К тёще на блины

С тёщей у Петра Ефимовича были более-менее нормальные отношения. Как в той песне – И не друг и не враг, а так... - Точнее не придумаешь. С будущей женой он познакомился когда начал учиться в институте, они учились на разные специальности, но в одном институте. И у них случился бурный роман в самом начале учёбы. Петру Ефимовичу даже ещё восемнадцати лет тогда не исполнилось, его рано отдали в школу, приписав год, потом, через несколько лет, документы исправили, а он закончил учёбу в семнадцать лет и стал студентом. Вероника, будущая жена, была на несколько месяцев старше его. В сентябре они познакомились, в октябре Петру Ефимовичу исполнилось восемнадцать, а в ноябре Вероника уже была беременна. Они поженились до рождения дочери, потом жена перевелась на заочное обучение. Все родители им помогали. Кто чем мог, его родители принимали непосредственное участие, так как молодые жили у родителей Петра Ефимовича. Родители жены подключились позже, когда дочери уже было три года, забирали Настю к себе в кукуево. Тёща с тестем жили в ста километрах, в небольшом райцентре, в трехкомнатной квартире. Петр Ефимович с женой и своими родителями жили в региональном центре, в двушке. Потом его родители купили в селе, в двадцати километрах от города, участок земли, построили там дом, подвели электричество, газ и воду. В общем сделали благоустроенный, двухэтажный, трехкомнатный дом со всеми удобствами и переехали туда жить, через год, после того, как он институт закончил. Жена устроилась работать бухгалтером, тоже закончив экономфак, Петр Ефимович устроился мастером смены, на завод, так как получил инженерную специальность и откосил от армии, с помощью отца. Жена работала на пятидневке, он в смену два дня через два дня.

Потом тёща с тестем тоже купили участок под дачу в своём кукуево, так Петр Ефимович называл город, где жила тёща. Он с женой приезжали помогать родителям жены осваивать этот участок. На этом участке тогда ещё лес рос. За пару лет участок был приведён в надлежащий вид. Родители жены поставили на участке маленький летний домишко, сортир на улице и будку от трансформатора, как сарайчик. Петр Ефимович вместе с тестем выкопали на участке колодец, чтобы поливать то, что росло на участке, и потом, как наказание, каждый год он с женой ездили перекапывать этот участок, потом сажать картошку, которую всегда можно купить в магазине, не вкладывая столько физических усилий и времени, потом окучивать и выкапывать. - Но это же свойская картошка - заявляла тёща. Потом Петру Ефимовичу это всё надоело и он перестал ездить упахиваться, приезжал с женой и дочерью, когда сезон заканчивался. А во время дачного сезона приезжал только если был повод, а не просто в гости, как жена к ним ездила или он с семьёй приезжал к своим родителям. Петр Ефимович у своих родителей столько не пахал за всё время, на даче, как за пару лет у тёщи с тестем. Его родители посадили кустарники и деревья, сделали одну теплицу для огурцов с помидорами, вторую теплицу для зелени и разного листового салата. Остальное свободное место занимали дом, баня, беседка и мангальная зона.

Потом тёща с тестем разменяли свою хорошую трёшку в панельном доме на двухкомнатную квартиру в хрущёвке с доплатой, а доплату отдали своей младшей дочери, которая вышла замуж, на покупку однокомнатной квартиры. Жена Петра Ефимовича обиделась на своих родителей, что для младшей дочери они даже квартиру разменяли, а ей, когда она беременной ходила и потом родила, мозги пудрили. В общем жена стала тоже реже ездить к своим в кукуево, а Петр Ефимович еще реже, предпочитая съездить к своим родителям или просто побыть дома. Да и ездить к тёще стало не комфортно. Если раньше они останавливались, как бы в своей отдельной комнате, в которой жила и выросла Вероника, в зале жили её родители, а в третьей комнате жила младшая сестра жены и все комнаты имели отдельный вход, то теперь у тещи с тестем была только одна гостевая комната, но в неё можно было попасть только пройдя через другую комнату. Санузел был совмещённый, и когда собирались большой толпой, то попасть в туалет было проблемой. Да и сама квартира была небольшой.

Потом тесть, молодчина и трудяга, сделал в квартире перестройку. Разделил санузел на крошечные, но раздельные ванную и туалет, и сделал коридор, уменьшив метражи комнат, чтобы вход в комнаты был раздельный, со стороны коридора. Комнаты и так были небольшими, а стали ещё меньше. Но появился плюс, что комнаты стали раздельными, туалет с ванной тоже стали раздельными и доступными, и поход на кухню или в ванную с туалетом перестал проходить через комнату тёщи.

В так называемой гостевой комнате, поставили диван, кресло, угловой шкаф и тумбочку, больше в комнату, при всём желании, ничего не впихнёшь. Когда диван раскладывался, то между стеной и диваном проход был меньше метра, а в длину диван занимал две трети комнаты. Рядом стояло небольшое кресло, тумбочка, вместо стола и, у двери, в углу, небольшой угловой шкаф.

Когда к тёще с тестем никто не приезжал, то тёща сама спала в этой маленькой комнате, когда тесть приходил домой пьяненьким.

Окна обоих комнат выходили на небольшой парк, между микрорайонами, ну как парк, небольшой лес с тропинками, без тротуаров и фонарей, но у местных считался парком. Но большим плюсом было то, что гул машин и возгласы людей, под окнами, тоже отсутствовали.

В большой комнате был выход на балкон, который тесть облагородил, поставив раму и застеклив её.

Ещё одним неудобством было то, что на диване, в гостевой комнате, когда приезжал Петр Ефимович с женой и дочерью, приходилось спать втроём. Дочь ложилась у стенки, потом жена, по серёдке, а с краю примащивался Петр Ефимович. Дочка стала подрастать и места на диване становилось всё меньше.

Тёща с тестем сами к ним не приезжали, родители с обоих сторон не нашли между собой общий язык, но и с той и с другой стороны всегда интересовались у него и жены, всё ли хорошо и все ли здоровы. Вот так они и жили. Постепенно жена стала замом главбуха, Петр Ефимович стал начальником смены. Расти по карьерной лестнице дальше, ему не хотелось. Во первых это гемор с ответственностью, во вторых, это пятидневка, а ему нравился такой график работы, два дня через два дня с девяти утра до девяти вечера, стабильно, ну и зарплата устраивала.

Жене он «почти» не изменял, она всегда хорошо выглядела и держала себя в форме, но всё таки сказывалась недогулянность Петра Ефимовича в молодости, поэтому периодически пристраивал свой член в сторонние, в основном замужние, окружности. К незамужним он относился с осторожностью. Если замужним был нужен только секс, то незамужние рассчитывали на большее, а это Петра Ефимовича не интересовало совсем. Поэтому незамужних в его «коллекции» было мало. А вот обе замужние подруги жены уже не раз были отмассированы его членом, причём во все места, и при этом всегда спокойно приходили к жене в гости, поболтать или вместе с мужьями, побухать и отметить какое-нибудь событие. Петр Ефимович с женой так же ходил в гости к этим её подругам и их мужьям, и то, что он периодически трахал подруг жены и наполнял их ротики своей спермой, ни его, ни этих подруг никак не смущало.

Так постепенно пришло время, когда они отметили тридцать пять лет жене, естественно праздновали сначала у тёщи, а потом съездили к родителям Петра Ефимовича. Потом отпраздновали семнадцатилетие дочери, тоже сначала ездили к тёще, потом к родителям Петра Ефимовича. Потом отпраздновали тридцати пятилетие Петра Ефимовича у них дома с его родителями, а через несколько дней съездили к тёще с тестем, проставиться. В принципе так было каждый год, когда наступал день рождения жены или дочери, то ехали сначала к тёще с тестем, потом к его родителям, когда его день рождения, то сначала к его родителям, а потом к тёще на блины.

Через год дочери исполнилось восемнадцать. Она закончила школу и уже была без пяти минут студентка, документы сданы, осталось дождаться начала учебного года. Подруги дочери, которые не знали её родителей, смотря на фотки, где дочь была вместе со своей мамой, интересовались, не сестра ли это. Настя смеясь рассказывала об этом родителям, жене нравилось, что её путают с сестрой дочери. На самом деле, ростом и фигурой дочь с женой уже были одинаковые. Жена иногда наезжала на Настю, что та берёт и носит её вещи.

В этот раз решили отпраздновать совершеннолетие Насти у родителей Петра Ефимовича, в доме. Родители жены естественно не приехали. Потом, через несколько дней, Петр Ефимович с женой и дочерью поехали к тёще, что бы там накрыть поляну для родственников жены и отпраздновать день рождения Насти ещё раз, только теперь с тёщей и тестем, и сестрой жены, которая в очередной раз сменила мужа.

На домашние посиделки, по поводу очередного замужества сестры жены, Петр Ефимович тогда не поехал, ездила жена и дочь. Уже даже жена не помнила, четвёртый это был или пятый официальный муж у сестрёнки, а сколько было не официальных, между всеми этими мужьями и во время их, история умалчивает. С сестрой жены у него были такие же отношения, как и с тёщей, нейтральные и в гости её сестра не приезжала.

Приехали к тёще после трёх часов дня, решив сначала выспаться, да и если приехали бы с утра, то наверняка бы поехали на эту грёбанную дачу.

Как обычно, приехали затаренные алкоголем и закусью, в этот раз даже больше всякого разного накупили, повод то значительный, совершеннолетие Насти. Хорошо посидели, хорошо выпили и за дочь, и за очередное замужество сестры жены.

Вообще прикольно чувствовать, когда тебе ещё тридцати семи нет, а твоей дочери уже восемнадцать!

Потом пошли с женой и дочкой провожать сестру жены с новым мужем, там у них ещё выпили, на обратном пути зашли в магазин, купили фрукты, соки водки и бутылку коньяка с колой. Колу взяли две полторашки и без сахара, так жена захотела. В итоге получилось аж два пакета, кола с коньяком оказалась в отдельном пакете.

Пока ходили, тёща с тестем уже стол в комнате разобрали, поэтому продолжили выпивать на кухне, на шести квадратных метрах. Но очень быстро ряды начали прореживаться. Сначала тёща ушла отдыхать, прихватив с собой тестя, потом жена решила пойти укладываться, и Петр Ефимович сходил разложил диван в маленькой комнате, чтобы она застелила его и легла. Потом они оставшись вдвоём с дочерью выпили ещё, потом ещё и ещё.

Потом Настя сказала, что надо сходить освежиться под душем и спать. С координацией у дочери уже было не очень хорошо, поэтому Петр Ефимович помог ей дойти до ванной, постоял за дверью, чтобы убедиться, что у дочери всё нормально. И когда полилась вода, вернулся на кухню, налил себе ещё, подумав о том, что надо тоже тут заканчивать, принять душ и идти дрыхнуть.

Дочь выйдя из ванной зашла на кухню, помахала отцу свободной рукой, в другой руке у неё были её шмотки, сама она была закутана в полотенце. Помахав отцу она осторожно развернулась и пошла в комнату. Петр Ефимович поднялся, принял ещё стопочку и пошатываясь отправился в ванную комнату, не забыв выключить свет на кухне. Убирать со стола ничего не стал.

В ванной комнате разделся, сполоснулся почти холодной водой, вытерся, надел трусы и неся в руках остальную одежду пошел в комнату, выключив свет в коридоре. В комнате было темно, как у негра в заднице.

Петр Ефимович на ощупь положил вещи в кресло, и осторожно прилёг на диван и то только на бок, места было впритык. Он погладил ляжку жены, потом погладил животик, дошел до груди и помял одну сиську. Тут Петр Ефимович понял, что это не жена. Тело, которое он гладил было абсолютно голым, а жена голой спать не ложилась даже дома, всегда одевала какую нибудь маечку и трусы. Чтобы подтвердить свою догадку он засунул руку между ног и погладил половые губы.

— Точно не жена – подумал Петр Ефимович, трусы на теле отсутствовали. Он нащупал под попкой тела полотенце и утвердился в своей догадке окончательно.

— Скорее всего жена спала у стенки, когда пришла дочь – подумал он – и что, теперь лежать на боку на самом краешке?! -

Дочь лежала вытянув одну ногу с его стороны и откинув в сторону согнутую в коленке ногу со стороны жены. Петр Ефимович погладил каждую ляжку дочери, затем снова погладил половые губы дочери.

— Сейчас повернётся на бок и я лягу нормально, не толкать же её – подумал Петр Ефимович, но реакции со стороны дочери никакой не было.

Тогда он просунул руку и провел кончиком пальца по анусу, легонько помассировал его и чуть сдвинув палец вверх коснулся входа во влагалище, которое было мокрым от смазки. И Петр Ефимович засунул палец внутрь, насколько это позволяла сделать поза. Палец проскочил внутрь, как по маслу и он стал потрахивать пальцем влагалище, думая, что на этот раз реакция то должна быть. Но реакции не было, вернее она была, но только у пиздёнки дочери, в виде выделяющейся смазки. Он снова провел пальцами по половым губам дочери и нащупав клитор стал легонько его массировать подушечками пальцев, делая круговые движения. В этом деле он был мастер, часто ублажая жену рукой, когда она хотела просто расслабиться, но не во время секса или когда возбуждал жену не кунилингусом, перед сексом.

— А ведь не спит, сучка, дыхание участилось и стало чуть громче – подумал Петр Ефимович, прислушиваясь к дыханию Насти ну и ладно, посмотрим, кто кого – мысленно усмехнулся он, продолжая массировать клитор – ведь по идее тут жена сейчас должна спать -

Настя несколько раз тихо и резко выдохнула носиком, вздрагивая.

— Кончила и что дальше будет делать – опять мысленно усмехнулся Петр Ефимович.

Он перестал массировать клитор, смочил палец смазкой во влагалище и стал этим пальцем поглаживать анус, чуть надавливая и делая легкие круговые движения. Дочь несколько раз глубоко вздохнула и, медленно повернулась на бок, прижавшись попкой к его паху.

— А почему бы и нет! – вдруг подумал Петр Ефимович о том, чтобы пристроиться к ней в позе ложки – это же типа жена лежит, она кончила и теперь надо и о себе подумать, если что, то кончить есть куда, под ней полотенце лежит, на простыне следов не будет –

Он приспустил свои трусы, достав рукой свой уже почти напряжённый член, подрачивая его, приводя в полную готовность, стал тереться головкой о дырочку дочери, смазывая головку смазкой и слегка подрачивая член рукой. Потом всё само собой получилось, он просунул головку внутрь и сделал несколько неглубоких движений членом во влагалище, чтобы лучше промазать член. Было неудобно, и он взяв дочь за бедро, придвинулся и член глубже вошел во влагалище.

— Ну вот и всё, массаж пошёл! – подумал Петр Ефимович и не торопясь стал трахать Настю, легонько держась одной рукой за её бедро и засовывая член не очень глубоко, лежа в такой позе.

То ли из за большого количества выпитого алкоголя, то ли из за неудобной позы или из-за отсутствия ответной реакции на его действия, а может из за всего этого вместе взятого, кончить никак не получалось. Дочь лежала и не шевелилась, но когда Петр Ефимович очень глубоко засаживал член, то он слышал, тихий и резкий выдох дочери через нос. Это были единственные эмоции дочери на его действия. То, что она не спала, Петр Ефимович понимал, но и то, что Настя давала себя трахать, продолжая лежать, как лежала, придало ему большей наглости. Он стал не только всаживать член, но и одновременно натягивать дочь на член, держа её одной рукой за бедро. Результат тут же проявился у Насти в виде постоянного выдыхания носом, когда член глубоко входил в её лоно.

Петр Ефимович хоть и был изрядно пьян, но совсем оборзеть не пытался, понимая, что если разбудит жену, то будет полный трындец. Видать это так же понимала и Настя, поэтому только негромко выдыхала носом.

— Не хотела бы этого, дала бы знать! – думал он, трахая дочь – повернулась бы или соскочила бы с члена! А если лежит и просто выдыхает носом, значит всё устраивает! –

Потрахав Настю ещё несколько минут, то поглубже проникая внутрь, то наоборот, массируя только уздечку узеньким входом влагалища, он наконец то кончил, дочери на ляжку, натянул трусы, повернулся лёг на спину и закрыл глаза, намереваясь заснуть. Вдруг Настя зашевелилась, повернулась и присела, стала вытирать полотенцем ногу, потом вытащила его из-под себя и ещё раз протерев себе ляжку бросила полотенце. Потом пошарила рукой под своей подушкой, вытянула оттуда майку и трусы, надела их на себя, легла на бок, лицом к отцу, обняла его и затихла. Пётр Ефимович всё это видел, хоть и в потёмках, то ли потому, что глаза привыкли к темноте, то ли потому, что за окном стало светлее, но он всё это видел.

— Вот сучка, спланировала значит всё это! – подумал он – ну и хорошо, и мне хорошо и ей хорошо - сделав несколько вздохов он провалился в сон.

Когда он проснулся, рядом на диване уже никого не было. Прислушавшись он не услышал никаких звуков, в квартире была тишина. Надев на всякий случай штаны, он пошел в туалет. Отлив и подумав в туалете, Петр Ефимович зашел в ванную, умылся и пошел на кухню. Там увидел сидящую в позе Алёнушки, держащуюся за голову жену.

— Привет! А где все? – поинтересовался Петр Ефимович, заходя на кухню и присаживаясь на стул.

— Мать с отцом в гости ушли, дочку я в аптеку отправила, за Полисорбом, что то меня мутит, после вчерашнего – ответила жена.

— Совсем плохо, что ли? – присев на стул, спросил Петр Ефимович.

— Ну так, состояние не стояния – ответила жена.

Тут щёлкнул замок и открылась входная дверь, через минуту на кухню зашла Настя с пакетом.

— Привет па – громко и радостно сказала дочь – проснулся уже! А я тебе тут пиваса купила, вкусного, холодненького и разливного, как ты любишь! -

— Насть, вот что ты кричишь и так башка раскалывается – морщась, возмутилась жена.

— Ой простите пожалуйста – уже почти шёпотом сказала Настя выставляя всё на стол из пакета – я купила твой Полисорб, как ты просила, маленькую баночку –

— Спасибо – кивнула жена.

— Привет Настюшка, спасибо за пиво – сказал Пётр Ефимович, когда наконец наступила словесная пауза у женщин.

— Пожалуйста! – опять громко сказала дочь и тут же посмотрела на мать и перешла на шёпот - тут бабушка блинов напекла, сначала их много было, мы половину съели, даже больше половины А это тебе оставили – показала она пальцем на тарелку с остатками блинов, стоящую на столе, прикрытую другой тарелкой сверху.

Быстро подсуетившись дочь достала три кружки, в одну налила воды из фильтра и положила в неё чайную ложечку. В две другие Петр Ефимович начал наливать холодное пивцо, для себя и дочери.

— Может домой поедем? – задумчиво произнесла жена, глядя на кружку с водой – отец с матерью только вечером появятся, что тут сидеть, в этой лачуге. Давай домой поедем прям сейчас? – обвела она всех взглядом.

— Я за – подняла руку вверх Настя.

— Я тоже за – кивнул Петр Ефимович – лучше дома отходить, чем потом ещё тащиться на электричке. Слушайте, а мы вчера коньяк и колу купили, мы это уже выпили, что ли? – посмотрел он на жену.

— Нет конечно – засмеялась Настя – пакет в прихожке у тумбочки обувной стоит -

Жена тут же оживилась – как вовремя то. Давай коктейльчиком полечимся и с собой возьмём, чтобы нормально доехать до дома. Прям супер. -

— Я тоже хочу коктейль из колы с коньяком, вместо пива, а папе тогда пиваса в дорогу больше останется – сказала Настя.

— Сделай а.. – посмотрела на Петра Ефимовича жена. Он глотнул пива, которое уже налил в оба бокала, сходил за пакетом, выставил на стол бутылки из него. Допил из одного бокала пиво, сполоснул его, из бокала с водой выплеснул воду в раковину, налил в два бокала немного коньяка, долил в них колу из каждой бутылки колы. Поставил бокалы с коктейлем перед женой и дочерью, хлебнул ещё пива и нали в каждую бутылку с колой весь коньяк, поровну. Получились почти полные полторахи коктейля.

— Отлично – сказала жена, глядя на бутылки с коктейлем, до дома доехать хватит – и сделав пару глотков коктейля из своего бокала сказала – сейчас матери позвоню, скажу, что мы уезжаем. А это с собой заберём – кивнула она на Полисорб.

Через пол часа они уже ехали в такси на вокзал. Купили билеты и через десять минут уже ехали в электричке. Жена с дочкой пили коктейль прям из бутылок, он тоже пил из бутылки пиво, убирая бутылку в пакет и закусывали блинами с сырокопчёной колбасой, которые Настя взяла с собой ещё нарезав колбаски.

От вокзала до дома тоже доехали на такси. Жена с дочерью уговорили весь свой коктейль по дороге и очень хотели писать. Петр Ефимович ходил несколько раз отливать в электричке, в туалет. Он тоже приговорил всё пиво по дороге. Но у дома он пошел в магазин, а жена с Настей побежали домой. Петр Ефимович в магазине купил ещё пару больших бутылок пива, бутылку коньяка и пару полторашек колы без сахара. Пришёл домой, жена принимала душ, дочка уже побывала в душе и была в своём халатике, помогла отцу разгрузить пакет.

Петр Ефимович налил себе пива, отпил пару глотков, сделал жене и дочери в бокалы коктейли из колы с коньяком и когда жена вышла из ванной, тоже пошел ополоснуться. Вышел в трусах и пошел на кухню. Жена с дочкой нарезали бутеров и пили свои коктейли.

— Хорошо дома – присаживаясь, сказал он и допив пиво из своего бокала, налил себе ещё, закусывая бутербродом.

— Угу – подтвердила Настя, посмотрев на отца. Глаза у неё уже были в кучу, да и у жены тоже.

— Я пойду прилягу – допив свой коктейль и поставив бокал, сказала жена, с трудом поднимаясь со стула.

— Я тоже хочу с тобой – сказала Настя.

— Пошли – пьяненько мотнула головой жена и осторожно пошла к двери, постояла в проёме, держась за косяк, потом пошла дальше, облокачиваясь рукой на стенку. Настя тоже поднялась, но пошла более-менее ровно.

— Пойдем с нами – остановившись, сказала она повернувшись к отцу.

— Сейчас приду – кивнул он и допив пиво тоже поднялся, и пошел в комнату.

Жена лежала с краю дивана, дочь лежала у стенки, оставив для него место в середине дивана.

— Петь, пока ты не лёг, достань пожалуйста простыню или пододеяльник из шкафа, а то что то прохладно у нас – попросила жена.

— Я сплитуху включил, чтобы не жарко было, когда ты в ванной была – сказал Петр Ефимович, доставая простыню из шкафа.

— Он нас заморозить хочет – встряла дочь.

— Пусть немного охладит квартиру, я потом выключу – сказал он, перелезая через жену. Расправил простыню, укрыл сразу всех, вместе с собой. Дочь щелкала каналы пультом от телевизора. Телик висел на кронштейне, под потолком, чтобы было удобно смотреть лёжа на диване на спине.

Ничего не найдя интересного, включила музыкальный канал.

— Пусть будет музыкалка – сказала жена.

Петр Ефимович провел пальцами по трусикам жены, под халатом, между ног, проверяя её реакцию. Жена согнула дальнюю от него ногу в коленке, давая понять, что не против, отведя коленку в соторону. Он просунул руку под трусы и стал массировать подушечками пальцев клитор жены. Искоса глянул на жену, она лежала закрыв глаза, получала удовольствие.

— Интересно, как Настя отреагирует, если я ей тоже клитор помассирую – подумал Петр Ефимович, заметив, что дочь тоже лежит согнув одну ногу в коленке и отодвинув её к стенке. Он погладил у дочери между ног, халат был распахнут. На дочери были надеты стринги и Петр Ефимович просто немного сдвинул верёвочку, просунув пальцы и тоже подушечками пальцев начал массировать клитор дочери. Никакой реакции не было. Жена и дочь лежали закрыв глаза, а Петр Ефимович обеим одновременно неспешно и нежно массировал клитор. Он действовал только кистями рук, чтобы не привлекать внимание и не шевелить простыню, которой все были накрыты.

— Сказка блин – мысленно усмехнулся Петр Ефимович – обе пизды уже знают мой член, одна давно, вторая только начала, теперь обе пизды одновременно в моих руках. Интересно, кто быстрее кончит! -

— Первой кончила Настя, вздрогнув прикрыла себе рот и нос ладошкой, еле слышно часто выдыхая и вдыхая носиком. Потом повернулась на бок лицом к стене. Через минуту кончила жена. Она почти неслышно выдохнула ртом, вздрагивая, потом коротко и часто вдыхая и выдыхая носиком. Опустила ногу и тоже повернулась на бок, попкой к нему.

Петр Ефимович повернулся на бок к жене, осторожно задрал халат, вытащил вздыбленный член снизу семейных трусов, поддел трусики жене и стал пристраиваться, просунув головку жене во влагалище. Раз пять засадил жене и тут она соскочила с члена, приподнялась и присела.

— Блин, меня вырубает, пойду в другую комнату, посплю немного, а вы тут что хотите делайте, не буду вам мешать – и с трудом поднявшись потихоньку, пошатываясь, ушла.

— Нормальный ход – подумал Петр Ефимович – получила удовольствие и ушла. Интересно, что Настя отчебучит, если к ней пристроиться. Ночью ведь дала без проблем и сейчас проблем не возникло, когда клитор ей дрочил -

Он повернулся к дочери, легко убрал полы халата, сдвинул полоску ткани стрингов и осторожно начал засовывать член дочери во влагалище, которое было хорошо смазанным внутренней смазкой.

Дочь лежала не шевелясь с закрытыми глазами, делала вид, что ничего не происходит.

— Ну и хорошо, сейчас проверим – подумал Петр Ефимович и начал глубоко засовывать член во влагалище, бесцеремонно взяв Настю за бедро и натягивал её на член. Дочь стала тихонечко постанывать через носик.

— Захорошело сучке – мысленно усмехнулся он, продолжая глубоко трахать дочь и ещё натягивать её на член.

Почувствовав, что скоро кончит, он остановился, оставив член в пиздёнке дочери и тихо спросил – следы на твоём халатике оставим или обойдёмся без следов? -

Настя открыла глаза и протянула вверх руку. Петр Ефимович вынул член из влагалища и помог дочери присесть. Потом он потянул её за шею к члену.

— Я сама тихо выдохнула Настя, примостилась, взяла в руку член отца, другой рукой уперлась в диван и пригнувшись взяла член в ротик, несколько раз соснув его. Потом выпустила член из рта, шмыгнула носиком и снова начала сосать, помогая себе рукой. Петр Ефимович смотрел, как губки дочери скользят по его члену, ощущая, как её язычок вылизывает уздечку. Потом волосы на голове дочери скрыли эту прекрасную картинку и он закрыв глаза отдался ощущениям. Рука и язычок дочери быстро приблизили развязку. Петр Ефимович начал кончать дочери в ротик. Настя перестала дрочить член рукой и теперь отсасывала только ротиком, язычком выдавливая из члена сперму. Дососав Настя перелезла через ногу отца и легла на спину, закрыв глаза.

— Умеет отсасывать, сучка, а ведь ей только недавно восемнадцать стукнуло. Это же когда она начала тренироваться? – подумал Петр Ефимович.

— Пойдём ещё выпьем! – прервала его мысли Настя.

— Пойдём – согласился он. Помог дочери подняться и они пошли на кухню. Петр Ефимович налил себе пива, дочери сделал коктейль.

— Давай, за знакомство! – чокнулся он о бокал дочери и выпил половину пива из своего бокала. Настя тоже сделала несколько глотков.

— А что ночью не отсосала, придумала трюк с полотенцем? – тихо спросил Петр Ефимович.

— Не могла – пожала плечами дочь и откинулась на стуле. Он посмотрел между ног Насти. Полоска стрингов сдвинулась, были видны половые губки и из дырочки сочилась тугая смазка. Настя заметила, куда смотрит отец и тоже посмотрела себе между ног. Взяла салфетку и стала вытирать смазку. Петр Ефимович присел у ног дочери и поцеловал половые губки, потом прижал язык к клитору и стал нежно делать куни. Но вскоре остановился и посмотрел на Настю – нравится? -

— Поцелуй ещё – тихо сказала дочь и он снова продолжил, пока она не кончила, прижав его голову руками.

— Ну вот, эта пиздёнка теперь тоже будет постоянным кружочком моего члена – подумал Пётр Ефимович поднимаясь и присаживаясь на стул – в этот раз очень неплохо съездил к тёще на блины -