Муж отпустил меня на мальчишник. Глава Как меня ебали

Все началось с того, что я сидела дома в уютной гостиной, где мягкий свет лампы отражался от стен, украшенных нашими с Мишей фотографиями. Мы с Мишей были женаты уже пять лет, и я до сих пор ощущала тепло его любви, как в тот день, когда он сделал мне предложение на берегу озера, стоя на одном колене с простым серебряным кольцом в руках. Он был моим оплотом — высокий, с добрыми карими глазами и легкой улыбкой, которая могла растопить любой мой страх. Наша жизнь была спокойной и счастливой: по утрам он варил мне кофе, пока я собиралась на работу, вечерами мы смотрели фильмы, прижавшись друг к другу под пледом, а выходные проводили в долгих прогулках или за готовкой ужина вместе. Миша был не просто мужем — он был моим лучшим другом, человеком, с которым я могла смеяться до слез или молчать, чувствуя его поддержку в каждом взгляде. Я любила его за эту простоту, за то, как он обнимал меня, когда я возвращалась уставшей, и за то, как он гордился мной, даже если я просто испекла его любимый пирог.

Тот вечер начался как обычно, но телефонный звонок нарушил тишину. На экране высветилось имя Сереги — моего давнего друга еще со школьных времен, с которым мы делили и парты, и первые сигареты за гаражами, и бесконечные разговоры о жизни до рассвета. Его голос в трубке звучал возбужденно, с ноткой мальчишеского азарта: «Крис, приезжай на мальчишник! Без тебя не обойдемся, ты же душа компании! » Я заколебалась, чувствуя, как внутри борются любопытство и привычный уют семейной жизни. Миша, сидевший рядом с книгой, поднял взгляд и улыбнулся: «Кто там? » Я прикрыла трубку рукой и шепотом ответила: «Серега зовет на мальчишник». Он отложил книгу, задумчиво почесал подбородок и сказал: «Ну, если хочешь, иди. Ты же у меня всегда в центре внимания, да и Серега твой друг, не откажешь ему. Только не поздно возвращайся, ладно? » Я засмеялась, чувствуя его доверие, и ответила: «Ты не против? Это же мальчишник, там будет шумно, пьяно... » Он подошел, обнял меня сзади и шепнул на ухо: «Я знаю, что ты моя. Иди, повеселись, только звони, если что». Его слова, полные любви и уверенности, растопили мои сомнения, и я согласилась, даже не подозревая, во что это выльется.

Дорога к месту встречи заняла около часа. Я ехала на такси, глядя в окно на мелькающие огни города, и пыталась угадать, что меня ждет. Мальчишник — это же веселье, смех, немного алкоголя и дурацкие шутки, верно? Адрес, который Серега мне скинул, оказался где-то на окраине, в районе старых складов и заброшенных зданий. Таксист высадил меня у невзрачного кирпичного дома с обшарпанными стенами, и я, закутавшись в легкий плащ, спустилась по узкой лестнице к полуподвальному помещению. Дверь скрипнула, выпуская наружу приглушенный гул голосов и запах сырости, смешанный с чем-то терпким — то ли табак, то ли дешевая водка.

Внутри было темно, свет тусклой лампочки едва пробивался сквозь мрак, выхватывая из теней очертания комнаты. Посреди стоял массивный деревянный стол, за которым расположились семеро мужчин. Они были разные, как будто собранные из разных миров: Серега с его светлыми растрепанными волосами и блестящими от выпитого глазами; широкоплечий бородач с густой щетиной и низким голосом, в потрепанной кожаной куртке; худощавый парень с лукавой ухмылкой и длинными пальцами, в мятой рубашке; молчаливый здоровяк с татуировками и шершавыми руками; еще трое — один в выцветшей футболке, другой с короткой стрижкой и тяжелым взглядом, третий с сальными волосами и хриплым смехом. Когда я вошла, все разговоры стихли, и их взгляды, словно прожекторы, устремились на меня. Я почувствовала, как щеки наливаются жаром, а ноги становятся ватными. Робко подняв руку, я выдавила: «Привет... » Голос дрожал, выдавая мою неловкость.

Бородач поднялся и махнул рукой: «Кристина, давай к нам, не стой в дверях! Красотка, как всегда, вовремя! » Его тон был дружелюбным, но в нем сквозило что-то властное, от чего я невольно подчинилась. Меня усадили за стол, налили водки в мутный стакан, подсунули тарелку с солеными огурцами и куском черного хлеба. «Выпей, Кристин, с тобой вечер точно станет жарким! » — подмигнул Серега, и остальные засмеялись, одобрительно кивая. Разговор завязался быстро: Серега шутил, кто-то рассказывал байки про рыбалку, другой хвастался своими подвигами на работе. «А ты, Кристина, всегда такая смелая, не боишься с нами тусить? » — бросил худощавый, и я улыбалась, стараясь держать себя в руках, но внутри росло странное чувство — смесь любопытства и тревоги. Постепенно голоса становились тише, смех реже, а взгляды — острее.

И тут бородач наклонился ближе. Его глаза, темные и блестящие, поймали мой взгляд. «Кристина! Сейчас мы сыграем с тобой в игру. Ты должна отгадывать, кто тебя имеет. Ошибешься — накажем. Раздевайся. Давай, покажи, какая ты у нас ловкая! » Его слова ударили, как гром среди ясного неба. Я замерла, пытаясь осмыслить услышанное. Сердце заколотилось так сильно, что казалось, оно выскочит из груди. Это шутка? Провокация? Я посмотрела на Серегу, ища поддержки, но он лишь ухмыльнулся: «Ты справишься, Крис, ты же у нас огонь! » Не успела я опомниться, как они начали действовать.

Стол очистили одним движением: тарелки, бутылки, стаканы — все полетело в сторону. Меня подхватили под руки и, несмотря на мое слабое сопротивление, подняли на столешницу. «Вот это девчонка, не боится! » — выкрикнул парень с сальными волосами, хлопнув в ладоши. Кто-то включил музыку — громкую, с тяжелым битом, от которого дрожали стены. Я стояла, чувствуя, как пол уходит из-под ног, а в голове крутилась одна мысль: «Что я здесь делаю? » Они ждали. Их взгляды жгли кожу, требовали, подгоняли. Дрожащими руками я потянула блузку через голову, стараясь попасть в такт музыке, чтобы хоть как-то скрыть панику. Ткань скользнула по плечам, обнажая кружевной лифчик. «Ого, Кристина, да ты танцуешь, как профи! » — хмыкнул худощавый, пока я снимала юбку, чулки, туфли, трусики. Каждый предмет падал на пол с глухим звуком, а я чувствовала, как теряю контроль. «Ну ты даешь, красота какая! » — присвистнул Серега, и остальные загудели в согласии. Музыка резко оборвалась, и я осталась стоять на столе абсолютно голая. «Гляньте, какая фигура, просто мечта! » — бросил бородач, и их похвала начала греть меня изнутри.

«Как я буду с ними играть? Я даже с трудом помнила их имена! » — пронеслось в голове. Они явно это знали и наслаждались моим замешательством. Меня положили на спину, холод дерева обжег кожу. Кто-то завязал мне глаза черной тряпкой, пахнущей бензином и потом. «С завязанными глазами ты еще секси, Кристин! » — хохотнул парень в футболке. Руки развели в стороны и крепко держали. Ноги подняли высоко вверх и тоже развели в стороны так, что мое лоно оказалось полностью раскрытым. «Вот это вид, парни, она идеальна! » — прокомментировал молчаливый здоровяк, впервые подав голос. Держали меня крепко, и я вся напряглась в ожидании. «Ты готова, Кристина? Ты у нас звезда вечера! » — подбодрил Серега, и я улыбнулась под повязкой, ощущая их восхищение.

Первый вход был неожиданным. Член буквально вломился мне во влагалище и стал так зверски двигаться во мне, как будто пытался меня разорвать. Я застонала и попыталась вырваться, но они держали крепко. Его толчки были грубыми, яростными, каждый удар отдавался во мне глубокой вибрацией, и я чувствовала, как внутри нарастает жар, как тело невольно сжимается, подстраиваясь под его ритм. Мышцы напрягались, дрожь пробегала по ногам, и вдруг волна наслаждения захлестнула меня — оргазм накрыл неожиданно, как удар тока. Мое тело выгнулось дугой, влагалище сжалось вокруг его члена, пульсируя в сладких спазмах, а из горла вырвался громкий, протяжный стон. Жар разлился от низа живота вверх, до груди, до кончиков пальцев, и я задрожала, ощущая, как все внутри меня сжимается и отпускает в ритме его движений. Это было как взрыв — резкое, ослепительное удовольствие, смешанное с болью от его напора, и я чувствовала себя одновременно уязвимой и могущественной, отдаваясь этому ощущению полностью. «Да ты горячая штучка, Кристина, как хорошо принимаешь! » — засмеялись мужчины, крепче удерживая меня, и их голоса только усилили мой экстаз. Внезапно мое влагалище осталось пустым. «Кто? » — бросили они. Я не знала и получила несколько ощутимых щипков за грудь и живот, так что вскрикнула. «Терпи, красотка, ты у нас стойкая! » — подбодрил Серега, и я улыбнулась сквозь боль, все еще дрожа от пережитого оргазма, чувствуя, как их слова добавляют мне смелости.

Следующий член вошел в меня как удар молота, задержался, и медленно стал выходить, чтобы снова с силой вонзиться в мое лоно. Тут мой телефон, лежавший где-то рядом, завибрировал, и я услышала знакомую мелодию — звонил Миша. «Дайте я отвечу! » — выдохнула я, и Серега, хмыкнув, поднес телефон к моему уху. Я нажала на кнопку, стараясь выровнять дыхание: «Да, милый? » Его голос был теплым, как всегда: «Крис, ты как там? Весело? » Я сглотнула, чувствуя, как член снова входит в меня, и ответила, прерывисто охнув: «Ох... да, в спортзале... занимаюсь, качаюсь... ах! » Толчки становились сильнее, и я не могла сдержать стоны, вырывавшиеся с каждым движением. Мужчины вокруг загоготали, бородач шепнул: «Слышь, рогоносец даже не в курсе! » Миша, ничего не подозревая, сказал: «Ну, не перетрудись там, люблю тебя», и я выдавила: «И я тебя... ой... люблю! » — прежде чем Серега забрал телефон, и все снова засмеялись: «Бедный муженек, думает, она штангу таскает! » Я стонала и дергалась то от члена, то за ним. «Смотрите, как она классно двигается, прирожденная! » — восхитился худощавый, и их смех смешался с моими стонами. «Кто? » — спросили они. Я снова не отгадала. На этот раз меня стали щипать за соски и за половые губы, которые трепетали на всеобщем обозрении. «Давай, Кристин, ты звезда этой игры! » — похвалил бородач, и я начала ощущать, как мне нравится их внимание.

Следующий мужчина встал между моими разведенными ногами, его дыхание было тяжелым, почти звериным, и это будоражило меня. Он схватил меня за бедра, пальцы впились в кожу, и я ощутила приятную дрожь от этой резкой вспышки боли. Не говоря ни слова, он приставил свой член к моему входу и вошел одним медленным, мучительно долгим движением. Это было не похоже на предыдущие грубые толчки — он растягивал момент, и я вдруг поймала себя на том, что мне нравится это ощущение, как он заполняет меня, как тело невольно сжимается, подстраиваясь под него. Внутри разливалось тепло, смешиваясь с легким жжением, и я закусила губу, чтобы скрыть стон, но он все равно вырвался — слабый, дрожащий, полный странного восторга. «Ну ты даешь, Кристина, как сладко звучит! » — прокомментировал парень с короткой стрижкой. Он замер на секунду, а затем резко вышел, оставив меня в предвкушении. «Кто? » — спросили они. Мой разум кружился от возбуждения, я не могла вспомнить их лица, и в ответ получила хлесткие удары по ягодицам. Кожа загорелась, и я улыбнулась про себя — «Классно держишься, молодец! » — похвалил Серега, и наказание неожиданно добавило остроты, усилило мою тягу к этой игре.

Потом я услышала шаги и легкий смешок — это был тот самый худощавый, с его характерной лукавой интонацией. Его длинные пальцы сначала провели по моему животу, оставляя за собой холодный след. Его прикосновения были обманчиво мягкими, почти ласковыми, и я расслабилась, отдаваясь этому обманчивому теплу. Но затем он резко раздвинул мои ноги еще шире и вошел сразу двумя пальцами, растягивая меня изнутри, пока его член ждал своей очереди. Я вскрикнула от неожиданности, тело дернулось, а он только хмыкнул, довольный моей реакцией. Его член последовал за пальцами — горячий, пульсирующий, он врывался в меня короткими, отрывистыми толчками, словно проверя мои пределы. Каждый удар отзывался во мне сладким напряжением, и я начала наслаждаться этим ритмом, этой властью надо мной. Тут телефон снова завибрировал — опять Миша. Серега поднес его к моему уху, и я, задыхаясь, ответила: «Да, милый? » — «Крис, ты еще в зале? » — спросил он, а я, охнув от очередного толчка, выдавила: «Да... ах... тренируюсь... тяжело... ох! » Худощавый ускорил ритм, и я стонала прямо в трубку, а мужчины вокруг давились от смеха: «Тренируется она, ха, муж-то лопух! » Миша сказал: «Ты там осторожнее, люблю тебя», а я, прерывисто дыша, ответила: «И я... ох... тебя! » Они забрали телефон, хохотнув: «Бедняга, думает, она на турнике висит! » «Гляньте, как она течет, просто огонь! » — восхитился худощавый. Он вытащил его так же внезапно, как вошел, и снова раздался вопрос: «Кто? » Я назвала первое попавшееся имя, ошиблась, и тут же ощутила, как кто-то сжал мои соски с такой силой, что я задрожала. «Ты шикарна, Кристин, даже когда ошибаешься! » — хмыкнул парень в футболке, и я тихо засмеялась, принимая это как часть игры, которая мне все больше нравилась.

Третий приблизился тихо, но я узнала его по тяжелому дыханию и грубым, шершавыми руками — это был тот молчаливый здоровяк. Он провел ладонью по моему животу, заставив меня выгнуться навстречу его прикосновению, и я послушно подчинилась, ощущая, как его пальцы скользят вверх к груди. Каждое прикосновение вызывало во мне трепет, как будто он пробуждал что-то новое. Затем он раздвинул мои губы и ввел свой член мне в рот, не давая времени подготовиться. Вкус был резким, соленым, смешанным с запахом пота, и я вдохнула глубже, принимая его. Он держал мою голову крепко, двигаясь медленно, но глубоко, заполняя горло до предела. Мое дыхание сбилось, щеки горели, но я не хотела отстраняться — я растворялась в этом ощущении, в их власти надо мной. «Вот это талант, парни, она берет как надо! » — похвалил здоровяк, вынимая член и оставив меня ловить ртом воздух. Я улыбнулась, чувствуя, как тело пульсирует от желания. «Кто? » — спросили они снова. Я не ответила, слишком поглощенная моментом, и в наказание меня хлестнули ремнем по спине. Кожа вспыхнула, но я выгнулась навстречу этому ощущению, слыша, как бородач говорит: «Выгибаешься, как богиня, Кристина! », и поняла, что хочу еще, что эта игра захватила меня целиком.

Я услышала низкий голос — тот самый, что звал меня к столу в начале, — и почувствовала, как широкая ладонь легла мне на бедро. Его пальцы, грубые и горячие, медленно скользнули вверх, оставляя за собой дорожку мурашек. Он раздвинул мои ноги шире, и я затаила дыхание, ожидая, что будет дальше. Два его пальца уверенно проникли в меня, исследуя каждый изгиб, каждую складку с такой тщательностью, будто он хотел запомнить меня на ощупь. Я ощутила, как внутри нарастает жар, как тело невольно подается навстречу его движениям. Это было медленно, почти дразняще, и я поймала себя на том, что мне нравится эта внимательность, это ощущение, будто он открывает меня заново. Когда он добавил третий палец, растягивая меня еще сильнее, я тихо застонала, и этот звук вызвал у него довольную улыбку. «Чувствительная, да? Ты у нас просто сокровище! » — пробормотал он, и я кивнула, растворяясь в этом странном, сладком напряжении. «Смотрите, как ей нравится, прирожденная звезда! » — добавил Серега, и их похвала подогревала мое желание.

Потом я услышала шаги и легкое покашливание — это был худощавый, с его долгими, ловкими пальцами, которые я узнала по их движению, когда они легли мне на внутреннюю сторону бедер. Он присел где-то передо мной, и я ощутила, как его руки раздвинули меня. Сначала он провел кончиками пальцев по моим губам, дразня их легкими, почти невесомыми прикосновениями, от которых у меня перехватило дыхание. Затем он ввел один палец — медленно, глубоко, исследуя меня изнутри с какой-то хищной нежностью. Я вздрогнула, но не от боли, а от волны удовольствия, которая прокатилась по мне. Он добавил второй палец, вращая ими, надавливая на самые чувствительные точки, и я не смогла сдержать дрожь, охватившую все тело. Это было как танец — его движения, мои реакции, — и я вдруг поняла, что хочу, чтобы он не останавливался. «Кристина, ты танцуешь даже внутри, шикарно! » — сказал он, а парень с сальными волосами добавил: «Давай, покажи нам еще! », и я почувствовала, как их слова усиливают мое возбуждение.

Третий приблизился сзади, и я узнала его по тяжелому дыханию — это был тот молчаливый, с шершавыми руками. Он положил ладонь мне на поясницу, заставив прогнуться, и я послушно подчинилась, чувствуя, как сердце стучит в груди от предвкушения. Его пальцы скользнули вниз, обходя все изгибы, пока не нашли мой задний проход. Сначала он просто надавил, проверя мою реакцию, и я напряглась, но тут же расслабилась, доверяясь ему. Один палец вошел в меня, медленно, но уверенно, и я ощутила странное, но приятное давление. Он двигал им туда-сюда, добавляя второй, и я выдохнула, удивляясь, как это ощущение смешивается с теплом, разливающимся по всему телу. Мое дыхание сбилось, я выгнулась сильнее, желая почувствовать его глубже, и он засмеялся — тихо, хрипло, явно довольный моей податливостью. «Вот это страсть, Кристина, ты нас заводишь! » — сказал он, а худощавый подхватил: «Докажи, что ты лучшая! », и я поняла, что мне нравится быть в их руках, нравится, как они изучают меня, открывая новые грани моего удовольствия.

Они сменяли друг друга, входя в меня ровно столько, чтобы завести меня, и, видя это, вынимали из моей утробы свои члены, требуя угадать, кому они принадлежат. Конечно, я ошибалась. Наказания стали более разнообразными. Сначала меня просто щипали: за грудь, соски, живот, бедра, половые губы. Затем меня стали хлестать ремнем по всем частям моего тела. Видя, как я извиваюсь и вскрикиваю, они распалялись еще больше. «Ты нереальная, Кристин, как ты это выдерживаешь! » — восхищался Серега, и я извивалась на столе, наслаждаясь их похвалой и ритмом игры.

Когда им надоело так забавляться, они решили сменить ритм игры, и я почувствовала, как их энергия перешла в новый этап. Один за другим они начали кончать в меня, и каждый новый член входил с такой уверенностью, будто они соревновались, кто оставит больше следа. Сначала я ощутила горячий толчок внутри — первый мужчина, чье дыхание было быстрым и резким, излился в меня, и его тепло растеклось глубоко в моем лоне. Я задрожала от этого ощущения, тело невольно сжалось, принимая его, и тут же раздался влажный хлюпающий звук, когда следующий занял его место. Этот звук — громкий, непристойный, почти комичный — эхом отразился в комнате, и мужчины разразились хохотом, их голоса переплетались в веселом хаосе. «Слышите, как хлюпает? Она уже вся мокрая от нас! » — выкрикнул кто-то с хриплым смехом, и я почувствовала, как щеки горят под повязкой, но их веселье было заразительным, и я улыбнулась, отдаваясь этому моменту.

Каждый следующий вход был как новый аккорд в их странной симфонии. Член очередного мужчины — горячий, твердый, пульсирующий — врывался в меня с силой, вытесняя тепло предыдущего, и я ощущала, как внутри меня все смешивается, становится полным, переполненным. Мое влагалище хлюпало громче с каждым движением, и этот звук, казалось, разжигал их еще сильнее. «Твоя пизда, блядь, уже до краев полная! Классно берешь, Кристина! » — прогремел низкий голос бородача, и его слова ударили в меня, как похвала, от которой внутри разливался жар. Вдруг их руки схватили меня за бедра, и я почувствовала, как меня резко переворачивают на живот. Дерево стола холодило грудь и живот, контрастируя с теплом, что все еще пульсировало во мне. Мои ноги соскользнули с края, и кто-то сильным движением развел их широко в стороны, заставив меня встать на пол, опираясь на дрожащие колени. Я услышала, как они переговариваются, их голоса полны похоти и восторга: «Гляньте, как она раскрыта, вся наша теперь! »

Тут же я ощутила, как чьи-то грубые руки — широкие, с мозолистыми пальцами — схватили меня за ягодицы, раздвигая их еще шире. Мужчина, чье дыхание было хриплым и прерывистым, приставил свой член к моему входу и вошел одним резким движением, будто вбивая себя в меня. Его толчки были быстрыми, почти яростными, и я застонала, чувствуя, как он заполняет меня до предела. Мое тело качалось в такт его ритму, живот скользил по столу, а внутри меня нарастала горячая волна — смесь удовольствия и легкой боли от его напора. Он двигался недолго, но с такой силой, что я ощутила, как его сперма хлынула в меня мощным потоком, горячим и обильным. Когда он вышел, я услышала, как капли стекают из меня, падая на пол с тихим шлепком, и вскоре подо мной начала формироваться маленькая лужица. «Вот это напор, Кристин, ты просто создана для этого! » — выкрикнул Серега, и я улыбнулась, чувствуя, как их похвала смешивается с моим возбуждением, делая меня еще смелее.

Не успела я отдышаться, как другой мужчина занял его место. Я узнала его по легкому покашливанию — это был худощавый. Его пальцы, длинные и ловкие, прошлись по моим бедрам, оставляя холодный след, а затем он вошел в меня медленно, растягивая каждое мгновение. Его член был не таким толстым, но длинным, и я ощутила, как он проникает глубже, чем предыдущий, касаясь точек, которые заставляли меня дрожать. Он двигался плавно, но настойчиво, и я почувствовала, как внутри меня все сжимается, подстраиваясь под него. Когда он кончил, это было как медленный поток — теплая, густая сперма заполнила меня, переливаясь через край. Я выгнулась, ощущая, как она вытекает, стекает по моим ногам и добавляется к лужице на полу, издавая влажные звуки, похожие на тихие шлепки. «Ты как река, Кристина, не иссякаешь! » — засмеялся худощавый, и я задрожала от удовольствия, наслаждаясь ощущением полноты и их вниманием, которое делало меня центром их мира.

Третий подошел почти бесшумно, но я уловила его тяжелое дыхание и сильный запах пота. Его руки, шершавые и крепкие, легли мне на поясницу, прижимая меня к столу, и он вошел с такой силой, что я вскрикнула, не успев сдержаться. Его член был массивным, растягивал меня до предела, и каждый толчок отзывался во мне глубоким, почти животным чувством. Я ощущала, как он пульсирует внутри, как мое тело сопротивляется и тут же уступает, принимая его целиком. Он двигался ритмично, с хриплыми стонами, и когда кончил, это было как взрыв — горячая сперма ударила в меня, заполняя все пространство, вытесняя остатки предыдущих. Я почувствовала, как она брызжет наружу, стекая по моим бедрам, капая на пол с громкими шлепками, и лужица подо мной стала шире, блестящей и липкой. «Ты богиня, Кристин, посмотри, сколько ты взяла! » — прогудел здоровяк, и я лежала, ощущая, как дрожь пробегает по всему телу, как гордость смешивается с усталостью, а их слова превращают меня в нечто большее, чем просто участницу их игры.

Мужская сперма начала вытекать из меня, и я ощутила, как она медленно стекает по внутренней стороне бедер — густая, теплая, липкая, оставляя за собой влажные дорожки на моей коже. Это было странное чувство: смесь уязвимости и силы, будто я стала частью их ритуала, их живым полотном. Они замолчали на мгновение, и я услышала только их дыхание — тяжелое, возбужденное, почти синхронное. Потом худощавый нарушил тишину, его голос дрожал от восхищения: «Гляньте, какая картина, идеальная девчонка! Это просто шедевр, парни! » Кто-то присвистнул, другой хлопнул в ладоши, и я представила, как они стоят вокруг, пожирая меня глазами, любуясь этим зрелищем — мной, обнаженной, переполненной ими, открытой для их взглядов. Их слова обволакивали меня, как горячий воздух, и я лежала, уткнувшись лицом в стол, чувствуя, как их похвала проникает в каждую клеточку моего тела. Мое сердце билось быстрее, не от стыда, а от гордости — я была в центре их мира, и это делало меня желанной, почти богиней в их глазах.

Но длилось это недолго. Видно, мой вид сильно заводил их. Выпивая водку и закусывая, они сказали, что, по их мнению, у меня недостаточно разработан зад. «С таким маленьким отверстием ты все равно огонь, Кристина! » — заметил татуированный здоровяк, и добавил: «Но давай сделаем тебя еще круче! » Они приказали залезть на стол, на который я вскарабкалась с трудом. Кто-то услужливо подал мне здоровенную резиновую дубинку. «Засунь себе в жопу, докажи, что ты крутая! » — подбодрил Серега. Мне предстояло засунуть ее себе в задний проход у всех на виду. Я понимала, что лучше это сделать самой.

Мужчины обступили стол, их шаги гулко отдавались в тесной комнате, и я почувствовала, как воздух вокруг сгущается от их дыхания и предвкушения. Я согнула колени, встав враскоряку, и одной рукой, дрожащей от напряжения, раздвинула ягодицы, пытаясь направить здоровенную резиновую дубинку к своему анусу. Она была огромной — черная, блестящая, с ребристой поверхностью, толщиной почти как мое запястье, и от одного вида ее у меня внутри все сжалось. Я надавила, но она не поддавалась — слишком толстая, слишком неподатливая, и мой задний проход сопротивлялся, сжимаясь от страха и непривычного давления. Было тяжело, почти невозможно, и я ощутила, как пот выступает на лбу, а дыхание становится прерывистым. В отчаянии я зачерпнула пальцами жидкость, что все еще вытекала из меня — теплую, липкую смесь их спермы — и щедро смазала узкую дырочку, надеясь облегчить задачу. Смазка стекала по моим пальцам, капала на пол, и я снова попыталась, присев на корточки и уперев один конец дубинки в стол, направив другой к себе. Но она лишь скользила по коже, не входя, и я застонала от бессилия, чувствуя, как мышцы дрожат от усилия. Это было неудобно, унизительно, и я подняла голову, бросив просительный взгляд в их сторону, молча умоляя о помощи.

Они заметили мое замешательство, и их смешки заполнили комнату. «Да она не справится сама, парни, дубина-то как бревно! » — хохотнул парень с сальными волосами, и я услышала, как Серега подхватил: «Давай, Кристин, ты у нас смелая, но тут без нас никак! » Вдруг их руки — сильные, грубые, пахнущие водкой и табаком — схватили меня за плечи и бедра. Они резко развернули меня и уложили на живот прямо на стол, так что холодное дерево прижалось к моей груди и животу, а ноги повисли с края, широко расставленные. Я ощутила, как щеки горят от их взглядов, но вместе с этим внутри разливалось странное тепло — я была в их власти, и это волновало меня. Бородач, чей низкий голос я узнала по хриплому тону, сказал: «Щас поможем, Кристина, расслабься, ты же у нас звезда! » Они переговаривались, подбадривая друг друга: «Держи ее крепче, а я направлю! » — и я почувствовала, как чьи-то пальцы — шершавые, настойчивые — раздвигают мои ягодицы еще шире, растягивая кожу до предела.

Дубинку поднесли к моему анусу, и я ощутила ее холодный, гладкий конец, упирающийся в меня. Один из них — кажется, здоровяк с татуировками — крепко держал ее, прижав к столу, чтобы она стояла вертикально, как столб, а другой, с длинными пальцами худощавого, начал медленно вдавливать ее в меня. Сначала я напряглась, мышцы сжались от ужаса перед ее толщиной, и я вскрикнула, ощутив резкую боль, когда она начала растягивать меня. «Тихо, Кристин, дыши глубже, ты же можешь! » — подбодрил Серега, и его голос, полный уверенности, заставил меня выдохнуть и расслабиться. Они надавили сильнее, и я почувствовала, как дубинка, смазанная моими же соками, медленно, но неотвратимо входит внутрь, раздвигая меня изнутри. Это было как вторжение — огромное, чужеродное, и я задрожала, ощущая, как она растягивает мои внутренности, заполняя каждый сантиметр. Боль смешалась с жаром, и я застонала, не в силах сдержаться, пока они продолжали вталкивать ее глубже, помогая друг другу: «Давай еще чуть-чуть, она берет, смотрите, какая молодец! »

Когда она вошла на половину, я почувствовала, как мои кишки словно сминаются под ее напором. Они начали двигать дубинкой — не просто вгоняя ее, а вращая, как будто месят меня изнутри. Худощавый крепко держал ее за основание, а здоровяк надавливал сверху, и я ощущала, как она крутится, давит на стенки, растягивает их, словно замешивая тесто. Каждый поворот отзывался во мне странным, глубоким чувством — то ли болью, то ли наслаждением, и я не могла понять, что перевешивает. Мое тело дрожало, пот стекал по спине, а внутри все пульсировало, подстраиваясь под этот ритм. Я стонала громче, то сжимаясь, то расслабляясь, и чувствовала, как давление нарастает, как будто они действительно месят мои внутренности, переворачивая их, заполняя меня целиком. «Вот это да, Кристин, ты просто нереальная, такую дубину берешь! » — восхитился парень в футболке, и их голоса, полные восторга, отдавались в моей голове, усиливая это ощущение — я была их игрушкой, их шедевром, и мне это нравилось.

Наконец они остановились, оставив дубинку глубоко внутри, и я лежала, тяжело дыша, ощущая, как холодная резина заполняет меня, как мышцы дрожат вокруг нее, привыкая к ее размеру. Мое тело было натянуто, как струна, каждый нерв пульсировал, а внутри меня смешались боль, жар и странное удовлетворение от того, что я выдержала. «Вот это шоу, Кристина, ты лучшая! » — выкрикнул парень в футболке, и его слова, подхваченные общим гулом одобрения, заставили меня улыбнуться сквозь стоны. Я чувствовала их восторг, их руки, все еще лежащие на мне, и это делало меня сильнее, желаннее, почти непобедимой в их глазах.

Выпив водки и вдоволь налюбовавшись зрелищем, как я лежала голая на столе с дубинкой в заднице, мужчины по-деловому принялись за меня. «Голая и такая смелая, браво! » — похвалил бородач. Они решили поднять ставки, и я почувствовала, как их руки снова хватают меня, переворачивая на бок и приподнимая так, чтобы мое тело оказалось доступно со всех сторон. Их голоса гудели вокруг: «Давай все сразу, Кристин, покажи, на что способна! » — и я поняла, что сейчас будет нечто большее. Один из них — я узнала его по хриплому дыханию бородача — лег под меня, его горячий член тут же вошел в мое влагалище, растягивая меня с новой силой. Одновременно здоровяк с шершавыми руками пристроился сзади, вынув дубинку с влажным чавканьем, и его массивный член вонзился в мой анус, заставив меня вскрикнуть от резкой боли, быстро сменившейся жаром. Третий — худощавый, с его лукавым смешком — схватил меня за голову, направив свой длинный член мне в рот, и я ощутила, как он заполняет горло. Три члена двигались во мне одновременно, каждый в своем ритме: бородач снизу толкался вверх, грубо и мощно, здоровяк сзади вбивался в анус с хриплыми стонами, а худощавый качал бедрами, проникая глубже в мое горло. Я задыхалась, дрожала, тело натянулось до предела, и вдруг волна оргазма накрыла меня, как ураган. Мое влагалище сжалось вокруг члена бородача, анус запульсировал вокруг здоровяка, и я ощутила, как судороги наслаждения пробиваются через все тело — от низа живота до кончиков пальцев. Горло сжалось, я застонала, насколько могла, задыхаясь от члена худощавого, и волны удовольствия прокатились по мне, горячие, бесконечные, заставляя меня дрожать и извиваться между ними. Это было как падение в пропасть — я потеряла контроль, растворяясь в их движениях, и чувствовала себя одновременно разорванной на части и цельной, подчиненной и свободной. Их голоса сливались в гул: «Вот это Кристина, берет троих сразу, королева! » — и я отдавалась этому хаосу, купаясь в их восхищении.

Они кончили почти одновременно, и я ощутила, как горячие струи заполняют меня со всех сторон — влагалище, анус, горло. Сперма текла изо рта, капала на стол, стекала по бедрам, и я задрожала от этой полноты, от их восторга: «Ты нереальная, Кристин, вся наша! » — выкрикнул Серега. Не успела я отдышаться, как они перестроились. Бородач лег на стол, уложив меня на себя лицом вверх, его горячий член вошел в мое влагалище снизу, глубоко и мощно растягивая меня. Парень с короткой стрижкой встал надо мной, прижавшись сверху, и я почувствовала, как его член врывается в то же влагалище, присоединяясь к первому. Их члены, горячие и твердые, двигались в противофазе: один входил, другой выходил, растягивая меня до предела, и я ощущала, как мои стенки сжимаются, сопротивляются, а затем уступают этому двойному напору. Напряжение нарастало, жар внутри меня становился невыносимым, и вдруг я почувствовала, как оргазм взрывается во мне, как раскаленная волна. Мое влагалище сжалось вокруг обоих членов, пульсируя в мощных спазмах, ноги затряслись, а из горла вырвался крик, полный чистого, необузданного наслаждения. Это было как вспышка молнии — все тело охватило горячее сияние, от низа живота до головы, и я задрожала, ощущая, как волны удовольствия перекатываются через меня, оставляя за собой сладкую слабость. Боль растворилась в экстазе, и я чувствовала себя непобедимой, принимая их полностью. «Двойной удар, Кристин, ты просто огонь! » — хохотнул бородач, и я растворялась в этом ощущении, гордясь своей выносливостью, наслаждаясь их восхищением.

Затем они снова перевернули меня, и я услышала, как здоровяк говорит: «Теперь жопа, парни, давай оба туда! » Здоровяк лег подо мной на стол, его широкие плечи и горячая кожа прижались к моей спине, и я ощутила, как его массивный член входит в мой анус снизу, растягивая меня с грубой силой. Парень в футболке встал сзади, его руки раздвинули мои ягодицы еще шире, и я почувствовала, как второй член — чуть тоньше, но твердый как сталь — врывается в тот же анус, присоединяясь к первому. Я закричала, боль пронзила меня, как раскаленный нож, но они двигались синхронно, толкаясь внутрь, и вскоре она сменилась жаром, глубоким, почти животным удовольствием. Мое тело качалось между ними, анус разрывался от двойного давления, и тут телефон снова завибрировал — опять Миша. Серега поднес его к моему уху, и я, задыхаясь от толчков, ответила: «Да... милый? » Миша спросил: «Крис, ты как? Когда на мальчишник поедешь? » Я стонала, пытаясь держать голос ровным: «Ох... я... ах... на беговой дорожке... бегу... ух! » Здоровяк ускорил ритм, парень в футболке вбивался еще сильнее, и я выкрикивала: «Тяжело... ох... два километра хочу... ах... пробежать! » Серега сунул мне свой член в рот, и я, давясь, прохрипела: «Воду... ох... пью... уф! » Миша заботливо сказал: «Ну ты молодец, два километра — это серьезно, когда поедешь к Сереге, скажи, люблю тебя». Я стонала в трубку: «Уже... ах... скоро... и я... ох... тебя люблю! Мы с ним... ох... договаривались, что я... ах... заскочу ненадолго... поговорить о... уф... работе! » Мужчины ржали, бородач выкрикнул: «Беговая дорожка, ха, мужик, твоя жена чемпион по бегу с хуями! » Худощавый добавил: «Два километра, ага, два члена в жопе, а третий в глотке — марафон! » Напряжение нарастало, и вдруг оргазм накатил, как темная, мощная волна. Мышцы ануса сжались вокруг их членов, пульсируя в яростных спазмах, и я почувствовала, как все тело сотрясается от наслаждения — от кончиков пальцев до макушки. Это было как падение в бездну: жар разлился по внутренностям, ноги свело судорогой, и я закричала в телефон, задыхаясь от члена Сереги: «Ох... аааа! » Телефон выпал из моих дрожащих рук, упал на стол с глухим стуком, а они продолжали смеяться: «Рогоносец даже не понял, что она кончила, думает, упала с дорожки! » Я дрожала, растворяясь в их ритме, чувствуя вкус спермы и их общей похоти. «Ты чемпионка, Кристин, берешь все и сразу! » — прогудел Серега, и я чувствовала себя одновременно раздавленной и непобедимой, купаясь в их похвале и этом безумном наслаждении.

Я даже не смогла понять, когда все закончилось. Поняла, что лежу голая животом на чужом мужчине, сверху придавленная другим мужиком, вся мокрая и липкая от пота и спермы. Меня трахали одновременно во все дырки. В рот кто-то запихивал член, который был весь в сперме. «Ты нереальная, Кристин, такого никто не повторит! » — сказал Серега. Я лежала, ощущая, как их тепло покидает мое тело, оставляя за собой приятную усталость и гордость за себя, подкрепленную их словами. Наконец, когда они отпустили меня, я с трудом поднялась, чувствуя дрожь в ногах и липкость на коже. Нашла свой телефон среди разбросанных вещей и набрала Мишу, голос дрожал: «Миш, забери меня, пожалуйста, я у Сереги зашла к нему ненадолго, устала... » Он ответил мягко, как всегда: «Сейчас приеду, любимая, жди». Пока я натягивала одежду, пошатываясь, парни засуетились, и я заметила, как Серега с бородачом быстро упаковывают ту самую дубинку в яркую подарочную бумагу с красной лентой. Через полчаса я услышала звук машины снаружи и вышла. Миша стоял у машины, высокий и надежный, как всегда. Парни вышли за мной, хлопая его по плечу: «Привет, Мишаня, забирай свою красотку! И вот тебе подарок от нас! » Серега вручил ему сверток, ухмыляясь. Миша развернул бумагу, увидел дубинку и расплылся в улыбке: «Ого, классная штука! Пригодится, времена нынче трудные, мало ли что! » Он радостно похлопал дубинку по ладони, а парни загоготали: «Да, Миш, с такой штукой дома порядок будет! » Я стояла, чувствуя, как внутри все сжимается — я знала, где была эта дубинка, но вида не подала, лишь слабо улыбнулась. Миша открыл мне дверь машины, заботливо поддержал за руку: «Тяжелый был вечер? » Я кивнула, чувствуя его любовь в каждом слове. Он завел мотор, и мы поехали домой, а я смотрела в окно, ощущая его тепло рядом и зная, что он всегда будет моим домом.

Дома Миша, довольный и счастливый, решил повесить дубинку на стену в прихожей, как трофей. «Крутой подарок, ребята молодцы, позаботились о нашей безопасности», — сказал он, вбивая гвоздь, и я видела, как он гордится этим сувениром. Я молча смотрела, как черная резина блестит на стене, и каждый раз, проходя мимо, вспоминала мальчишник — те толчки, давление, жар, их голоса. Внутри все сжималось, я чувствовала, как между ног становится влажно, и украдкой прижимала бедра, скрывая от Миши свои тайные мысли. Он ничего не замечал, обнимая меня перед сном, а я лежала рядом с ним, ощущая его любовь и зная, что эта дубинка на стене — мой секрет, который будет вечно будоражить меня.