Лего-Марина

Лего-Марина.

Я общался с Мариной, и мы обсуждали одну интересующую нас тему. Она обещала подумать и вот решившись позвонила мне. Наука шагнула далеко вперёд, и я собрался и приехал к Марине в гости предложил ей необычное развлечение. Выслушав всё, и сославшись что мне якобы это нужно для научного эксперимента она согласилась. Обработав её живот, я вырезал его по окружности словно вскрыл консервную крышку от банки, и открыв его убрал брюхо в сторону. Мы оба смотрели на кишечник. Для меня это было нормой я часто при операциях это делал и видел, а Марина была в шоке и смотрела на свои внутренности с широко открытыми глазами и ртом. Потом я нашёл кишку, которая выходила из желудка и передавив её зажимом отрезал, а после тоже самое проделал и с кишкой, подходящей к анальному отверстию. После чего я, засунув руки в самую глубь объёмного живота Марины, стал вываливать их прямо на стол чтобы обработать специальным составом. Куча кишок была большая и после обработки не улежала на столе и соскользнула на пол и как только они все оказались под ногами спросил Марину.

— Куда их можно положить.

— Куда хочешь, туда и ложи, хоть выбрось на улицу - ответила Марина.

— Что ничуть не жаль, они же твои – спросил я.

— Нет, я устала носить эту тяжесть в себе, сейчас может легче будет – ответила она.

Я улыбнулся и собрав их в большой таз, так как в ведро они не входили даже наполовину, вышел во двор и поставил полный таз с кишками Марины возле калитки.

Вечером, я еле вытащил его на улицу. У Марины был большой живот и кишечник был очень большой. На улице я увидел стаю собак, которые шныряли около помойки. Марина жила на окраине и почти сразу за её огородами была яма и туда сваливали разный мусор и выносили всё непотребное. Подойдя к ней, я поставил таз и опрокинув его вернулся домой зашивать живот, ведь Марина не могла долго находиться в таком состоянии. Закончив, я, подойдя к ней, сказал.

— Кишки сейчас лежат возле помойки, проветриваются, и к вечеру можно будет их забрать....

Марина немного пришла в себя, но на сказанное про свой кишечник никак не отреагировала. Мы вышли на улицу, и увидели, что одна собака вытащила половину кишечника, который истекал после прокусов кишечным соком вперемешку с калом, от которого шёл неприятный запах. Может обработка спецсредствами и не дала собакам разорвать его и растаскать за столь короткий срок и отпугивала их, и только самая голодная собака решила испытать счастье, вдруг это вкусно, но порвать порвала, а вот есть не решилась. А вот зачем куда-то тащила половину кишечника так и остаётся загадкой, ведь собаки не могут говорить. Марина не могла бежать с пустым брюхом, и мне одному пришлось отгонять собак. Они испугались и разбежались кто куда, а порванные и покусанные кишки, но не съеденные ни чуть-чуть, валялись по всей помойке.

— Что будем делать - спросил я.

— Надо их куда-то отсюда перенести, наверное, а то собаки снова вернутся - предложила я следом.

— Надо, так переноси, мне их не поднять – ответила Марина.

— А куда, я тут новый человек – спросил я.

— Давай за деревней выбросим. Там точно собак нет - предложила Марина и я согласился.

Собрав все кишки в большой пакет мы, взявшись за ручки, Марина за одну я за другую и не спеша пошли по улице. Вдруг сзади услышали шум машины. Марина потянул в одну сторону, я в другую и пакет порвался, кишки растянулись прямо на дороге и машина, на полном ходу даже не обратив на них внимания, проехала по ним и стала удаляться.

Мы заметили, что один конец кишечника намотался на колеса, и с каждым оборотом колеса, начал наматываться, словно верёвка на барабан. Намотав всю длину кишок на ось, тот уехал в даль, оставляя на песке после себя красно-розовые следы. Нужно было срочно догонять автомобиль, так как тот уезжал в неизвестном направлении.

— Я запомнил номера! Побежали! – сказал я.

Я взял Марину за руки, и мы пошли по следу искать неизвестный автомобиль.

Вскоре мы увидели эту самую машину на берегу озера. Её хозяин достал и накачивал лодку. Мы стали ждать. Примерно через час он взял снасти и сев в неё поплыл на озеро ловить рыбу. Как только его лодка скрылась за камышом мы подкрались, и я залез под машину и стал доставать кишечник Марины разматывая его частями так как весь отмотать у нас не было времени. Кишки были порваны и так, да ещё и были все в грязи. Как только я вытащил последний кусочек этой чёрной массы сразу вылез сам и спросил Марину.

— Что будем делать?

— Что хочешь то и делай. Ты ведь эксперименты ставишь, а не я - ответила Марина с ехидством и улыбкой.

— Может подальше от села унесём как ты и хотела - спросил я.

— Давай - сказала Марина и мы, собрав их потащились подальше от деревни.

Выйдя за околицу, мы увидели вдали заросли бурьяна. Среди него были старые ямы непонятно после чего оставленные. После вчерашнего дождя во многих была ещё вода и мы бросили кишки в одну из этих ям и вернулись домой. Я Марине дал выпить лекарство чтобы она получше себя чувствовала без своего кишечника, и сам уехал в город. Вернулся только через неделю и сразу мы пошли за деревню. Обошли много ям заросших бурьяном и осмотрели их, но ни в одной из них не нашли то что выбросили неделю назад.

— Что будем делать - спросил Я.

— Ты же экспериментатор, тебе и решать - ответила Марина с чрезмерной язвительностью словно мы искали мои кишки, а не её.

— Но ведь это твои же кишки – возмутился я.

— Не найдёшь мои, будешь донорские искать – невозмутимо ответила Марина.

Мы шли и молчали как вдруг увидели ещё одну яму и в ней увидели то что искали. Кишечник весь в грязи так и лежали на дне. Мы подобрали их и дома отмыв и вернув им прежнее состояние, я пришил их на место и проведя ряд процедур снова вернул их к жизни. После того как брюшная полость была пришита на место, на ней не осталось и следа от швов, и я спросил Марину.

— Ну что, сильно испугалась?

— Нет - спокойно ответила она.

— И что ещё бы согласилась - поинтересовался я.

— Конечно и не только - после такого экстрима и адреналина что я получила, я готова тебе всю себя отдать, но понимаю, что это нереально и могу предложить свою нижнюю часть для проведения очередных опытов, но при одном условии - сказала Марина.

— Ты что это серьёзно? - спросил Я.

— Да, вполне - ответила Марина.

— Но ведь если пойти дальше, то ты не сможешь тогда со мной ходить по деревне – объяснил я ей предполагая в мыслях что могу вытворять с её конечностями и внутренностями.

— А и не нужно ходить, я с тобой в кровати лежать буду, ведь я хочу, чтобы ты тоже со мной вместе участвовал в этом – сказала мне Марина.

Я был немного шокирован и замолчал, думая о сказанном Мариной предложении, а потом произнёс.

— И что мы будем делать – спросил я.

— Ну что, телик посмотрим и отдыхать будем, обсудим что дальше делать - ответила она.

— Надо тогда подумать, ведь меня кто-то должен будет потом собрать чтобы я после смог собрать и тебя. - ответил я, находясь в шоке от сказанного Мариной и мы вошли в дом.

После проведённого эксперимента и новых технологий поддержки организма в послеоперационный период, Марина могла довольно долго обходиться без того что я у неё вырезал, и наука позволяла мне это легко делать, и я сказал ей чтобы она не переживала на тот случай, если не сможем найти выброшенные вырезанные кишки и остальное. Марина отнеслась спокойно и даже пошутила

— Ну и что, не найдём сегодня, в другой раз попадутся на глаза, всего делов то.

Я успокоился и стал писать.

— Что ты пишешь - спросила Марина.

— Просто записываю куда что буду выбрасывать, чтобы потом легче найти - ответил я.

— Не пиши, ведь искать то не нам придётся, а тем, кто за нами присматривать будет – сказала Марина.

— Извини, не подумал – ответил я.

Прошло время, и я решился на предложение Марины и снова приехал к ней. Она очень обрадовалась и сказала.

— Если ты не обманываешь меня, то можешь хоть сейчас поэкспериментировать со мной.

После всего этого я обработал всю область живота и проведя обезболивание снова вскрыл его и так же, как и в прошлый раз извлёк весь кишечник. Он ничуть не стал меньше и всё был таким же большим и тяжёлым. Ночью я его выбросил на просёлочной дороге, а утром уехал, оставив Марину на несколько дней одну чтобы решить вопросы по поводу помощи ей и мне в том числе. Я уже был в мыслях согласен на её уговор и то что после этого я мог бы с ней вытворять то чего даже мне пока не приходило в голову. Нужен был кто-то, кто мог постоянно находиться с нами рядом. Уже наступали холода и пролетал снег и даже ночами стояли хоть и не большие, но ощутимые морозы. Медсестра Лена, которая помогала мне в проведении опытов в институте согласилась, и мы приехали к Марине. Когда мы вошли, она познакомилась с Леной и спросила меня.

— А не видел, что стало с моим кишечником?

— Когда мимо проходили то было видно, что по ним проезжали машины и они замёрзли или вернее вмёрзли в грязь и их присыпало снегом. – ответил я.

— Ну, тогда до весны можно не волноваться - сказала Марина.

— А что тогда будем делать. - спросила Марина вслед.

— Не знаю, надо подумать, ведь я сам себя разобрать на части не могу – ответил я.

— Если есть предложение, то предлагай мы с Леной выслушаем - сказала Марина.

— Я тут с одним травматологом познакомился, профессор и много нового сделал в медицине - ответил я и окинул взглядом Марину.

— Я поняла, ты думаешь ему интересно будет это? - спросила Марина.

— Он новатор и с трепетом относится ко всему новому, думаю, что очень – ответил я.

— Если так, то мы думаю справимся - ответила Марина и с ней согласилась Лена.

— Ты что Марина серьёзно, ведь после его визита от тебя только половина останется, да и от меня, наверное, тоже – удивился я.

Марина рассмеялась звонким смехом и ответила да. Я сказал, что должен с ним встретиться и обсудить детали и тут же уехал, а Марина с Леной неделю были вдвоём и ждали новостей.

Встретившись с профессором травматологии, я рассказал про эксперименты и так как мы были коллеги то быстро поняли друг друга что такой шанс упускать нельзя, если Марина сама согласна на всё что бы только ей не предложили. Позвонив Марине, я ещё раз спросил её согласия и не передумала ли она и услышав положительный ответ сказал.

— Ждите завтра мы приедем.

Утром мы приехали с пожилым профессором в село где жила Марина. Звали его Владимир Николаевич. С ним была ещё одна врач хирург широкого профиля Анна Сергеевна, женщина средних лет, повидавшая на своём жизненном пути много всякого, но такого о чей ей рассказа Владимир Николаевич, пересказав всё что я ему рассказал, не встречала и с интересом согласилась по участвовать в этом. Они, осмотрели Марину, а потом меня и спросили,

— С кого начнём?

— С него – с улыбкой ответила Марина.

— Что удалять будем и на сколько времени – спросил профессор.

— Ему как хотите, а мне как он скажет – ответила Марина за себя и за меня.

— Всё понятно с вами, тогда приступим – сказал он и велел раздеться первому мне.

Марина что-то шепнула профессору на ухо, и он улыбнулся в ответ. Позже я узнал, что она ему посоветовала, что у меня отрезать и куда потом выбросить, но профессор сказал, что он не мальчик бегать по лесам пусть этим молодые занимаются и указал на Лену.

«Ломать, не строить. » - так гласит поговорка и профессор с Анной Сергеевной за два часа разобрали нижнюю часть моего тела на кусочки. Вырезав брюшную полость они бросили на пол, вслед за ней вывалили весь кишечник и побросали на пол вырезанные внутренние органы, почки, мочевой пузырь, так как места на импровизированном столе из каталки просто не было. Потом вырезав мой член с яйцами повертели в руках так как он, несмотря ни на что, стоял колом от вида всего происходящего и подали Марине. Она поглядела на него и небрежно выбросила в окно, и все рассмеялись так как понимали, что он ей ни к чему. После этой минутки разрядки на пол стали падать части моих ног и всё это делалось так словно они выбрасывали какой-то мусор, и он больше не пригодится, да и Владимир Николаевич понимал прекрасно куда потом это всё денется и тщательно после отделения каждой части и органа обрабатывал специальным раствором и препаратом. Анна Сергеевна удивлена была до предела глядя на то что тут происходит и старалась помогать профессору всеми возможными способами и теми знаниями которые она знала и владела ими в совершенстве что нам потом помогло избежать осложнений в будущем при восстановлении.

Когда со мной разобрались, и освободили кушетку, на неё перенесли Марину. Через полчаса Марина лежала на ней голышом. Анна Сергеевна вскрыла не так давно зашитый и пустой живот и охнула, не увидев там кишечника.

— А где у неё внутренности заикаясь спросила она.

— Это я их убрал и выбросили на дороге – ответил я, лёжа на кровати.

Взяв себя в руки, она вырезала и отбросив в сторону брюшину стала вынимать внутренние органы. Потом долго рылась в области таза, а когда нащупала остаток прямой кишки то вырезав пятачок вокруг ануса вытянула её вместе с задним проходом и бросила на пол. После этого её место занял профессор, а Лена стали ему помогать. Он пережал все основные сосуды и вены чтобы не было кровотечения и сделал два ровных разреза по сгибу между лобком и бедром от низа живота до анального отверстия, вместо которого уже была дырка сантиметров семь, и вскоре вырезанный треугольник с киской Марины оказался в его руке. Он протянул его мне и сказал.

— На вот держи подарок - и рассмеялся.

Я взял киску Марины с её внутренностями, которую впервые держал так вот отдельно от женского тела и повертев её в руке так же, как и Марина, выбросил в открытое окно в огород и она, упав на что-то твёрдое только шлёпнула. Поднять конечно я её не мог и посмотреть тоже, так как мог двигать только руками и вертеть головой, но никто даже не обратил на это внимания. После очередного разреза мы услышали глухой щелчок, и профессор сказал.

— Держи левую ногу - и подал Лене левую отрезанную ногу.

Анна Сергеевна отодвинула её в сторону и стала ждать, когда профессор передаст вторую ногу и как только она была отделена то, она положила их рядом и помогла зашить временно места разрезов, а потом перенесли Марину на кровать рядом со мной. Марина и я стала за всем что происходило наблюдать со стороны. На полу валялись наши внутренние органы, и никто, не обращая на них внимания просто ходили по ним и топтали их своими ногами. Медсестра Лена тоже не однократно прошлась и наступала своими каблучками то на почки, то на анус, то на её, то на мои половые органы, которые она успела принести из огорода, протыкая их своими острыми каблучками. За час профессор разделил ноги по суставам на три части, ступня, голень и бедро и отделил отдельно ягодицы. Затем он каждую бедренную часть и икроножную часть разделил ещё на три-четыре части чтобы они были поменьше размерами и не бросались в глаза, да и отличить их было бы невозможно чьи они.

Анна Сергеевна ещё некоторое время стояла в шоке, но потом глянув на пол пришла в себя и промолчав продолжила помогать профессору, который уже отделил ступни ног и занимался разделением голени Марины. Через час уже обе ноги, кости таза и ягодицы валялись вперемешку с моими частями тела на полу и по ним, не обращая внимания ходили то Лена, то профессор и только Анна Сергеевна аккуратно переступала чтобы чего-то там не раздавить и не повредить, а потом и она перестала обращать на всё внимание и ступала куда получится.

Когда от Марины, как и от меня осталась только верхняя часть тела и мы могли только лежать, нас прикрыли, а снизу натянули продезинфицированные мешки чтобы не попала грязь так как в селе не в операционной хоть и всё было тщательно обработано.

Профессор сел отдохнуть как со всем закончил и сказал Лене.

— Вы тут потом всё приберёте, а когда надумаете воссоединиться с частями тела своего то позвоните.

Эта фраза так смешно была произнесена что мы хоть и не рассмеялись, но чтобы не обидеть профессора, только все улыбнулись.

— Мне тут два дня надо будет растаскивать это всё – сказала Лена.

— Если хочешь, я немного помогу тебе пока Владимир Николаевич отдыхает – предложила Анна Сергеевна и они, собрав кое-что в пакеты подхватили их и вышли во двор. По дороге к лесу Лена, а вслед за ней и Анна Сергеевна стали разбрасывать в углублении на дороге разные части присыпая их немного снегом так как кое где он лежал небольшим, но приличной толщины слоем.

Вернувшись через час с пустыми пакетами Лена и Анна Сергеевна хотели наполнить снова пакеты разными частями как моими, так и частями Марины, но Владимир Николаевич остановил их и произнёс.

— Нам пора ехать, оставь это Лене.

Я шепнул кое какие слова Марине и она, подозвав Владимира Николаевича сказала ему.

— Я не против того что вы тоже желает провести свои эксперименты. Я согласна, можете делать всё что хотите – сказала Марина, не вдаваясь в подробности.

— Спасибо, я буду это иметь ввиду сказал Владимир Николаевич и добавил.

— Ну всё, я закончил, сказал он и обработав оставшиеся части спец средством чтобы они не портились, сказал.

— Как только надумаете соединить всё вместе, то звоните и стал собираться.

Лена и Анна Сергеевна уже вернулись из леса и тоже собрали свои вещи так как профессор спешил и Лена проводила их и закрыв калитку, вернулась. Мы все втроём стали думать, куда это всё девать. Дома хранить было опасно ведь могли прийти соседи и увидеть. Часть уже была вынесена и разбросана по дороге в лес, и мы приняли неординарное решение по подсказке Лены.

— Можно за деревней по улице, ведущей на трассу и на остановку где постоянно никто не ходит, а только приезжающие и уезжающие - предложила Лена, и мы согласились с ней.

За деревней была длинная и широкая полоса молодых сосёнок и Лена, сложив в пакеты все ступни ног Марины и мои и наши половые органы унесла их, оставив только валяться на полу внутренние органы и брюшину, и мои кишки. Куски от ног были уже вынесены и валялись во дворе. Разбросав на снегу под нижние ветки в разные места все отделённые части, она вернулась. Вернувшись, она подобрала органы, валявшиеся на полу в неприглядном виде, собрала их тоже и выбросила во двор, а всё что ещё осталось, кости таза, грудь Марины, а она у неё была четвёртого или даже пятого размера, все было выброшено во двор под крышу прямо в пыль и опилки после уборки дров. После как в доме ничего не осталось, Лена вымыла пол и постелила половички. Ночью пошёл сильный снег, и Лена вышла на дорогу и небрежно стала разбрасывать их по средине улицы спокойно никуда не спеша, а потом вернулась в дом. Через час их уже не было видно под слоем снега. Мои почки, мочевой пузырь и анус и ещё какая-то требуха было засыпаны и на ровной поверхности снега были видны только небольшие бугорки. Утром проехал трактор и почистил улицу и сгрёб всё непонятно куда. Шла зима и до весны никто не знал, что где лежит и что будет с теми частями, которые в сугробах найти было просто нереально. Марина особо не беспокоилась, да и Лена во время моего присутствия даже не интересовалась что и как будет дальше. Только меня одного всё беспокоило ведь я не планировал участвовать в этом что сам и придумал так долго.

Весной я обратился к Лене, и она принесла некоторые мои части ног, а потом постепенно стала подтаскивать и находить друге части наших с Мариной тел. Приехала Анна Сергеевна, ей было очень интересно что с нами и помогла Лене в розыске других частей наших тел. На них было много дыр от каблучков жителей села и много разрывов от копыт коров, которых уже выгоняли на пастбище и конечно от колёс шипованных машин что зимой постоянно ездили по ним как по асфальту.

Восстановить кишечник, я помог им сам, и разобрав все части, которые чьи тоже, понял, что все мои были на месте. Лена сходила и принесла ступни и мой член с яйцами и киску Марины и тоже положили в общую кучу. Мы позвонили Владимиру Николаевичу, и он обещал приехать через пару дней. Все мои части отмыли и приготовили к воссоединению с основным телом. Операция длилась несколько часов в первый день и весь следующий день и когда меня собрали воедино, так и отвезли в институт для полной реабилитации. А Марина и её части так и остались лежать в комнате дома. Лена потом позвонила мне, и я спросила.

— А когда Марину забирать приедут?

— Я не могу, а профессору некогда, так что скоро не ждите нас – ответил я.

— А что делать то с ними? – спросила Лена.

— Да что хотите, только профессор просил записывать всё куда что бросали и в каком состоянии всё будет после длительного времени – объяснил я как мог и добавил от себя.

— Марина сама разрешила делать всё что я захочу так что разбирайтесь сами там.

Лена от нечего делать проявила желание снова по развлекаться с кишками как хотела, не сказав об этом ни мне не Марине, что привело к тому что она их истыкала каблуками по всей поверхности так как они лежали во дворе вместо коврика и она всегда вытирала об них ноги и наступая шпильками протыкала их. В конце мая я вернулся к нормальной жизни и к работе и всё представление и мировоззрение после эксперимента у меня резко изменилось.

Я позвонил и сказал, что скоро приеду, но ненадолго и Лена отмыв кишечник, приготовила его для восстановления. Так же она нашла все выброшенные после моего восстановления внутренние органы, которые валялись где попало по обочинам дороги частично на виду и в грязи и тоже отмыла их хотя они были ни на что не похожи, разъедены разными насекомыми и червями, которые кишили в них во время обнаружения.

Пробыв в гостях у Марины три дня, я смог восстановить кишечник и все органы, и снова уехал. Лето пролетело незаметно, а за ним и осень. Пошёл снег и наступила уже вторая зима, как тело Марины было разобрано словно лего и все части валялись где попало. Дороги вскоре занесло снегом и подморозило и Лена бросила её кишки прямо на проезжую часть. По ним ездили машины и закатали их так что вскоре их было трудно различить с поверхностью дороги. Потом прошёл снег и снова стали чистить дорогу и куда-то сгребли всё, что найти было трудно.

С наступлением весны и лета мы так и не смогли найти кишечник и уже стали расстраиваться. Только Марина не переживала ни о чём и смеялась во время обсуждения тех или иных проблем. А раскиданные кусочки даже не пробовали искать и только в августе смогли найти одну половину возле чьего-то забора частично зарытую землёй и обросшую крапивой, а оставшуюся часть случайно нашли в колее после дождя прямо возле магазина уже в сентябре. Восстанавливать их пришлось очень долго, но я справился, и они снова как новые лежали на столе. Части ног и киску Марины мы так и не успели найти и уже на третью зиму они остались валяться там, где их разбросала Лена, а вот кишкам с участием Лены, этой зимой досталось ой как сильно.

Два дня никто ничего интересного не произнёс и только одна передача по телику навела всех на интересную мысль. Первой её озвучила Лена.

— А что, если все части, их же отличить от кусков любого животного невозможно, да и можно замарать, раскидать там, где, от нас не будет зависеть их судьба и куда они потом подеваются.

— Идея то хорошая, но где такое место найти – спросил я.

— Надо думать - сказала Лена.

— У меня есть идея произнесла Марина и все уставились на неё. Она молча окинула всех взглядом, и Лена не выдержав произнесли чуть ли не в голос со мной.

— Говори не томи.

— Надо их во время снегопада разбросать по просёлочной дороге, которая от магазина к новостройкам идёт, до того, как там пройдёт трактор и расчистит дорогу.

— А по какой дороге раскидать то – переспросил я.

— Ну, на въезде есть поворот налево там дальше дома строят и живут, почти посёлок рядом с нами новый скоро будет, а часть можно разбросать от этого посёлка по дороге к соседней деревне, дорога по полям идёт и там часто чистят - предложила Марина.

— А там грейдер или полевая дорога - поинтересовался я.

— Там полевая и не так бывает грязно, песок, да и расстояние около двух км - сказала Марина.

— Ну что ж, я согласен ответил я и со мной согласилась Лена и через два дня под падающим снегом прямо по всей дороге с расстоянием друг от друга в пятьдесят и сто метров все куски ног и внутренние органы, Обе груди разделённые каждая на четыре части, обе ягодицы тоже разделённые на четыре части чтобы не выглядеть очень громоздкими на дороге и не привлекать внимание, собранные нами ране у дороги в селе и в сосёнках, были разбросаны там, где предложила Лена и Марина. Их припорошило снегом, а потом прикатали машины и только через две недели, когда выпало много снега ту дорогу почистили, растолкав снег в разные стороны. Мы часто потом ходили по тем дорогам и нам или казалось, или на самом деле сквозь прикатанные снег и наст дорожного полотна просматривались куски мяса, вернее тела Марины. Только одиноко продолжал лежать во дворе кишечник Марины неоднократно зашитый и восстановленный, но так и не попавший за все эти две зимы на своё исконное место.

— А что с ним будем делать, - спросил я у Лены и Марины, когда вечером после насыщенного рабочего дня мы сели ужинать.

— Я утром уезжаю на работе завал так что решайте сами – высказал я своё мнение и больше не поступало предложений.

Утром я уехал и только изредка созванивался с Леной. До весны я и не ездил к ним больше, а Лена довела кишечник до того что он на улице по каким-то причинам в общем был разорван на несколько кусков и все она нашла и собрала только ближе к весне, в разных местах.

Дорога в новый посёлок была прощебнена щебёнкой в перемешку с грунтом и после распутицы прикатана машинами так что части тела, лежавшие на ней, вдавили между камнями и их почти не было видно. Лена жаловалась, что найти не может хотя, как уже мне показалось она и не пыталась их искать. Как не звонил на домашний телефон им то трубку всегда брала Лена. Значит она была дома. Я не знал тогда этой причины так как Марина в мои редкие приезды всегда была весела и улыбалась, и не жаловалась на Лену и только спустя много лет я всё же узнал, что Лена заставляла Марину ласкать её и присев над её лицом подставляла ей свою истекающую киску. Марина ласкала её захлёбываясь её соками и мочой так как Лена всегда в такие моменты хотела пописать и не скрывая этого делала прямо на лицо и в рот Марине. Конечно и Лену было можно понять так жить столько лет в селе без мужского внимания. Я и Лену не осуждаю и как я могу осуждать ведь я на её месте и недели не находился, да и Марина тоже очень хотела этого, не зная последствий и того что её может ожидать если она станет вот такой недвижимой.

Это было там, и я тогда не думал об этом а жил своей жизнью. Я познакомился с племянницей Анны Сергеевны, и мы поженились, и вскоре у нас родился сын, а через год и дочь. Всё внимание было семье и жене, и я почти перестал ездить в то село к Марине и даже стал забывать о тех экспериментах. Лена была в курсе моего семейного положения и старалась не беспокоить меня, и если что-то было срочное, то могла звонить только в крайних случаях, но она не звонила и последние несколько лет я вообще забыл о их существовании. Владимир Николаевич вскоре после той операции в селе надо мной и Мариной немного заболел и ушёл на заслуженный отдых передав все дела Анне Сергеевне. Она не знала о последствиях и видя, что я жив и здоров, думала, что и с Мариной тоже всё в полном порядке. Осенью в сентябре, я повёл своего старшего в первый класс в нашу школу и там встретился с Владимиром Николаевичем. Он привёл своего младшего внука тоже в первый класс. Мы пообщались и затронули тот случай с Мариной, и он выразил свои сочувствия что так получилось с Мариной. Я не понял его и переспросил.

— А что с ней случилось?

— Я видел Лену, и она мягко выразилась чтобы меня не расстраивать, сказала, что Марину постигла неудача – сказал дословно Владимир Николаевич.

У него была феноменальная память в связи с нашей профессией, и он помнил всё что касалось этого, а простые вещи мог просто забывать. Я удивился и тут же набрал Лену и спросил её.

— Лена, как там Марина?

— А что ей сделается, лежит, телик смотрит, а я на хозяйстве запарилась уже – буркнула сердито Лена.

— С Мариной всё в порядке она дома на кровати лежит – ответил я спокойным голосом.

— А что ей всё вернули как тебе тогда? – спросил профессор.

— Я ждал её звонка, но она не захотела и мне не звонит – ответил я.

— И что ты не съездил к ней – спросил профессор.

— Был несколько раз, но она не просила ни о чём и была в настроении всегда. Но последнее время замотался с детьми и несколько лет не показывался там думал, что, если что они сами мне позвонят. – пояснил я.

— Надо бы к ней наведаться – предложил профессор.

— Я согласен давайте съездим – согласился я и мы оговорили время и день, когда будет удобно и мне и Владимиру Николаевичу.

После нескольких часов удалось восстановить всё органы а на другой день и саму Марину. Когда Марина прошла полную реабилитацию и вернулась к нормальной жизни, она ещё дважды позволяла себя разбирать на части ради науки. Всё заканчивалось всегда удачно. Но...???

PS...

После очередного восстановления благодаря уже ставшей профессором, Анне Сергеевне и еще сильнее развившемуся за годы прогрессу, Лена задумает хитрую гадость -

никому не сказав и обманув Марину сама ее разделит на мелкие части,

оставит лишь верхнюю часть в виде бюста, эту часть она обработает

специальным спреем, а оставшиеся части и органы частично пустит на

фарш и продаст на корм хищникам в зоопарк, частично выбросит на

помойку и обработает средством для привлечения мух и насекомых, а

поломанные кости забросит ночью в поле, где днем активно работает

много техники, чтобы они их окончательно разрушили! В общем захочет сделать Марину пожизненным инвалидом, чтобы у нее не было выбора и Марина всегда ласкала и сексуально обслуживала Лену! Но Лена не учтет

того, что прогресс не стоит на месте и теперь для того чтобы

воссоздать утраченные части тела и органы, нужно лишь взять анализы

оставшейся верхней части тела Марины! Узнав о коварстве Лены, я смог тайно забрать Марину, что от неё осталось и полностью восстановить. Она живёт недалеко от города в полном здравии.

marinakcnh@rambler. ru