Тайны за зеркальцем. Часть 1

Ира стояла под струями горячей воды, позволяя им стекать по её стройному телу, смывая усталость долгого дня. Ванная маленькая, но утончённая, с мраморной плиткой кремового оттенка и огромным зеркалом во всю стену, обрамлённым позолоченными рамами, — была её личным убежищем. Длинные рыжие волосы, мокрые и блестящие, спадали на плечи, касаясь тонкой талии, а капли воды поблескивали на её коже, подчёркивая изящные изгибы. Её грудь, большая, но аккуратная, с лёгким изгибом, поднималась и опускалась в такт дыханию, а ноги — худощавые, с лёгким загаром, — казались почти хрупкими под мягким светом лампы, отбрасывающей тёплые блики на стены. Пена от геля для душа, ваниль с ноткой миндаля, медленно стекала по её рукам, оставляя на коже лёгкий аромат, который заполнял всё пространство ванной, смешиваясь с паром. Она закрыла глаза, наслаждаясь моментом, чувствуя, как напряжение дня растворяется под струями, не подозревая, что за ней следят.

В коридоре, притаившись в полумраке, её брат Максим — Макс, как его звали дома, — затаил дыхание. Любопытство, смешанное с чем-то более тёмным и запретным, давно гнало его на рискованную игру. Он лежал на полу коридора, прижимая к глазам маленькое карманное зеркальце, которое подсунул под узкую щель внизу ванной двери. Свет из ванной падал на его лицо, отражая в зеркале силуэт сестры — её ноги, изгибы бёдер, капли воды, стекающие по коже. Но этого было мало. Макс, одетый в простую чёрную футболку и пижамные шорты, подвинулся ближе, прижав ухо к двери, вслушиваясь в слабый поток воздуха, который нёс звуки — лёгкий плеск воды, тихое напевание сестры, почти стон, когда она потянулась, чтобы взять мочалку. Аромат её геля для душа — ваниль с ноткой миндаля — проникал через дверные петли, обволакивая его, как невидимая сеть, распыляя его желание запретного тела.

— Боже, Ира, ты как всегда медлишь, — думал Макс, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. Зеркальце дрожало в его руках, но он не мог оторваться. Её тело, такое знакомое и в то же время недоступное, манило его. Он знал, что это неправильно — она его сестра, его младшая сестренка, но её движения, её запах, каждый её изгиб раз за разом толкали его на пол коридора, в попытках разглядеть сокрытое тонким деревянным каркасом обнаженное тело. Макс осторожно приподнялся, встав на колени, и зашел в туалет, из которого в ванную вело вентиляционное окно. Подцепив ногтями белую старую решетку, он беззвучно отвел её в сторону с одной стороны, и поставил в проем вентиляции на дешевую китайскую подставку свой простенький смартфон, включив запись камеры. Телефон от ванны отделяла только пластиковая решетка с другой стороны. Экран высветил отражение сестры в зеркале ванной — Ира, обернувшаяся боком, с мокрыми волосами, капала водой на пол и вытирала лицо полотенцем. С этого ракурса нельзя было разглядеть ничего ниже талии, а вот грудь было видно отлично. Он затаил дыхание, фиксируя каждое её движение — как она провела рукой по мокрой груди, стирая с кожи следы пены, как её пальцы скользнули по животу, задерживаясь на талии.

Ира, не подозревая, что её уединение нарушено, обернула тело в мягкое белое полотенце. Её движения были лёгкими, почти танцующими — она наслаждалась вечерним спокойствием, думая, что Максим, как обычно, завис у себя в комнате с какой-нибудь игрой. Но Максим, затаившись, не двигался, боясь даже дышать. Его пальцы сжимали телефон, фиксируя каждый её шаг.

Ира, всё ещё в мягком белом полотенце, подошла к огромному зеркалу, которое занимало всю стену ванной, отражая её фигуру в тёплом свете ламп. Она медленно развернулась, позволяя полотенцу соскользнуть с плеч, и оно упало на талию с лёгким шорохом, обнажая её тело наполовину. Её кожа, ещё влажная после душа, блестела от воды, оставляя на плитке лёгкие следы — капли стекали по её длинным рыжим волосам, по шее, по груди, где маленькие, упругие соски слегка напряглись под прохладным воздухом. Её грудь, большая, солидного третьего размера, поднималась и опускалась с каждым глубоким вдохом, а кожа, гладкая и бледно-золотистая, отливала под светом, подчёркивая лёгкие изгибы рёбер и тонкую талию. Её живот, плоский и мягкий, чуть блестел от влаги.

Она подняла руки, проводя пальцами по мокрым волосам, откидывая их назад, и капли упали на зеркало, оставляя на стекле маленькие кружочки пара. Её пальцы, тонкие и изящные, с короткими ногтями, покрытыми красным лаком, скользнули по шее, задержавшись на ключицах, где кожа была особенно чувствительной, вызывая лёгкую дрожь. Она повернулась боком, осматривая своё отражение — её бёдра, налитые, с лёгкой округлостью, казались очень манящими. Между ног, где лёгкие тёмные волосы мягко обрамляли её интимную зону, кожа казалась особенно нежной, чуть розоватой, и Ира, прикрыв глаза, почувствовала, как тепло распространяется по её телу, начиная с этого места.

Она сделала шаг ближе к зеркалу, от её дыхания запотевало стекло, пока она рассматривала себя — свои зеленые глаза, слегка прищуренные от удовольствия, свои губы, чуть приоткрытые, блестящие. Её пальцы, раньше скользившие по волосам, теперь опустились на грудь, лёгким движением коснувшись сосков, которые напряглись под её прикосновением, заставляя её выдохнуть: "М-м…" Она провела ладонью по животу, чувствуя, как кожа становится сухой, но всё ещё тёплой, и её пальцы задержались чуть ниже пупка, где начинались лёгкие изгибы. Её движения были медленными, почти гипнотическими, как будто она исследовала своё тело, открывая его для себя самой, не подозревая, что каждая деталь её обнажённой фигуры фиксируется через щель в вентиляции, где Максим, затаив дыхание, смотрел на неё через камеру смартфона и решетку.

Макс тихо сдвинул решетку со своей стороны на место, оставив смартфон на запись, слез с унитаза и ногами в носках поскользил обратно в коридор, боясь скрипнуть или пикнуть по пути. Медленно распластавшись под дверью, он вновь подснулу зеркальце в дверной проем снизу, открыв для себя более запретный ракурс, недоступный с обзорной точки из вентиляции.

Ира, всё ещё стоя перед зеркалом, потянулась к полке за баночкой крема с ароматом сирени, который она любила за его успокаивающий эффект и мысли о начале весны. Она открыла крышку, и мягкий аромат наполнил ванную, смешиваясь с ванильно-миндальным шлейфом её геля для душа. Её пальцы зачерпнули белую массу, и она начала наносить крем на кожу, начиная с шеи. Крем таял под её прикосновениями, оставляя на коже лёгкий блеск и ощущение прохлады. Её пальцы скользили по ключицам, затем по плечам, и она слегка выгнулась, чувствуя, как крем впитывается.

Она опустила руки ниже, к груди, нанося крем круговыми движениями по небольшим, упругим холмам, где соски, всё ещё напряжённые, реагировали на каждое касание, заставляя её выдохнуть чуть громче: "А-ах…" Её пальцы, мягкие и тёплые, задержались на сосках, слегка сжимая их, и она почувствовала, как лёгкая волна удовольствия прошла по позвоночнику. От этой волны её ноги чуть подкосились, и она немного расставила их, чтобы тело стало более устойчивым.

Максим смотрел в зеркало и благодарил судьбу за удачный ракурс. Если бы сестрёнка повернула ногу на пару сантиметров, то точно перекрыла бы ему вид на киску. Но сегодня ему везло - бутончик был полностью виден в отражении, в тонкой полоске зеркала, который он боялся просунуть глубже, чтобы не быть пойманным. Он быстрым движением стянул пижамные боксеры, выпустив наружу член, который уже было невозможно прятать, лежа перед ванной. Киска сестры не была похожа на те, что он видел в порно - там они были слишком ровными, иногда искусственными после пластики, либо отфотошопленными до высоких и нереалистичных стандартов. Тут же он видел немного несимметричные верхние половые губки, разительный контраст между загорелой кожей бедер и скрытой кожей в трусиках, и темные волосики не совпадали с абсолютно гладким представлением девушек в порно. Он продолжал следить за каждым движением между ног его сестры, мечтая растянуть этот момент хотя бы на пару минут, и плавно водил по своему вставшему члену свободной рукой.

Ира повернулась, чтобы намазать спину, и её движения стали ещё более грациозными. Она вытянула руки назад, нанося крем на плечи, лопатки, спускаясь к пояснице, выгибаясь всем телом и опираясь на ванную. Её пальцы скользнули по ягодицам, округлым и упругим, оставляя на них белые разводы крема. Она наклонилась чуть вперёд, чтобы обработать бёдра и ноги, и её голое тело, отражённое в зеркальце, стало ещё более открытым и соблазнительным — длинные ноги, сочные, с лёгкой мускулатурой, блестели от крема, а между ног, где волосы были мягкими и тёмными, кожа казалась розовой и горячей. Её пальцы, дойдя до колен, поднялись обратно, касаясь внутренней стороны бёдер, и она задержалась там, чувствуя, как тепло распространяется по всему телу, вызывая лёгкую дрожь. Она не замечала и не знала, что в паре десятков сантиметров от неё Максим, голый, лежащий на полу, смотрел на каждое её движение через зеркальце, фиксируя, как её пальцы скользят по интимным местам, как её дыхание становится глубже, а тело — ещё более открытым и уязвимым.

Ира, закончив с кремом, снова села на край ванны, её голое тело теперь сияло от блеска крема, который впитывался в кожу. Она положила руки на колени, но её пальцы, словно живя своей жизнью, начали медленно скользить по внутренней стороне бёдер, поднимаясь вверх. Её дыхание стало глубже, а глаза, прикрытые, отражали лёгкую мечтательность, пока она вспоминала тот недавний флирт со свидания — его жаркие взгляды, его голос, его руки, случайно задевшие её талию. Её пальцы, тонкие и изящные, остановились чуть выше колен, где кожа была особенно нежной, и она выдохнула: "М-м…"

Она расправила ноги, позволяя себе расслабиться. Её грудь, упругая, слегка колыхнулась, когда она наклонилась вперёд, а живот, гладкий и мягкий, напрягся от её движения. Её пальцы, теперь смелее, поднялись выше, касаясь губок, и лёгкий ток пробежал по телу, заставляя её выгнуться и выдохнуть чуть громче: "А-ах…" Её бедра еще раздвинулись, обнажая розовую плоть, блестящую от возбуждения, и она начала двигать пальцами медленнее, исследуя себя, чувствуя каждый нерв, каждую дрожь, каждую волну тепла, которая поднималась от её интимной зоны к груди, к шее, к лицу, где щёки покраснели от удовольствия.

Максим уже не видел её киску в отражении, и со своей позиции видел только тянущиеся пальчики ножек, лицо и движения рук сестренки. Но богатое воображение дорисовывало ему яркие сцены, а движения руки по члену становилось все более быстрым.

Движения Иры становились увереннее — пальцы скользили между ног, касаясь клитора, и она застонала, тихо, но отчётливо: "О-о-о…". Отвлекаясь на секунду, она включила воду в кране, решив заглушить свои стоны. Её не хотелось, чтобы брат что то услышал и подкалывал её потом. Брату же в этот момент стало только радостнее - шум воды скрывал и его движения по члену, и дрочить теперь можно было куда яростнее. Голое тело Иры, теперь полностью открытое, отражалось в зеркальце все еще кусочками, где каждая деталь — её напряженные соски, её блестящая кожа, её длинные ноги, мелькали лишь на секунды. Она закрыла глаза, позволяя себе погрузиться в ощущения, и её пальцы ускоряли темп, пока её стоны не стали громче: "А-а-ах… да-а-а…" Её голые бёдра напрягались, а руки, одна между ног, другая опирающаяся на край ванны, дрожали от усилия. Она не подозревала, что Максим, голый и такой же возбужденный, лежащий на полу, смотрел на каждое её движение, фиксируя, как её тело извивается, как её пальцы ласкают её саму, как её голос, полный страсти, скрывается за шумом воды, вызывая у него особое возбуждение, которое он не мог контролировать.

Максим, услышав её стоны, замер, чувствуя, как жар заливает всё тело. Он вскочил, перебежал в туалет, запрыгнув одним движением на закрытую крышку унитаза, сдвинул одной рукой решетку и вжался головой в вентиляцию, смотря напрямую на голую мастурбирующую сестру сверху. Непроизвольно, он потянулся к своей футболке и стянул её через голову, бросив на пол, обнажая мускулистую грудь, покрытую тонким слоем пота. Его член, твёрдый и горячий, пульсировал, пока он смотрел через решетку, на голую Иру, с влажными волосами, раскинутыми по плечам. Он смотрел, не отрываясь, ощущая, как его собственное удовольствие нарастает, синхронизируя движения руки с её движениями пальчиков в киске. Его дыхание стало сбиваться.

Ира, погружённая в свои ощущения, не слышала ничего, кроме пульсации в ушах, которая становились всё интенсивнее. Она выгнулась сильнее, опираясь на край ванны, и её два пальца скользнули внутрь киски, двигались всё быстрее и быстрее, пока, наконец, волна оргазма не накрыла её с головой. Она застонала, закусив губу — громко, протяжно, и её тело содрогнулось, а голые ноги задрожали, касаясь холодной плитки. Волосы, спутанные и мокрые, упали на лицо, закрывая зеленые глаза, которые она открыла в момент экстаза. Через несколько секунд она затихла, тяжело дыша, и, обессиленная, потянулась за халатом на батарее. В этот момент братец спускал тугие струи спермы за стеной, опираясь головой на решетку вентиляции, а ногами стоя на крышке унитаза. Её взгляд повернулся в сторону вентиляции, и Максим пулей отпрянул от решетки, теряя равновесие. Ира накинула халат, встала с края ванной, и вдруг остановилась, опустив взгляд вниз. Макс смотрел на экран телефона, всё еще пишущего в вентиляции вид на ванную сверху и его дыхание остановилось. Он увидел тонкую полосочку зеркала, которое лежало под краешком дверного проема снизу, и сестренка явно опустила свой взгляд на него и смотрела на него неотрывно.

— Блять, долбаеб, ты забыл убрать зеркало, когда ринулся дрочить в туалет — думал Макс, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. Максим быстро собрал вещи, по змеиному сполз на пол, протянул руку, убрал зеркальце и, голый, метнулся к своей комнате, оставив за собой лишь запах своего пота и члена, который всё ещё витал в воздухе.

На протяжении следующих дней Максим продолжал свои наблюдения и старался вести себя с сестрой непринужденно, становясь всё осторожнее. Он менял угол зеркальца, подкладывал его под дверь только на несколько секунд, чтобы не быть замеченным, и использовал вентиляцию, только чтобы ловить её звуки — её шаги, её редкие вздохи, когда она снова оставалась одна в ванной. Он начал скрывать свои действия ещё тщательнее: перед каждым наблюдением он раздевался, чувствуя, как голое тело на холодном полу усиливает его возбуждение, как кожа, касаясь пола, отзывается лёгкой дрожью. Иногда он оставался голым и после, сидя в своей комнате, просматривая записи — её силуэт в зеркале, её тело под водой, её стоны, которые он слышал через вентиляцию. Его пальцы скользили по экрану, а затем по своему телу, повторяя движения, которые он видел у неё, представляя, как её голая кожа прикасается к его, как её губы, чуть приоткрытые, спускаются к его вставшему члену.

Ира, в свою очередь, начала замечать странности — лёгкие шорохи, чуть сдвинутые вещи в шкафчике, слабый запах, который она не могла опознать, но списывала это на свою рассеянность. Она раньше не подозревала, что её брат, скрываясь в тенях, наблюдает за каждым её движением, фиксируя её тайные моменты на видео, которые он прятал в глубине телефона, под паролем и ложными папками. Иногда, принимая душ, она чувствовала лёгкий холодок на спине, как будто за ней кто-то наблюдает, но, взглянув в зеркало, видела только своё отражение — мокрые волосы, капли на коже, лёгкую улыбку.

Однажды вечером, через неделю после той ночи, Ира снова приняла душ, но на этот раз она была настороже. Её интуиция подсказывала, что что-то не так. Она задержалась в ванной дольше обычного, наслаждаясь горячим паром. Она услышала лёгкий шорох за дверью — почти неуловимый, но достаточно громкий, чтобы заставить её замереть. Максим, голый, лежал на полу, подставив зеркальце под щель, когда его нога случайно задела ковёр, издав звук. Он тут же отпрянул, затаив дыхание, но через несколько секунд не смог сдержаться, и просунул уголок зеркальца под шель.

В эту самую секунду зеркальце резко вырвали из его рук и за краешек утянули в ванную комнату. Его мозг наполнился воем сирены “ТРЕВОГА!”, он понял, что его уже поймали. Не придумав ничего лучше, он ринулся к своей комнате, уже не замечая поднятого шума, натянул штаны и джемпер и прыгнул за кресло компа.

Через минуту он услышал щелчок защелки на ванной и легкие шаги. Но они шли не к комнате сестры, а к его комнате.

— Макс, можно с тобой поговорить? — тихим голосом из темноты сказала сестра…