было нечто невероятное! Еще никогда в жизни я не кончала настолько ярко и насыщенно... даже без члена во влагалище к тому же!

Правда, едва мое тело перестало дергаться в последних отголосках оргазма, а горло – глотать остатки спермы, пришло отрезвление. Впрочем, я ни о чем не жалела: оказалось, сосать такой мощный член - лучше, чем любой другой вид секса! И все же неловкость овладела мной до поджимания пальцев в туфельках.

А вот Арсений даже бровью не повел, когда я, смущенная до невозможности, вылезла из-под стола, словно не он только что кончил полновесно в рот мачехе; словно я действительно искала под столом сережку, а не принимала, едва не захлебываясь, его сперму. Лишь один намек в продолжение разговора с официантом с легкой, чуть ли не равнодушной насмешкой он себе позволил:

— Теперь поедем домой, мам? Надеюсь, нынешний десерт тебя полностью устроил?

Немного испуганная произошедшим я затаилась, попытавшись выбросить из головы мысли, воспоминания и видения о фаллосе Приапа. И это мне почти удалось. Тем более, что мужа пригласили в ОАЭ на конференцию и новые деловые переговоры. Как обычно я должна была лететь с ним... И вдруг с нами попросился и пасынок. Муж поворчал, что ему придется брать дополнительную комнату, предупредил, что апартаменты далеко от моря, но Арсений неожиданно уперся, возражая, что в ВУЗ он поступил, а все друзья разъехались кто куда. Я же едва не упала в обморок – была надежда, что 10 дней вдали от пасынка помогут окончательно привести в порядок мысли и состояние организма. А тут «хуище», о котором я все еще понемногу грезила несмотря на построенные внутренние барьеры, опять будет рядом!

Поначалу всё было хорошо. Муж пропадал по бизнесу, рано уезжая и поздно возвращаясь. Я отправлялась на прокатной машине, как правило - на море, подальше от Арсения, а он сам торчал в тенечке у небольшого бассейна, уткнувшись в телефон.

В тот день я буквально сбежала из апартаментов. Здесь надо сказать, что наше временное жилье было довольно уединенным - на шесть отдельных почти полноценных квартир. Общими были летняя кухня, бассейн, парковка и уголок для барбекю. Так вот, вечером и утром все остальные жильцы, в основном арабы, съехали, и я осталась наедине с пасынком. Поняв, что такая ситуация может меня, как наркоманку, заставить сорваться от желания принять «дозу», я прыгнула в машину, решив поехать в местный торговый центр.

Увы, конечно, я забыла телефон на зарядке! Пришлось возвращаться. Я надеялась потихоньку пробраться в апартаменты – Арсений вставал поздно, но...

Но едва я осторожно вошла во внутренний дворик, как застыла столбом. Пасынок сидел на лежаке с телефоном у уха... И... дежавю!.. лениво дрочил свой здоровенный член! Еще более лениво он посмотрел на меня, нисколько не прореагировав на мое появление, и совершенно невозмутимо продолжал неспешно двигать кулаком.

С меня мгновенно спала вся шелуха моральных препон, которые я воздвигла перед собой. Мое тело задрожало несмотря на начинавшуюся жару, из дырочки буквально потекла смазка, и между ног запульсировало прилившей кровью. И все же, я немного стушевалась – один раз я сбежала, а второй все случилось как-то само собой, тем более я была слегка навеселе. Сейчас, несмотря на притягивающий, словно магнитом, великолепный агрегат, мне было трудно перешагнуть психологический барьер.

Но как же манил этот великолепный член! Как хотелось накинуться на него, словно изголодавшая хищница на добычу...

И я все же сделала несколько робких шагов к предмету своего вожделения, при этом пасынок даже не смотрел на меня, словно не его половой орган с яйцами торчал над сдвинутой резинкой развязанных шорт; словно он наедине сам с собой; словно это не мачеха бурно дышит рядом, а очередная посторонняя шлюшка!

Но птичка пропала – я едва не облизывалась и, наконец, запинаясь, пролепетала практически одними губами:

— М... Можно?

Арсений, не прерывая разговора (вернее, слушая женский голос, который был немного различим даже мне), пожал плечами, и я, порывисто вздохнув, опустилась на колени перед лежаком, вобрала в рот длинный, толстый член, с удовольствием услышав, как пасынок ухнул – мне все же удалось пробить его невозмутимость колечком губ, заскользившим по впечатляющей эрекции. И сквозь туман в голове, возникший от улетных тактильных ощущений стального и в то же время бархатистого ствола, услышала:

— Да, просто тут мачеха беспредельничает... С чего ты взяла-то?.. Не трахал я ее никогда... Клянусь...

Я улыбнулась, возя жестким членом по всей мордашке – щечкам, носику, подбородку: не соврал ведь ревнивой подружке – пока не трахал и сейчас не трахает. А то, что мачеха уже второй раз сосет со всем прилежанием, так ведь об этом не спрашивалось!

Между тем, несмотря на восхитительные ощущения при минете, хотелось большего. Арсений не сказал подозрительной подружке, что он не будет трахать мачеху. Поэтому я вскочила и, быстро разоблачившись, снова шепнула, пожирая глазами член, подрагивающий, словно в нетерпении:

— Можно?

Снова равнодушное пожатие плечами, и я, перебросив ногу через лежак и оказавшись с широко раздвинутыми бедрами, направила здоровенный, длинный член в себя. Моя дырочка была совершенно не приспособлена к подобным габаритам, но как раз ее тугая растянутость наполняла меня таким восторгом, что пришлось закусить кисть руки – не хотелось, чтобы неведомая девчонка получила доказательства своей ревности. Упираясь в грудь Арсения пальцами второй руки, я стала раскачивать попкой из стороны в сторону, чтобы заполучить вожделенный орган на всю глубину. Он входил медленно, едва продираясь внутри меня несмотря на скользкую смазку, незадолго до этого закапавшую на плитку... А потом одним плавным движением член провалился в меня, сразу уперевшись в матку. Это было настолько великолепно, что я прогнулась, устремила лицо в голубые небеса и вскрикнула, позабыв кусать ладонь.

— Да нет... - услышала я сквозь шум в ушах, – это мачеха присаживается на что попало... Да, ужасно неуклюжая... Больно?.. Не знаю, но мордашку перекосило... Пожалеть?..

Я задыхалась, балансируя на члене, самым жестким образом заделанном в меня, словно палочка - в эскимо – он в меня не входил даже до половины!

Между тем, пасынок нажал кнопку микрофона и впервые взглянул на меня с полуулыбкой:

— Мам, тебя надо пожалеть?

Я запалено вздыхала, изнемогая от наслаждения предельно растянутого влагалища, поэтому только помотала головой.

— Говорит, что не надо ее жалеть, ей уже хорошо... Я не бесчувственный... Перестань... Я соскучился... Правда... По твоим сисечкам...

С этими словами пасынок вдруг поднял руку и так сдавил мою грудь, что я взвизгнула.

— Это мачеха что-то прищемила...

Он и правда так защемил мою грудь, что сладкая боль продернула мое естество до самой промежности.

— Не буду я ее жалеть, сама виновата... На чем мы остановились?.. Да, точно... я так люблю твои сисечки щупать, тискать...

При этом рука парня начала мять поочередно мои груди, заставляя меня дрожать и порывисто вздыхать, что вместе с растянутым влагалищем вознесло мое возбуждение на какую-то невообразимую высоту.

— И сосочки люблю потеребить... Поласкать...

Арсений зажал плечом телефон у уха, взялся за мои соски и зажал их в жестких пальцах, иногда выкручивая, а иногда тянул к себе, от чего мои сиськи принимали вид эдакого увесистого конуса. Пришлось снова впиться зубами в ладонь, чтобы не закричать от жесткой, но такой сладкой ласки.

— И-и-и... вверх и вниз...

Мои соски потянули сначала вверх, и мне вольно или невольно пришлось привстать, ощущая, как толстенный ствол и особенно грибообразная головка продирается во влагалище. А потом вниз, заставляя насадиться до самой матки.

— Вверх и вниз...

Я старалась не застонать, не закричать от невыносимого наслаждения. Нужно будет как-то объяснять мужу искусанные руки... Ах-да! Я же сначала неудачно присела, а потом что-то прищемила, вот и кусала, чтобы перетерпеть...

— И по сладкой пизденке тоже соскучился...

С этими словами пасынок положил большой палец мне на клитор, и я почувствовала, как во мне начинает подниматься дикое наслаждение, грозящее вот-вот хлестнуть наружу, как магма из вулкана. Я прогнулась, открыла рот, мимоходом заметив, что пасынок снова выключил микрофон. И тогда спустила эмоции с поводка, закричав и задергавшись на члене, ощущая, как стенки влагалища сокращаются на твердющем члене. А в следующий момент он завибрировал, и вот тут уж я точно почувствовала, что сижу на вулкане, выбрасывающем вверх всё, что накопилось в недрах. Сперма ударила прямо в матку выжигающими струями, продлив мои сладкие судороги на десяток секунд...

Я еще некоторое время крутила попкой, наслаждаясь остающейся наполненностью, но почувствовала некоторую неловкость, опустив глаза и стыдясь своей невоздержанности... Изменила мужу с его собственным сыном!..

Я привстала... И из меня буквально хлынула смесь спермы и собственных соков, мгновенно уделав полупрозрачной пленкой мягчеющий член, яйца и край шорт...

Арсений же включил динамик:

— Прости... Мачеха здесь все залила... на-хуй... Говорю же – неуклюжая... Надо немного убраться, позже перезвоню.

Я, покрасневшая как рак, быстро собрала в охапку свои вещи и убежала в апартаменты... Из меня капало до самого душа...

Чего я только не передумала следующей ночью. Но все же этот короткий секс, завершившийся умопомрачительным оргазмом – это было лучшее, что было в моей жизни. Кроме того, пасынок вечером никак не показал, что меня ему больше не надо. Хотя и вел себя так, словно и не было случившегося утром...

Но я-то уже не представляла свою жизнь без этого огромного члена. Мое влечение было похоже на наркозависимость – меня трясло, колотило, мысли были только об одном: как бы снова заполучить «хуище».

Поэтому утром, накормив мужа завтраком и проводив до машины, я направилась в комнату Арсения, чувствуя, как соки потекли из меня при одной мысли, что, возможно, пасынок не откажет и разрешит попользоваться своим великолепным причиндалом...

Разрешил.

Так и повелось. Утром я заходила к пасынку, сбрасывала халатик, чтобы, оставшись голенькой, быть полностью готовой к употреблению. Затем приоткрывала одеяло сбоку и радостно улыбалась: утренняя эрекция всегда была предоставлена для обслуживания моими губами. Я сосала и любовно вылизывала член, пока пасынок наконец не открывал глаза. Тогда я, как правило, насаживалась на его половой орган, буквально затискивая этот ужасающий, твердый кол во влагалище, и каждый раз изумлялась, насколько сильно растягивается моя дырочка. Затем, в зависимости от желания Арсения, я долго скакала, повинуясь задающим ритм шлепкам по попке или по сиськам, взлетающим от этого к самому подбородку.

Но однажды он поставил меня раком и, буквально натянул мое покорное тело на член за бедра, чтобы потом обработать его размеренными жесткими ударами. Пару раз раскладывал меня на спине, услужливо раздвинувшую ноги чуть ли не в шпагате. Днем в основном секса у нас не было. Впрочем, дважды на кухне пасынок меня наклонял, тут же засаживая свой огромный член чуть ли не с размаху. И что удивительно, я всегда была практически готова к любимому половому органу – трусики приходилось менять по два раза в день, на море брать запасной купальник, т. к. теперь я текла почти непрерывно... Конечно первые минуты влагалище сопротивлялась экстремальным габаритам, но быстро приспосабливалось, позволяя себя усиленно драть...

Когда мы приехали домой, я первое время думала, что все кончено: сам пасынок за несколько дней ни разу меня не наклонил, утром его дверь была закрыта. А вот через неделю он привел домой девушку. Какую-то новую, раньше я ее не видела. Она оказалась довольно громкой – я почти сразу очутилась у дверей его спальни и жадно вслушивалась в женские стоны, отчаянно завидуя... И невероятно текла.

Когда же девушка буквально завопила, по всей видимости, кончая, мне пришлось быстренько ретироваться в спальню. Тосковать и горевать пока было некогда – я отчетливо понимала, что буквально через пару минут манипуляций собственными пальчиками разряжусь следом за девчонкой – только представляя, как меня растягивает толстый ствол...

Но не успела расположиться на постели, как дверь открылась и явился Арсений с эрегированным членом в презервативе.

— Мам, я хочу кончить в тебя!

Я задохнулась от восторга, когда резинка полетела в угол и перед носиком закачался здоровенный половой орган, подрагивающий, словно в нетерпении и выпускающий смазку капельку за капелькой – так, что серебристая нитка свешивалась чуть ли не до пола. Я подобрала эту ниточку широким языком и запалено задышала, решив, что мне надо принять сперму в рот.

Но пасынок приказал:

— Нет, мам, раком!

И он засунул свою огромную штуку в меня, сразу принявшись накачивать влагалище убойными выжигающими очередями спермы. Естественно, я тоже не выдержала наслаждения и, уткнувшись в подушку (нечего девчонке в соседней комнате знать, что мачеха выступила в роли спермоприемника своего пасынка), кончила сладким затяжным оргазмом.

И сейчас всё продолжается, как в Эмиратах: в основном с утра я бужу пасынка нежным минетом и послушно принимаю его гигантский член, если он этого захочет. Один-два раза в неделю Арсений днем дерет меня, как сидорову козу – на кухне, в душе или приказывает идти в свою спальню... Ну, а когда он приводит домой девушек, то я становлюсь спермоприемником, но и тогда кончаю не менее ярко, чем обычно – как только в меня бьет изнутри упругое горячее семя из фаллоса Приапа...