Генерал Сид глава 16

Мастерсон, Петерсон, Коннор, Альберт, Барсон и Олаф собрались в командной палатке в ожидании Сида. Им предстояло начать свою первую осаду цитадели. Это было грандиозное мероприятие. Впервые они столкнулись с каменными стенами толщиной восемь футов и высотой двадцать футов.

— Эти ублюдки обстреляли нас, когда мы пошли на переговоры, - сказал Сид, войдя в палатку. Он был в ярости и остановился у стола, чтобы налить стакан вина. В его лошадь попала стрела. Он все еще был бы на поле, если бы Фред не прискакал с запасной лошадью.

— Что случилось? Спросил Мастерсон.

— Они выпустили по нам три залпа стрел, - ответил Сид. Он сделал глоток выдохшегося вина и попытался успокоиться. Меньше всего ему хотелось совершить ошибку под влиянием гнева. Вздохнув, он спросил:

— Убедите меня, что мы готовы.

Взглянув на карту, Мастерсон сказал:

— По данным разведки, в цитадели находится тысяча солдат. Их поддержит гражданское ополчение. Полевых рабов соберут в загоны, и за ними будут присматривать надсмотрщики. Домашние рабы, скорее всего, останутся в домах своих хозяев. В общей сложности мы можем ожидать около восемнадцати сотен человек.

Альберт сказал:

— Осадные машины готовы. Мы установили большие требушеты, тараны и баллисты. Думаю, на прорыв стены уйдет неделя.

— У нас восемь тысяч солдат, - сказал Коннор. Указывая на карту, он сказал:

— У нас есть силы для отражения любых рейдов, которые они могут начать, здесь, здесь, здесь и здесь. Мужчины проводят на посту по восемь часов. Мы меняем их в три смены.

— Наши запасы продовольствия солидные, - сказал Петерсон. Олаф и Барсон кивнули в знак согласия с его словами.

Указывая на карту, Мастерсон сказал:

— Мы собираемся разрушить этот участок стены в течение следующей недели и держать его открытым, используя баллисты. Мы не будем атаковать сразу. Вместо этого мы обратим внимание на этот участок стены и уничтожим его. Примерно в то время, когда этот участок стены будет разрушен, мы атакуем передние и задние ворота с помощью таранов. Если все пойдет по плану, у нас будет четыре входа в цитадель.

Кивнув, Сид сказал:

— У нас будет преимущество в людях четыре к одному.

Мастерсон улыбнулся и сказал:

— Не забудь о женщинах. У меня есть четверть бригады женских войск, которую я готов выставить против целой бригады мужчин.

Взглянув на Мастерсона, Коннор спросил:

— Они настолько хороши?

— Можешь поверить. Они тренируются каждую свободную минуту. Я начал тренировать их с копьями. Через месяц они сами стали тренироваться. Теперь они перешли на мечи и боевые топоры. Они сохранили лошадей, захваченных в бою, и ездят как опытная кавалерия. Я использую их, когда мне нужно небольшое количество очень мотивированных сил, - ответил Мастерсон. Он не мог представить, какая ненависть побуждает женщин идти на такие крайности.

Переглянувшись с Коннором, Сид спросил:

— А как насчет наших спецназовцев?

Зная, что Сид имеет в виду тех, кто пробрался внутрь цитадели, Коннор ответил:

— Они на месте. В ночь перед главным штурмом мы подожжем башню на холме. Они дадут нам еще две тысячи бойцов, хотя я не могу сказать, насколько они будут хороши.

Сид понял, что имел в виду Коннор. Все присутствующие договорились не говорить об этой части плана вслух, если вдруг появятся шпионы. Два десятка мужчин и женщин вошли в цитадель, когда окрестности спасались бегством. Они должны были освободить полевых рабов из загонов во время нападения. Кивнув головой, Сид сказал:

— Хорошо.

— Так я могу начинать? Спросил Альберт.

— Да, - ответил Сид.

Альберт начал уходить, но остановился, когда Олаф сказал:

— Мы с Барсоном вернемся в лагерь, чтобы проверить, как заботятся о наших припасах. Мы проследим, чтобы каждый получил синюю нарукавную повязку.

— Валяйте, - сказал Сид. Он смотрел, как трое молодых людей выходят из палатки. Повернувшись к Петерсону, он сказал:

— С каждым днем они впечатляют меня все больше и больше.

— Впечатляют? Я подумываю вернуться в Цитадель Джонса и уйти на пенсию из-за Барсона и Олафа. Я ничего не делаю, - сказал Петерсон. Это было небольшое преувеличение, но оно было не так уж далеко от истины.

Повернувшись и посмотрев на Коннора, Сид сказал:

— Альберт был неожиданностью. Ты не был в восторге от него, когда мы покинули Цитадель Джонса.

— Знаю. Когда он поступил на службу, у меня не сложилось впечатления о его лидерских качествах. Я поставил его во главе освобожденных рабов, не участвующих в боевых действиях, просто чтобы он не мешал мне. В следующее мгновение я понял, что он создал невероятную операцию, - говорит Коннор. Он приписывал это работе с Олафом и Барсоном, но молодой человек проявлял инициативу и во многих других областях. Осадные войска Альберта были обучены так хорошо, как никто из тех, кого он когда-либо видел.

— Да, это невероятная операция, - язвительно заметил Сид.

Мастерсон сказал:

— Каждый из тех, кого ты набрал в Цитадели, хорош. Они, по сути, управляют этой армией.

— Я знаю, - сказал Сид, думая о том, что его дядя оставил ему удивительное наследие. Это были сыновья и дочери мужчин и женщин, служивших вместе с Джеральдом. Потери людей в бою были неизбежны, но за время войны они потеряли только троих из первоначальной группы. Для людей, не имевших боевого опыта, это было удивительно.

Назвать осаду скучной было бы не совсем точно, хотя большинству солдат нечем было заняться, кроме как наблюдать за цитаделью. Двадцать четыре часа в сутки на стены цитадели обрушивались двадцатифунтовые камни. Время от времени враг высылал отряд, пытаясь сорвать осаду. На полчаса начиналось волнение.

В один из таких случаев Сиду довелось увидеть в действии четверть бригады женщин Мастерсона. Стратег не преувеличивал их свирепость на поле боя. Сид был потрясен тем, как легко женщины убивали. Было также очевидно, почему они так нравились Мастерсону. То, как они сражались, вполне соответствовало его характеру.

Через неделю один из участков стены обрушился, как и предсказывал Альберт. Враг попытался заблокировать пролом повозками и другими предметами. Небольшие требушеты, стреляющие камнями, и баллисты не давали бойцам выполнить свою задачу, пока не стало очевидно, что они используют рабский труд. Несколько рабов увидели шанс на свободу и побежали через поле боя. Четверо из девяти бежавших добрались до безопасного места.

Потребовался день, чтобы разобрать требушеты, и еще день, чтобы установить их снова, чтобы они атаковали другой участок стены. Удары возобновились и продолжались следующие шесть дней. На шестую ночь Сид приказал им поджечь башню на холме и выкатить осадные тараны.

Простой осадный таран – это большое бревно с одним концом, вырезанным в виде острия, подвешенное на раме на колесах. Более сложный осадный таран имеет крышу, чтобы защитить людей, работающих на таране, от нападения сверху. Таран, который построил Альберт, выходил далеко за эти рамки. У него была крыша и боковые стенки, обеспечивающие защиту со всех сторон. Крыша была покрыта деревом и шифером. Шифер служил для предотвращения воспламенения.

Осадные тараны были тяжелыми чудовищами, которые почти всю ночь катили к передним и задним воротам цитадели. Двадцать человек внутри каждого тарана заводили таран, раскачивающийся на раме. Первое соприкосновение с воротами было лишь небольшим любовным постукиванием, но стоило им начать движение, как звук каждого удара разносился над полем. Ворота были крепкими, но недостаточно прочными.

Защитники пытались разогнать осадные тараны, используя стандартные подходы. На него сыпались стрелы, которые отражались от шиферной крыши. Кипящее масло лилось вниз, и шиферная крыша не давала ему проникнуть в рабочую зону. Даже при освещении двойная крыша не пропускала внутрь большую часть тепла. Только когда на крышу начали сбрасывать камни, шифер треснул. К тому времени было уже слишком поздно.

Сид и группа, собравшаяся у требушетов, ждали, когда они закончат прорыв. Хантер возглавил группу, которая ждала, чтобы пробить первый пролом. Маленькие требушеты использовались для запуска горящих горшков с маслом, которые должны были уничтожить дерево, использовавшееся для создания оборонительной линии у первого пролома. Мастерсон и его женщины ждали у задних ворот, пока таран закончит свою работу. Коннор ждал у передних ворот.

К полудню оба ворота вышли из строя. Когда участок стены перед людьми Сида обрушился, он приказал одному из них поднять флаг. Так другие группы узнавали, что его участок стены прорван. Прошла небольшая задержка, пока с позиции Коннора не взвился флаг. На поле боя воцарилась тишина: требушеты перестали стрелять, а тараны отступили.

Под звуки дюжины рожков армия Сида устремилась к цитадели. Тысячи воинов атаковали каждый пролом. Из центра цитадели раздался громкий рев: тысячи рабов вышли из загонов, в которых их держали. Обитатели первого загона, освобожденного людьми Сида, помогли освободить других рабов. Ночью было объявлено, что нельзя нападать на тех, кто носит синюю повязку. На освободителях были синие повязки.

Горожане, надсмотрщики и убежища оказались лицом к лицу с тысячами разъяренных рабов, вооруженных дубинками. Ополченцы поняли, что у них есть враг впереди и позади них. Хотя одна группа представляла собой хорошо дисциплинированную армию, более страшными были освобожденные рабы. Освобожденные рабы убивали всех, на ком не было ни ошейника, ни синей повязки. Разумеется, ополченцы ничего не знали о голубых повязках.

С Фредом по правую сторону Сид ворвался в отверстие, образовавшееся в результате взрыва требушета. Несмотря на попытку занять лидирующую позицию, он оказался окружен своими силами. Фред замедлил движение, и люди стали двигаться с удвоенной скоростью, чтобы немного опередить его. Сид подозревал, что Фред и его люди действовали намеренно.

Все люди были пешими. Добавление лошадей привело бы к хаосу, который, скорее всего, не принесет пользы врагу. От больших щитов отказались в пользу небольших овальных щитов. В ближнем бою маленькие щиты были бы более эффективны против ударов меча и боевого топора сверху.

Сид позаимствовал тактику боя у зулусов. Первым аспектом этого было использование небольших овальных щитов. Второй аспект заключался в том, что бойцы обрезали свои копья. Третий аспект заключался в многочасовых тренировках по блокированию удара щитом, за которым следовал удар укороченным копьем. Тренировки сбивали бойцов с толку, но они тренировались, как положено.

Хотя тренировки привели людей Сида в замешательство, эффект, произведенный на врага, был полным опустошением. Они не знали, как противостоять отработанной тактике. Сделав один взмах, они обнаружили, что их мечи не в состоянии парировать ответный удар. Появление острия копья под их маленькими щитами стало для них полной неожиданностью. Человек за человеком падали от полученных ран.

В разгар боя руки Сида казались сделанными из свинца. Многократные удары мечей о щит отдавались в его левой руке, вызывая онемение и покалывание. Как и его люди, он отказался от меча в пользу одного из укороченных копий, хотя меч у него был в ножнах. Расправившись с третьим бойцом, Сид понял, что его тактика работает очень хорошо.

Сиду также стало ясно, что его армия столкнулась с более многочисленным войском, чем они предполагали. По их подсчетам, армия работорговцев насчитывала тысячу человек, а его войска вступили в бой с более чем восемью сотнями. Он пересмотрел свою оценку до трех тысяч. С перевеса в четыре человека к одному он скатился до четного числа. В обычных условиях это дало бы защитникам значительное преимущество.

Враг отступил к центру города. Это было небезопасное направление для отступления. Вскоре они обнаружили, что освобожденные рабы напали на них с тыла. Зажатая между превосходящими силами, армия работорговцев была уничтожена. Сид остановился и переместился в тыл своих войск, чтобы иметь возможность руководить последними схватками в битве за цитадель.

Бой становился все ожесточеннее, когда враг был постепенно оттеснен к большому зданию в той части города, которую атаковал Коннор. На здании висела табличка с ошейником, обозначавшая, что оно принадлежит и управляется организацией работорговцев. Сид вспомнил, что самые большие здания в городе обычно предназначались для самой важной организации города. Гигантские соборы строились, когда церковь была верховной в Европе. Небоскребы возводили, чтобы отразить подъем крупного бизнеса. Самые большие здания обычно были у диктаторов. Трехэтажное здание давало Сиду понять, что рабовладение было самой значительной структурой в этой культуре.

Сид уставился на здание, чувствуя исходящие от него волны злобной ненависти. В одном из окон третьего этажа он увидел крупного мужчину со звездой на мундире. Мужчина хмуро осматривал армию Сида. Сиду стало ясно, что он не ожидал, что его войска будут уничтожены так легко.

Вскоре четыре бригады армии Сида окружили здание. Коннор, Мастерсон и Хантер разыскали Сида, чтобы решить, что делать. Коннор первым нашел Сида. Подойдя к нему, Коннор спросил:

— Что ты хочешь с ними сделать? Может, сжечь их?

— Нет, - ответил Сид. Он указал на человека, которого заметил, и сказал:

— Этот человек – генерал.

— Ты можешь сказать это отсюда? Спросил Коннор, недоверчиво глядя на уверенность Сида в том, что он опознал лидера вражеской армии.

— Ты видишь звезду на его мундире?

— Да, - ответил Коннор, прищурившись. Он увидел, что тот смотрит на него и Сида сверху вниз.

— Это символ генерала, - сказал Сид.

— Значит ли это, что мы выиграли войну? Спросил Коннор, глядя на здание.

Сид покачал головой и ответил:

— Нет. У них не один генерал. Я удивлен, что один из них оказался так далеко впереди.

Мастерсон подоспел вовремя, чтобы подслушать комментарий Сида. Покачав головой, он сказал:

— Нам нужно захватить одного из них.

— Вон там, наверху, - сказал Сид, указывая на человека в окне третьего этажа и не глядя в его сторону.

В следующее мгновение Сид понял, что его повалили на землю. Он приземлился примерно в десяти футах от того места, где стоял. На месте, которое он только что освободил, из земли торчали пять стрел. Оглянувшись, чтобы посмотреть, кто его толкнул, он увидел Фреда и понял, кто его спас. Он сказал:

— Спасибо, Фред.

— Нам лучше уйти из поля зрения этого здания, если мы собираемся стоять и разговаривать, - сказал Мастерсон.

Хантер подоспел вовремя, чтобы проследить за тем, как они заходят за угол здания. Показывая на здание, он спросил:

— Когда мы собираемся штурмовать его?

В голове пронеслись образы современного городского штурма, и Сид покачал головой. Он обдумал ситуацию более тщательно. Ему пришла в голову ужасная идея. Он повернулся к Коннору и сказал:

— Я хочу, чтобы десять человек были в каждом подвале каждого здания в радиусе двухсот шагов от этого здания. Сделайте так, чтобы те, кто находится внутри здания, видели, как наши люди заходят в здания.

Приподняв бровь, Коннор обдумал слова Сида, а затем понял, что ему предлагают. Повернувшись, он сказал:

— Сделаю.

Повернувшись к Хантеру, Сид сказал:

— Хантер, я хочу, чтобы ты нашел нескольких мужчин и женщин, которых только что освободили, и спросил, не знают ли они кого-нибудь, кто участвовал в строительстве этого здания. Найдите их. Нам нужно знать, как было построено это здание. Не может быть, чтобы рабовладельцы построили это сооружение без использования рабского труда.

— Да, сэр, - сказал Хантер. Он повернулся, чтобы уйти.

— Хантер, есть еще одно дело, прежде чем ты уйдешь. Я хочу, чтобы ты попросил добровольцев вырыть траншею вокруг этого здания. Думаю, пятьсот или тысяча человек смогут вырыть неплохую по размерам траншею за час или два. В случае если там есть туннель, я хочу обнаружить его до того, как враг успеет уйти, - сказал Сид.

Повернувшись к Мастерсону, Сид сказал:

— Мастерсон, выведи своих женщин-воинов за пределы цитадели. Пусть следят за всеми, кто собирается уходить. Я не знаю, есть ли здесь черный ход, но если есть, то они должны не дать плохим парням уйти.

Мастерсон усмехнулся и сказал:

— Я займусь этим. Мы проверим все вероятные места на наличие туннеля.

Сид наблюдал, как все уходят выполнять свои задания. Повернувшись к Фреду, он сказал:

— Давай поставим наших людей на позиции, чтобы охранять это здание. Не хотелось бы, чтобы враг выскочил через парадную дверь без сопротивления.

Кивнув головой, Фред сказал:

— На твоем месте я бы просто заложил выходы камнем и оставил их там гнить».

«Возможно, это очень хорошая идея», - с улыбкой сказал Сид.

Прошел час, прежде чем пятьсот освобожденных рабов начали создавать огромную кучу грязи вокруг всего здания. Примерно в то время, когда они приступили к работе, в одном из зданий раздался короткий взрыв, когда был обнаружен туннель для побега. Обнаружение произошло, когда часть одной из стен распахнулась. Находившиеся в подвале люди немедленно бросились наутек. После короткой потасовки обитатели туннеля поспешили вернуться в штаб-квартиру рабовладельцев. Проем быстро перекрыли каменной стеной толщиной в пять футов. Сид был уверен, что здесь есть и другие выходы, но их тоже скоро обнаружат и заблокируют.

Он подошел к зданию напротив штаб-квартиры работорговцев и стал наблюдать за окном третьего этажа. Изредка там появлялся генерал и хмурился, наблюдая за происходящим под ним. Каждый раз, когда генерал хмурился, Сид ухмылялся. Сид повернулся к Фреду и спросил:

— Ты не знаешь, для чего использовалось то каменное здание, из которого выходит туннель?

— Ты имеешь в виду тот отель? Спросил Фред.

— Оно действительно похоже на гостиницу, - с улыбкой сказал Сид. Он решил, что в этой гостинице останавливались важные посетители штаб-квартиры работорговцев, пока были в городе.

— А что там? Спросил Фред.

— Я подумал, что камень из этого здания станет отличным наполнителем для всех раскопанных туннелей, - сказал Сид.

Ухмыляясь, Фред кивнул головой и сказал:

— Ты ведь собираешься запечатать их там, не так ли?

— Конечно.

— Не хочешь найти добровольцев, чтобы разобрать здание? Спросил Фред. Ему это нравилось. Хотя он не проходил через этот город, у него был неудачный опыт, связанный с кем-то, кто работал в таком же здании. Одна из порок была простой демонстрацией того, как надо пороть людей, и его выбрали случайно. Он даже не сделал ничего плохого. Пятнадцать ударов плетью спустя он был высечен и возвращен в рабский загон. Хозяин был особенно расстроен тем, что его запасы пострадали, и выместил злость на нем.

Сид смотрел, как Фред уходит, чтобы найти добровольцев, которые с удовольствием разобрали бы здание. Барсон подошел к Сиду и сказал:

— В цитадели было пять загонов. В трех из них были небольшие стада крупного рогатого скота, а в двух – стада лошадей. Олаф вывел животных за пределы цитадели, и мы заняли эти загоны. Я создал условия, чтобы всех прокормить, но жилье в дефиците.

— А как же все дома внутри цитадели? спросил Сид.

— Большая часть из них сгорела во время битвы, - ответил Барсон. Дым от нескольких еще горящих зданий тяжело висел в воздухе, придавая вес его ответу.

— Я и не думал, что разрушения настолько серьезны, - сказал Сид. Он задавался вопросом, почему, освободившись, многие первым делом уничтожают именно то, что им нужно, чтобы наладить свою жизнь. Покачав головой, он спросил:

— А что у нас есть за пределами цитадели?

— Все фермы, которые были эвакуированы, когда владельцы отступили в эту цитадель. К сожалению, все постройки на прежних территориях были снесены, когда владельцы заняли их. Все, что осталось, - это дом владельца, помещения для рабов и хозяйственные постройки. Сомневаюсь, что вы найдете хоть одного человека, который согласится спать в рабских покоях, - ответил Барсон.

— У нас есть дрова? Спросил Сид.

— Да, у нас есть дрова. Потребуется около недели, чтобы наколоть достаточно, чтобы построить дома, - ответил Барсон. Он подумал и сказал:

— Я пошлю людей посмотреть, какие запасы древесины есть в округе.

— Хорошая идея, - сказал Сид. Он вздохнул при мысли о предстоящей в ближайшие две недели работе. Взяв цитадель, они получили контроль над огромной территорией. Большинство рабов и хозяев в двух днях пути отсюда находились в цитадели. Если не соблюдать осторожность, то благодарные освобожденные рабы могут превратиться в обиженных мужчин и женщин. Он сказал:

— Удивительно, как много работы по обеспечению того, чтобы мы не оставили после себя полный хаос.

— Я согласен с тобой, генерал. Работы много. Но это и хорошо, что мы делаем для этих людей. Весь этот район будет процветать долгие годы, - сказал Барсон. Он гордился своей ролью в восстановлении района. Он верил, что благодарные мужчины и женщины будут помнить его, Олафа и Альфреда за то, что они сделали. Для его возраста это была весьма здравая мысль.

На улице раздались громкие крики. Судя по тому, как поднялось волнение, Сид сказал:

— Похоже, они нашли туннель.