Случайный шпион глава 10 или Случайная измена жены

Нас с Патрицией высадил на пирсе катер-такси из Ливорно. Было слишком раннее утро для какой-либо активности на набережной, поэтому мы просто прижались друг к другу, укрывшись за багажом, чтобы избежать прохладного морского бриза. Это было ничуть не неудобно, и на самом деле я нашел это довольно расслабляющим – ждать, пока проснется все остальное человечество.

Я выбросил свой мобильный телефон еще в гостиничном номере на случай, если за ним будут следить какие-то легальные или нелегальные организации. Я одолжил телефон Патриции, чтобы позвонить команде яхты и попросить кого-нибудь за нами заехать. Из предыдущих посещений яхты Ставроса я знал, что она пришвартована в запретных водах элитной гавани, предназначенной исключительно для роскошных яхт, которые курсируют по местным морским каналам.

Гладкий черный катер появился минут через пятнадцать, и мы перегрузили свой багаж на борт мягко покачивающегося судна. К счастью, в защищенной гавани море было почти спокойным, и, как только катер вошел в канал, его почти не качало. Штурман держался ближе к береговой линии и знал, как рассекать волны, не позволяя днищу сильно шлепать по волнам.

Я провел на этой яхте почти шесть месяцев несколько лет назад, когда Ставрос скрывался от русской мафии. Я часто думал, не подставил ли он меня для отвода глаз, чтобы отвлечь их внимание от своего укрытия на Родосе.

Только прошлым летом старый друг, работавший по обе стороны улицы, сообщил мне, что московская группировка полностью осознала мою непричастность к двуличию Ставроса и отмахнулась от меня как от мелкого игрока в жестоком мире международной торговли оружием. Я вздохнул с облегчением, потому что у меня и так было больше врагов, чем хотелось бы.

Патриция была в восторге от роскошной яхты. Она переходила из каюты в каюту, рассматривая убранство, отмечая картины и мастерство работы с деревом. Экипаж яхты состоял из четырех человек. Трое мужчин и одна женщина. Ответственным за экипаж был ирландец по имени Майк, и у меня сложилось впечатление, что он тоже в бегах от Интерпола, потому что он вел свои записи и старался по возможности не пользоваться радио и средствами связи. Ганс был поваром и экспертом по винам и следил за тем, чтобы на камбузе всегда был полный набор продуктов. Это был худощавый, изрезанный мужчина, и Майк рассказал мне, что его нельзя спрашивать о Французском иностранном легионе из-за какого-то неприятного дела, связанного с забытым переворотом во Франции. Третьим мужчиной был инженер Омар, у которого был турецкий паспорт, но акцент выдавал его гораздо дальше на Восток, чем Турция. Девушка определенно была гречанкой, потому что имела тенденцию возвращаться к этому языку, когда была в замешательстве. Ее звали Елена, и она всегда была одета в самое укороченное бикини, которое выпускалось практически постоянно. Вид ее, стоящей на коленях и полирующей латунь на палубе, был лучше, чем кабельное телевидение.

Патриция почувствовала, что привлекает к себе достаточно внимания, и начала носить цельный купальник, который прикрывал гораздо больше кожи, но все равно не оставлял места для воображения.

Мы как бы пробирались на юг вдоль побережья, а затем отправились к греческим островам, совершенно не торопясь и выглядя так, будто у нас нет никаких планов. Примерно на третий день путешествия я сидел в шезлонге и любовался великолепным видом ягодиц Патриции и Елены, вздымавшихся, как округлые пирамиды, над деревянной палубой, доводя меня до состояния полной развратной похоти. Я видел Омара, стоявшего на квартердеке и смотревшего на них с заметной выпуклостью в промежности. Я не был уверен, что Елена раздавала лакомства всему экипажу, но можно было с уверенностью сказать, что она получала их по крайней мере от одного из них. Я совершенно не знал, что там за история, потому что все они обычно занимались своими делами, и в ретроспективе это было очень хорошо.

После ужина американка Патриция намекнула мне, что если мы будем вести себя тихо, то, возможно, сможем немного повеселиться в нашей каюте тем же вечером. Это стало для меня настоящим облегчением, потому что я мучительно пытался понять, как затронуть тему плотских отношений, не показавшись при этом слишком бестактным. Это был легкий выход из щекотливой ситуации, и я позаботился о том, чтобы мы пораньше ушли на покой и дважды заперли дверь каюты.

Патриция лежала под одеялом, когда я вышел из маленькой ванной комнаты в каюте. На мне была только широкая черная рубашка, которая скрывала, что я голый ниже пояса. Когда я откинул одеяло, Патриция жеманно повернулась на бок, чтобы скрыть аккуратно подстриженный лобок, и передо мной предстали ее обнаженные ягодицы. Не нуждаясь в дополнительном приглашении, я сорвал с себя рубашку и овладел ее телом, втянув ее в энергичную сессию потных шлепков и щекотки без звуковых эффектов. Она действительно была хорошим спортсменом и принимала все, что я выплескивал, без единой жалобы. Ее муж был счастливчиком, и я надеялся, что он осознал это прежде, чем успел потерять ее для более благодарного поклонника.

Когда мы оба уже полностью насытились и расслабились обнимаясь в постели, наше внимание привлекли звуки из соседней каюты. Похоже, пока мы отвлеклись друг на друга, команда стала ближе, чем просто товарищи по кораблю. Я слышал, как гречанка использует грязные словечки, которые могут произносить только моряки в прибрежных доках.

Звуки мясистых шлепков звучали подозрительно, как будто ее трахал один из мужчин команды и она занималась оральным сексом с другим. Я подумал, не занимается ли с ней спортом и третий член команды. Патриция посмотрела на меня с улыбкой на лице и предложила попробовать еще раз. Это показалось мне джентльменским поступком, и мы погрузились в свое собственное развлечение, пока оба не погрузились в тяжелый и глубокий сон.

На следующее утро Патриция потребовала, чтобы я израсходовал свою утреннюю «древесину», взяв ее сзади как можно без шума. Давление на меня, заставлявшее молчать, было настолько сильным, что я обнаружил, что испытываю одну из самых приятных разрядк за всю свою жизнь. Когда я, наконец, погрузился в ее желающую плоть, я был на пределе своих сил, и моя долгожданная выносливость была на исходе.

Елена и остальные члены команды были на своих местах, и ничто не казалось необычным.

Мы бросили якорь у небольшого острова, на южной оконечности которого был только маленький городок, а вся остальная часть представляла собой непроходимые колючие заросли. Туземцы были замкнуты, но в этих водах это не редкость. Я решил угостить Патрицию и Елену ужином в местном ресторане, чтобы проверить, не улучшит ли смена рациона мой пищеварительный тракт. Повар Ганс был склонен слишком увлекаться богатой изысканной пищей, которую предпочитали на континенте, а я всегда предпочитал простое мясо и картофель. Стейки, зажаренные на медленном огне, были приготовлены великолепно, и мы все наслаждались богатым красным домашним вином. Елена начала раскрываться перед нами и гордилась тем, что без особого труда может позаботиться обо всем экипаже. Я заметил, что Патриция выглядела немного ревнивой, словно чувствовала, что ей не хватает остроты жизни. Я начинал чувствовать себя пятым колесом, пока Елена не начала играть в ладушки со своей ногой без ботинок и моей промежностью под столом. Я начал опасаться возможности трехсторонней связи, которая может обернуться против меня, когда я не смотрю.

Радист из деревенского почтового центра передал мне телеграмму, адресованную просто на имя нашей роскошной яхты. Это было письмо от Ставроса, в котором он сообщал мне, что на Кипре все в порядке и не мог бы я вернуть ему яхту в целости и сохранности до того, как ее конфискуют головорезы Интерпола без какой-либо веской причины, кроме той, что на ней находился я.

Я понял, что в этом есть смысл, потому что, честно говоря, бесцельное плавание от острова к острову мне уже немного надоело.

Когда мы вернулись на яхту, я сказал капитану, чтобы он взял курс на Лимассол. Это был самый оживленный порт на южном побережье, расположенный в безопасной греческой части острова, вдали от турецкого контроля. У моего приятеля Ставроса был частный причал в новой гавани, недавно открытой между «старым» и «новым» портом. Деятельность черного рынка, с которой я был так хорошо знаком, в основном была сосредоточена в старом порту, но она была достаточно хорошо скрыта за легальными рыболовными предприятиями. Здесь стояло более тысячи яхт, и я знал, что наше прибытие даже не заметят, потому что у нас уже было зарезервировано место, и таможенные власти не зададут никаких вопросов.

В обмен на услугу по использованию яхты я пообещал Ставросу, что проверю, как идут буровые работы на шельфе в поисках новых запасов природного газа. Он сказал мне, что не совсем доверяет греческому финансисту, который давал ему советы по дальнейшему расширению. Думаю, он устал от всей этой затеи, потому что пока не добыл достаточно природного газа, чтобы выйти в «черный список».

Я пригласил Елену присоединиться к нам с Патрицией в гостиничном номере, который я забронировал на имя Ставроса. Он сказал мне, что мое присутствие позволит «определенным сторонам» быть уверенными в его заинтересованности в инвестициях на острове и не дать им возможности содрать с его прибыли больше денег, чем ожидалось.

Патрисия и Елена отправились за покупками по одной из кредитных карт Ставроса, и я предупредил их, чтобы они не превышали тысячу евро на каждую. Я знал, что мой друг придирчив к таким вещам, но он признался мне, что никогда не ставил под сомнение сумму меньше этой.

Мой собеседник в банке сообщил мне, что все мои активы в порядке, и показал мне балансовый отчет, подтверждающий, что мои инвестиции приносят неплохую прибыль. Я попросил его выделить человека для изучения ситуации с «природным газом», чтобы я мог с некоторой долей точности отчитаться перед Ставросом. Меня заверили, что полный отчет будет на стойке регистрации в моем отеле не позднее полудня следующего дня. Я проверил яхту и обнаружил, что капитан приставил к борту охранника, пока все они отправились развлекаться в притонах «старого» порта. Это была хорошая мысль с его стороны, и он обязательно сообщит Ставросу, что его сотрудники заботятся о его интересах.

Когда я вернулся в отель, и Патриция, и Елена вскочили с огромной двуспальной кровати с виноватым видом, хотя я не заметил ничего подозрительного. Я действительно не возражал против того, что они затеяли в мое отсутствие, и знал, что должен был постучать, прежде чем воспользоваться ключом и ворваться к ним.

Мы все переоделись в купальные костюмы. Я был счастлив, что Патриция догадалась купить для меня плавки дикой расцветки, в которых я выглядел как невинный турист. Теперь ее купальник был таким же рискованным, как и у Елены, и они выглядели почти одинаково по форме и размеру, за исключением того, что у Елены кожа была заметно темнее от бесконечных дней на солнце.

Я мог сказать, что персоналу отеля было интересно, как такому скучному на вид старику могло повезти оказаться в компании двух таких привлекательных женщин. Большинство других гостей уже вошли в режим «счастливого часа» и были погружены в свои собственные драмы.

Бассейн был фантастическим, вода в нем мягко прогревалась солнцем в середине дня. Я мог видеть очертания морских обитателей, нарисованных плиткой на дне и бортах бассейна, и это создавало ощущение, что они действительно плавают в водах окружающего нас моря.

Я шел позади двух девушек, возвращавшихся к лифту, и даже под прикрытием полотенец видел, как их бедра и ягодицы работают в унисон, заставляя мои новые плавки торчать впереди с развратным возбуждением. Я хотел бы накрыть полотенцем свой провинившийся отросток, но знал, что любая такая попытка выставит меня извращенцем худшего сорта.

Когда мы наконец добрались до двери номера, я понял, что у нас достаточно времени для близкого и личного общения