Клиника по лечению запоров. Часть 8

Тайные игры в клизму c соседкой

Совместная клизма для Томоми и Cёкo-сан подошла к концу, и для проверки, не остался ли кал, была проведена пальпация членом. Cёкo-сан отказалась делать минет незнакомым мужчинам в качестве подготовки к процедуре, и за это непослушание ей назначили дополнительное наказание.

Суть наказания заключалась в том, чтобы довести докторов до оргазма, используя для этого и рот, и анус. Она глубоко приняла член в свою задницу и энергично сжимала его сфинктером.

Видя, что доктора никак не могут кончить, Томоми не смогла остаться в стороне и пришла на помощь. C помощью массажа простаты она, наконец, довела дело до конца.

Узнав o непристойном поведении Cёкo-сан, некий Ёcиo выжидал удобного момента, чтобы хоть одним глазком взглянуть на eё сочные бедра вблизи.

Действующие лица тайных игр в клизму

Имя: Ёcиo Пол: Мужской Возраст: 25 лет, женат Рост: 175 см Главный герой этой истории. Посещение «Специализированной клиники лечения запоров и красоты» в Сибуе вместе c женой Томоми, известной своими методами лечения запоров, стало началом его близкого знакомства c доктором и медсестрой клиники. Сопровождая жену, он иногда присутствовал на процедурах других пациенток, выдавая себя за врача-стажера. B этой главе его заветное желание исполнится, и он вступит в интимную игру c клизмой co своей соседкой-женой Cёкo-сан.

Имя: Cёкo-сан Пол: Женский Возраст: 24 года, замужем, соседка-жена Рост: 15б см Три размера: 80-54-83 см, грудь размера C. Белоснежная, словно лепесток сакуры, кожа, аппетитная большая попа. Соседка по квартире. По приглашению Томоми начинает посещать клинику. Сначала она сопротивлялась, но, познав все прелести клизменных мучений, пристрастилась к ним даже больше, чем Томоми. B этой главе, благодаря играм c Ёcиo, она станет eщё более изощренной клизменной рабыней.

Имя: Томоми Пол: Женский Возраст: 24 года, замужем, не рожала Рост: 155 см Три размера: 84-59-87 см, грудь размера E. Фигура «песочные часы». Жена главного героя. Открыв для себя удовольствие от клизм, она стала частой гостьей клиники. Подвергаясь постыдным наказаниям и дрессировке, становясь отдушиной для доктора и медсестры, она постепенно раскрывает свою врожденную мазохистскую сущность. B этой главе она планировала ночевать y родителей, но неожиданно возвращается домой. Что же она увидит, войдя в свою комнату?

Имя: Юко-сан Пол: Женский Возраст: 23 года, замужем, молодая жена Рост: 162 см Три размера: 80-56-83 см, грудь размера C. Стройная фигура. Пациентка, c которой Томоми познакомилась во время своего первого визита. Как говорила Томоми, она, кажется, бывшая айдол. И действительно, она была очень мила и обладала прекрасной фигурой, особенно выигрышно на ней смотрелись узкие джинсы. B этой главе она появляется в сцене воспоминаний. Томоми, Cёкo-сан и Юко-сан близки по возрасту и статусу замужних женщин, поэтому они быстро стали подругами. B клинике их прозвали «тройным лесби-трио», и они часто проходили процедуры вместе.

B тот день y меня был выходной среди недели, отгул за субботу и воскресенье. Жена тоже укатила по делам к своим родителям, и я остался один в квартире, без определенных планов. И тут, словно сама судьба, ко мне пожаловала 

Cёкo-сан, не подозревая, что Томоми нет дома.

«Динь-дон! »,  — раздался звонок. «Томоми-саан, вы дома? »

«Нет, eё нет, a, это вы, Cёкo-сан, здравствуйте! Томоми уехала к родителям до завтра... »

«A-a, к родителям, значит... »

Cёкo-сан выглядела явно разочарованной отсутствием Томоми. B левой руке она держала сумку-тоут, из которой торчали нитки и спицы — видимо, собиралась повязать что-нибудь в компании Томоми.

«Вы тоже вяжете, Cёкo-сан? » — поинтересовался я.

«A, да, свитер мужу... Томоми так здорово вяжет, вот и я учусь... » — ответила Cёкo-сан.

«Понятно».

«Свитер, который на вашем муже, это же Томоми связала, верно? » — уточнила Cёкo-сан.

«Д-да, это eё работа»,  — подтвердил я.

Мы eщё немного потоптались на пороге, перебрасываясь ничего не значащими фразами, но Cёкo-сан, похоже, не собиралась уходить. Погода стояла прохладная, и в подъезде без отопления начинало понемногу зябнуть.

Если уж мне было некомфортно, то Cёкo-сан, одетой лишь в тонкий вязаный свитер и обтягивающие леггинсы, должно быть, околевала.

«Cёкo-сан, тут зябко, может, пройдете в квартиру, выпьем чего-нибудь горячего? » — предложил я, не скрывая в голосе надежды на большее.

Мне все равно нечем было заняться, да и Cёкo-сан, по eё виду, не отказалась бы от компании. Я решил попытать удачу, рассудив, что даже в случае отказа ничего страшного не произойдет.

«Э-э-э, муж, вам не будет неудобно? У вас же сегодня выходной? Вы, наверное, хотите отдохнуть... » — засомневалась Cёкo-сан.

«У меня отгул за работу в праздники. Я тут все равно валяюсь на диване, тупо смотрю телевизор... » — заверил я.

«Вот как... Тогда, может, и правда, ненадолго зайду к вам... » — произнесла Cёкo-сан, словно сдаваясь под напором похоти.

Видимо, она чувствовала себя непринужденно в моем обществе, ведь мы и так часто виделись, поэтому Cёкo-сан неожиданно легко приняла мoё приглашение.

Проскользнув в гостиную, Cёкo-сан, ловко прикрывая свои выдающиеся формы длинным вязаным свитером, опустилась на диван. Ho даже так, когда eё мясистая попа погрузилась в мягкие подушки, из-под края свитера то и дело соблазнительно проглядывала темная ложбинка между ягодицами.

(... Hy и зрелище, распаренная похотью интимная зона замужней женщины — чистый яд для глаз...) — промелькнуло y меня в голове.

3a чашкой кофе завязался обычный, ничего не значащий разговор. Когда беседа коснулась тягот жизни вдали от родных мест, Cёкo-сан оживилась, и разговор потек непринужденно и раскованно.

Муж Cёкo-сан, получив повышение, теперь часто ездил в командировки и пропадал из дома даже в будние дни. Ha этой неделе он тоже не планировал возвращаться до выходных, так что, конечно, ей одной должно быть чертовски одиноко.

Теперь мне стало более-менее понятно, почему eё так захватила похотливая идея стыдливой медицины, и почему она стала постоянной клиенткой клиники.

Когда наш разговор стал достаточно непринужденным, y меня в голове закралась мысль: «A что, если плавно перевести тему на больницу? ». Хмм, a вдруг она сочтет это неуместным?

Я уже давно вынашивал планы, как бы организовать совместный поход в клинику, но все никак не складывалось. Мне так и не удалось лично присутствовать на процедуре Cёкo-сан. Поэтому я решил действовать напрямую — просто завести разговор и осторожно прощупать почву.

(... Если разговор не зайдет, всегда 

можно дать задний ход...) — успокоил я себя.

«Кстати, a вы тоже посещаете ту самую клинику в Сибуе, куда Томоми так часто ездит? » — спросил я, стараясь изобразить невинное любопытство.

(... Для начала прикинусь полным профаном...)

«Э-э-э? A, да, бываю иногда... » — ответила Cёкo-сан, немного смутившись.

«Томоми часто мучается от запоров... Это я ей когда-то посоветовал обратиться в эту клинику»,  — продолжил я, делая вид, что хвастаюсь прозорливостью.

«Д-да, Томоми мне рассказывала... У меня тоже бывают проблемы co стулом... » — призналась Cёкo-сан.

(... O-o, слово «запор» так легко сорвалось c eё соблазнительных губ...) — отметил я про себя, предвкушая развитие беседы.

Начало было более чем обнадеживающим. Конечно, среди женщин встречаются ханжи, которые терпеть не могут разговоров на «темы ниже пояса», но тот факт, что она так открыто призналась в своих «запорах», давал зеленый свет дальнейшим похотливым намекам. И я решил углубить тему больницы.

«Даа, вот как. Глядя на мучения Томоми, я прекрасно понимаю, как тяжело приходится при запорах»,  — произнес я c наигранным сочувствием.

«Ой, спасибо вам огромное, что надоумили насчет клиники. Благодаря вам мне сейчас стало намного легче»,  — отозвалась Cёкo-сан, и, одарив меня лучезарной улыбкой, блеснула очаровательными ямочками на щеках и маленьким, едва заметным кривым зубиком. Раньше мне не доводилось общаться c ней так близко, поэтому я не замечал этой милой особенности, но сейчас она показалась мне eщё более аппетитной.

(... Так, дело явно идет в гору. Нужно во что бы то ни стало затащить в постель эту милашку Cёкo-сан...) — загорелся я похотью.

И тут мой взгляд зацепился за одну деталь. Ha Cёкo-сан были надеты леггинсы в тонкую полоску. Мой взгляд, повинуясь неукротимому инстинкту, непроизвольно скользнул к eё выдающейся попе и сладкому месту между ног.

(... Что-то тут нечисто... Этот подозрительный бугорок на лобке... Неужели C-стринг?..) — молнией пронзила меня догадка.

Я не раз видел C-стринг на Томоми, поэтому не мог ошибиться. Если она надела их, значит, собирается в клинику?

K тому же, несмотря на eё стройную фигуру, сегодня живот Cёкo-сан выглядел как-то подозрительно округлившимся. Может, это из-за объемного вязаного свитера? Нет, нет, a вдруг...

Чтобы развеять все сомнения, мне нужно было рискнуть и затронуть самую суть — волнующую тему клизмы.

(... B любом случае, она же не девственница в этих вопросах, так что можно попробовать произнести вслух заветное слово «клизма»...) — решился я, чувствуя, как кровь приливает к члену.

«Вы что, собираетесь в клинику в ближайшее время? Томоми тоже постоянно говорит, что после процедур чувствует себя намного лучше. A вам в клинике тоже делают клизму? » — спросил я, изображая невинность, но в душе уже предвкушая пикантные подробности.

Мой внезапный вопрос o «клизме» был, в некотором роде, авантюрой. Для большинства женщин само слово «клизма» звучит как нечто постыдное, и обсуждать это, и даже просто слушать — крайне неловко.

Ho если она поддержит разговор, дело можно считать сделанным. B таких ситуациях нужно действовать напористо.

«Э-э-э, a, нет, н-нет, что вы, мне не делают... » — пролепетала Cёкo-сан, густо покраснев.

Улыбка, до этого озарявшая eё лицо, моментально увяла, и голос заметно 

понизился. Может, я и вправду поторопился? Но отступать было уже поздно.

«Я слышал от Томоми, так что можете не стесняться. К тому же, мне известно, что в той клинике лечение запоров основано именно на клизмах»,  — продолжил я настойчиво.

«А, да, это правда... Н-но, мне... » — пробормотала Сёко-сан, опустив глаза.

(... Понятно, ей самой крайне неловко признаться, что ей делали клизму. Тогда...) — сообразил я, ощущая прилив азарта.

И я решил зайти с козырей и заговорить о «карательной клизме». Я знал, что она, как и Томоми, несколько раз подвергалась этой унизительной процедуре. И я решил спросить её об этом напрямую.

«Карательная клизма, наверное, была особенно тяжелой? Мне вот жутко интересно, как именно вам делали карательную клизму, Сёко-сан? Мне бы хотелось узнать все в мельчайших подробностях».

«Э-э-э? Карательная клизма?. ».  — переспросила Сёко-сан, окончательно смутившись.

«Ну да, именно "карательная клизма". Вам же делали, Сёко-сан, правда? » — надавил я, не давая ей шанса увильнуть. «Томоми, знаете ли, рассказывала про клизму с М-образным разведением ног, когда пациенток ещё и связывают. Вы в курсе? » — добавил я, распаляя её воображение.

Сначала она пыталась уклониться от ответа, но, как только я в лоб заговорил о карательной клизме, выражение лица Сёко-сан стало стремительно меняться. Смущение и стыд в её глазах начали уступать место тайному возбуждению.

Я слышал от доктора, что стоит хоть раз испытать на себе всю унизительную мощь карательной клизмы, и одно лишь воспоминание об этом пробуждает глубоко укоренившееся чувство сладостного подчинения.

Вероятно, именно поэтому Сёко-сан постепенно становилась все более откровенной в своих ответах на мои провокационные вопросы.

«Меня наказывали, словно маленького ребенка... » — призналась Сёко-сан, голос которой дрожал от стыда и возбуждения.

«Почему наказание? Вы что-то натворили? » — спросил я, хотя прекрасно знал ответ, нарочно подталкивая Сёко-сан к полной откровенности.

«Я не смогла сдержаться и описалась... Мне так стыдно, так стыдно... Я просто не могу передать словами, как именно меня наказывали... » — выдохнула Сёко-сан, вся зардевшись.

«Описались? Неужели прямо на столе? » — уточнил я, смакуя каждую деталь.

«Как же стыдно, правда? В таком-то возрасте опозориться... Это была жестокая клизма с донатом... » — вырвалось у Сёко-сан наконец-то признание.

Сёко-сан, похоже, впервые в жизни призналась кому-то, что ей делали клизму. Об этом она, вероятно, не рассказывала даже самым близким подругам. В каком-то смысле, она только что приоткрыла передо мной дверь, ведущую в мир сладостного стыда.

И я, не теряя ни секунды, тут же перешел в решительное наступление.

«Вот как. На самом деле, мне довелось лично увидеть, как вам делают карательную клизму... И вашу дефекацию, Сёко-сан, я тоже видел во всех подробностях, очень хорошо разглядел! » — выпалил я, не скрывая торжества.

Зная так много пикантных деталей, я чувствовал, что держу Сёко-сан на коротком поводке, и она уже не сможет вырваться, даже если бы захотела.

«Э-э-э? Н-не может быть, это какая-то нелепая шутка? » — пролепетала Сёко-сан, побледнев как полотно.

«Это вовсе не шутка, убедитесь сами»,  — произнес я с дьявольской ухмылкой, демонстративно беря в руки ноутбук и включая его.

Пока компьютер загружался, Сёко-сан заметно занервничала, словно 

пойманная в капкан мышь, и заметалась на диване, не находя себе места. Она явно лихорадочно соображала, что предпринять, если мои слова окажутся правдой.

Я понял, что это мой звездный час, мой единственный шанс заполучить её, и, не давая ей опомниться, перешел к решающему наступлению, чтобы она не успела занять неприступную оборонительную позицию.

«Сегодня Томоми нет дома. Как насчет того, чтобы нам с вами прямо сейчас сыграть в клизму? »

«Игра в клизму? Со мной, муж? Э-э-э? П-почему? » — растерянно пробормотала Сёко-сан, ошарашенная таким напором.

Конечно, после столь наглого предложения она не могла просто взять и сразу согласиться. Пока она пыталась прийти в себя, ноутбук наконец загрузился, и я, не теряя ни секунды, запустил компрометирующее видео.

«Н-нет! Ой, откуда, откуда это у вас?! » — в ужасе вскрикнула Сёко-сан, закрывая лицо руками.

На экране ноутбука, который я триумфально продемонстрировал ей в качестве неопровержимого доказательства, замелькали постыдные кадры: сцена клизмы, где её беспомощно связали и подвесили за одну ногу, и унизительные кадры её публичной дефекации на глазах у всего медицинского персонала.

«Ну что, теперь вы убедились, что я не вру? Я готов сохранить это видео в строжайшем секрете,  — проговорил я сладким голосом, словно соблазняя грехом.  — Взамен, если вы не хотите, чтобы об этом когда-нибудь узнал ваш муж или ещё кто-нибудь, вы будете делать абсолютно все, что я вам скажу».

Она, казалось, отчаянно искала хоть какую-то причину для спасительного отказа. Тогда я решил нанести контрольный, добивающий удар.

«По правде говоря, Сёко-сан, вам ведь уже давно мало этих детских фиговых клизм, и вам хочется чего-нибудь по-настоящему мощного и унизительного, верно? »

«Э-э-э, почему вы так решили? Н-нет, что вы, ничего подобного! » — запротестовала Сёко-сан, хотя в её голосе уже не было былой уверенности.

На самом деле, я немного блефовал. Дело в том, что, по информации от Томоми, Сёко-сан уже довольно давно не посещала клинику.

А это означало, что, вероятно, сегодняшний визит был предпринят с целью уговорить Томоми составить ей компанию в клинику и вместе записаться на прием.

(... Ношение С-стринга для контроля над утечкой мочи и кала — вот доказательство, убедительнее любых жалких слов...) — торжествовал я, предвкушая скорую победу.

Я распахнул портфель, который принес вместе с ноутбуком, и извлек оттуда две картонные коробки.

«Неужели все ещё сомневаетесь? Тогда полюбуйтесь-ка вот на это! » — произнес я, торжествуя, и извлек из картонной коробки сверкающую стеклянную клизму внушительного объема в 300 мл.

«Это целых 300 мл, а вот, полюбуйтесь! Просто гигантская, правда? Это специальная, экстра-большая клизма на 500 мл. Хотите подержать, оценить размерчик? » — предложил я, провокационно ухмыляясь.

Больница и унизительный опыт, пережитый там, не давали мне покоя, и я методично пополнял свой арсенал инструментов для порабощения женщин. Я уже вовсю использовал их на Томоми, но до этой королевской клизмы на 500 мл дело ещё ни разу не доходило.

Я великодушно протянул 500-миллилитровую клизму Сёко-сан, предлагая ей самой ощутить её вес и габариты. В её изящной женской ладошке она смотрелась поистине огромной, и пальцам едва 

хватало толщины, чтобы обхватить её.

«Ой, какая огромная! П-первый раз вижу такую махину! » — выдохнула Сёко-сан с нескрываемым восхищением.

Завороженно держа клизму в руках, Сёко-сан невольно начала двигать поршнем, то выдвигая, то задвигая его, словно подсознательно репетировала процедуру клизмирования самой себе.

«Не стоит волноваться, Сёко-сан, это всего лишь невинная игра, мы просто дадим волю нашим тайным желаниям. После такой грандиозной клизмы вы почувствуете себя невероятно легче, правда? » — прошептал я, гипнотизируя её взглядом.

«... »

В ответ повисла томная тишина. Все это время Сёко-сан продолжала трепетно прижимать к себе 500-миллилитровую клизму, словно дорогую игрушку, не желая выпускать её из рук.

(... Еще одно маленькое усилие, и она окончательно сдастся, особенно если я покажу это...) — мелькнуло у меня в голове, полной похотливых планов.

Я словно невзначай отошел на пару минут и направился к туалетному столику в спальне, чтобы завершить свой коварный план. Вернувшись, я триумфально протягивал в руке небольшой, но знаковый предмет.

«Это личная вещица Томоми, но вы, Сёко-сан, наверняка прекрасно знаете, что это такое и для чего оно нужно, верно? » — промурлыкал я, наблюдая за её реакцией.

«А-а, это же..! » — вырвалось у Сёко-сан полное узнавания восклицание.

Легким движением руки открыв крышку изящной пластиковой шкатулки, я демонстративно извлек оттуда розовую, как лепесток сакуры, запирающую пробку.

Секрет персональных запирающих пробок, которые выдавали особо покорным пациенткам клиники, был прост и унизителен одновременно. Можно было тщеславно выбрать цвет по своему вкусу, но клеймо владелицы ставилось несмываемое — на основании пробки было нагло выгравировано имя рабыни клизмы.

Соблазнительно покачивая розовой пробкой, я медленно поднес её к лицу ошеломленной Сёко-сан и властным жестом левой руки образовал кольцо из пальцев, в которое аккуратно, но недвусмысленно вставил символ её покорности.

В то же волшебное мгновение Сёко-сан, словно окончательно смирившись со своей неотвратимой участью, безвольно опустилась на колени прямо передо мной, отдаваясь на милость победителю.

Я небрежно «чик» приподнял её покорный подбородок и нагло поднес унизительную запирающую пробку прямо к её трепещущему носу. От нее исходил едва уловимый, но безошибочно узнаваемый запах собственных фекалий.

«Ааа, ммуж... Я-я-я... » — сумела выдавить из себя окончательно сломленная Сёко-сан, уже не в силах сопротивляться.

Тайный сублиминальный эффект запирающей пробки был уже неоднократно доказан на бессловесной Томоми. Для этих порочных женщин этот отвратительный, въевшийся запах собственного дерьма служил неоспоримым доказательством их рабской покорности сладостным клизменным мучениям.

Похоже, нынешняя Сёко-сан ещё наивно не осознавала полного масштаба своего унижения. Она лишь робко слегка приспустила леггинсы, скромно обнажив лишь ароматную попку, и, судорожно вцепившись пальцами в подлокотник дивана, беспомощно согнулась в пояснице.

Она, похоже, наивно рассчитывала ограничиться демонстрацией лишь своего невинного ануса, а после мучительной клизмы по-быстрому привести себя в порядок и пулей вылететь в туалет. Возможно, втайне она даже надеялась избавиться от позора и опорожниться уже дома, в тишине и одиночестве.

«Нет уж, такой халявы я точно не допущу, Сёко-сан,  — злорадно усмехнулся я про себя.  — Вы раздеетесь донага и будете срать прямо здесь, у меня на глазах. Ваш туалет — вот он, совсем 

рядом, в ванной! »

И я, не теряя драгоценных секунд, тут же перешел к решительным действиям.

«Сёко-сан, я прекрасно понимаю, как вам сейчас невыносимо стыдно, но поймите правильно, это ведь совсем не детская фиговая клизма. Эти нелепые С-стринги нужно немедленно снять, и аппетитную попку раскрыть пошире, чтобы я мог вдоволь налюбоваться вашим сладким анусом».

«Ааа, д-да, конечно, простите, пожалуйста»,  — испуганно пролепетала Сёко-сан, покорно опуская взгляд.

Я провожу тщательную дезинфекцию, но умышленно сохраняю едва уловимый, но безошибочно узнаваемый запах фекалий. Одного этого едва заметного, но неотвратимого запаха вполне достаточно, чтобы её похотливый анус начал ныть в сладостном предвкушении новых унижений.

«Размер этой пробки такой же, как и у Томоми, верно? Хочешь быть как она, маленькая похотливая рабыня? » — прорычал я, наслаждаясь её замешательством.

Сёко-сан, как новоиспеченная клизменная игрушка, ещё не успела заслужить честь получить персональную запирающую пробку в элитной клинике. Вид вожделенной пробки, которую она не держала в руках уже целую вечность, явно привел её в полное замешательство.

Я медленно перенес розовую запирающую пробку от её трепещущего носа к чувственным губам и нежно, но настойчиво прижал скользкий кончик прямо к её полуоткрытому рту. Сёко-сан, не проронив ни слова, лишь жадно «чмок» взяла заветную пробку в рот, безмолвно давая понять, что полностью согласна на любые условия.

«Вы будете хранить полное молчание о позорном видео, правда? И все, что произойдет сегодня, останется навсегда только между нами? Если да, то п-пожалуйста, сделайте мне... к-клизму... » — робко взмолилась Сёко-сан, умоляюще глядя мне в глаза.

«Хмм? Куда именно ты хочешь клизму, маленькая шалунья? И что именно я должен сделать с твоей аппетитной попкой? » — издевательски переспросил я, наслаждаясь её полной покорностью.

«В мою, в мою дырочку, к-клизму, пожалуйста... » — жалко прошептала Сёко-сан, уже не в силах скрывать своего похотливого желания.

Гигантская 500-миллилитровая клизма устрашающе возвышалась в моей руке, поражая неопытное воображение Сёко-сан своими чудовищными размерами: около 7 см в диаметре и целых 30 см в длину. Даже крошечная трубка-наконечник, предназначенная для введения в её нежную анус, имела внушительный диаметр в 1, 5 см и пугающую длину в 5 см. Зловещий вид этого орудия пыток полностью приковал к себе робкий взгляд Сёко-сан, парализовав остатки её жалкого сопротивления.

И унизительная запирающая пробка, цинично выставленная мной напоказ в качестве последнего аргумента, окончательно сокрушила хрупкую волю слабохарактерной Сёко-сан.

«Ну что ж, как скажешь, похотливая ты моя рабыня. Будет тебе эксклюзивная клизма королевского размера на 500 мл. Принимай же скорее свою любимую позу для клизмы, Сёко-сан, и наслаждайся неизбежными мучениями».

Наконец-то этот долгожданный момент настал. Я намеренно не принуждал её к покорности. Для меня было намного важнее, чтобы именно Сёко-сан добровольно изъявила пылкое желание подвергнуться унизительной клизме. Это была своего рода трусливая самозащита — на случай, если что-то вдруг пойдет не так, я всегда смогу лицемерно оправдаться: «Это ведь сама Сёко-сан меня страстно попросила».

«Да, господин»,  — послушно прошептала Сёко-сан, едва заметно кивнув головой в знак полного подчинения. Нерешительно коснувшись обтягивающих леггинсов, она, густо покраснев от стыда 

и возбуждения, медленно начала стягивать их к лодыжкам, открываясь навстречу неизбежному унижению.

И тут моему жадному взору во всем своем соблазнительном великолепии предстали пышные, словно спелые персики, бедра, в которые вероломно врезались телесные, практически невидимые С-стринги, лишь подчеркивая сладостные округлости её похотливой попки.

(... Так и есть, как я и предполагал, эта маленькая развратница заранее надела эти похотливые С-стринги...) — ликующе отметил я про себя, предвкушая грядущее наслаждение.

«О-о, так вы, Сёко-сан, уже давно сами научились виртуозно контролировать свою дефекацию, да? Признавайтесь честно, сколько дней вы послушно копили эти ароматные какашки в своей сладкой попке? » — насмешливо поинтересовался я, не скрывая своего торжества.

«Э-э-э, ч-что вы, я, я клянусь, ничего не копила... » — жалко пролепетала Сёко-сан, словно пойманная с поличным.

«Ой ли, маленькая лгунья? Вон, предательская веревочка от анальной пробки бесстыдно торчит. Вы же её плотно вставили, верно? Ну-ка, признавайтесь честно, сколько дней похоти вы скрывали в своей сладкой попке? » — надавил я, не отводя похотливого взгляда от её смущенного лица.

Глаза перепуганной Сёко-сан слегка увлажнились, готовые вот-вот пролиться слезами унижения. Я злорадно понял, что она уже на грани отчаяния и вот-вот взмолится: «Ну не спрашивайте меня об этих постыдных вещах, пожалуйста! ».

«Судя по вашему округлившемуся животику, дня три, а то и все четыре дня похотливого воздержания? » — нагло предположил я, наслаждаясь её замешательством.

Сёко-сан в полной панике судорожно прикрыла выпирающий живот дрожащими руками, словно пытаясь спрятать позорную правду. Для начала я решил не торопиться и просто всласть поиздеваться над ней стыдливыми расспросами, смакуя каждую деталь её унижения. Времени у нас было предостаточно, и я не собирался упускать такой лакомый кусочек.

Заботливо думая о замерзшей Сёко-сан, которой вот-вот предстояло полностью раздеться догола перед моими жадными глазами, я щедро переключил отопление на «высокий» режим, создавая благоприятную атмосферу для грядущих похотливых игр, и призывно распахнул дверь в предвкушающую новых унижений ванную комнату.

•  •  •

Начало постыдной игры в клизму

Наконец-то почувствовав себя полноправной хозяйкой положения, Сёко-сан робко кивнула, неуверенно подошла ко мне и покорно встала на четвереньки, робко отвернувшись спиной. Видимо, её нежную душу все ещё сковывал невыносимый стыд, потому что дальнейшие действия явно давались ей с огромным трудом.

«Сёко-сан, ну что это за детские игры — просто отвернуться ко мне задницей? Для начала нужно немедленно снять эти нелепые С-стринги»,  — властно скомандовал я, не скрывая своего нетерпения.

«Ах, да, конечно, простите»,  — испуганно спохватилась Сёко-сан, словно проснувшись от летаргического сна.

Послушно приподнявшись с четверенек и робко приподняв верхнюю часть туловища, она дрожащими пальцами отлепила тонкую веревочку анальной пробки, вероломно фиксировавшую эти С-стринги на её сладкой попке.

Затем, словно стыдливо отворачивая переднюю часть этих недостойных С-стрингов, она робко приподняла их над своим нежным лобком. «Ой! » — тихонько вскрикнула застигнутая врасплох Сёко-сан, и предательские С-стринги, непослушно соскользнув с её тела, бесцеремонно упали прямо на пол. В то же волшебное мгновение моему жадному взору во всем своем первозданном великолепии предстали неприкрытые анус и сладкая вагина Сёко-сан, словно на ладони.

(... Вот это зрелище,  

просто глаз не оторвать, вживую — это совсем другое дело. Так и хочется немедленно наброситься на нее и жадно облизать каждый миллиметр её сладкого тела, но нужно взять себя в руки и холоднокровно сдержаться...) — пронеслось у меня в голове, полной фантазий.

«Кстати, у вас, похоже, живот не на шутку раздут. Сколько дней вы уже героически терпите эту пытку? » — насмешливо поинтересовался я, не отводя жадного взгляда от её сладкого тела.

«... »

«Ну что вы молчите, теперь-то чего так стыдливо стесняться? Признавайтесь честно, маленькая лгунья»,  — властно настаивал я, предвкушая её скорое признание.

«Д-да... Дней пять, наверное... » — робко призналась поверженная Сёко-сан, опустив глаза полные стыда.

«Вот как, целых пять дней воздержания. Ну, тогда, наверное, долгожданное облегчение будет просто невероятным, когда вы, наконец, опорожните свою сладкую попку»,  — сладким голосом промурлыкал я, наслаждаясь её замешательством.

«Д-да, но мне невыносимо стыдно, так что, пожалуйста, не смотрите на меня... » — жалко пробормотала Сёко-сан, пытаясь хоть как-то скрыть свой позор.

Я, цинично не отрывая жадного взгляда от её соблазнительной нижней части тела, продолжал нагло разговаривать с ней, словно насмехаясь над её стыдливостью. Затем я небрежным движением руки цинично потянул за тонкую веревочку анальной пробки, словно дразня её похотью.

«Это что ещё за веревочка от анальной пробки, которая так надежно сдерживает все ваши ароматные какашки внутри? » — издевательски поинтересовался я, хотя уже миллион раз видел точно такую же пробку у своей жены Томоми, но нарочно решил прикинуться полным профаном, чтобы ещё больше унизить её в собственных глазах.

«Д-да, господин, эта веревочка от анальной пробки... я сама... » — запинаясь пролепетала окончательно сломленная Сёко-сан, уже не в силах сопротивляться моей воле.

«Хмм? Неужели сама осмелишься снять её, маленькая рабыня? » — издевательски переспросил я, наслаждаясь её полным замешательством.

«Д-да, господин»,  — покорно ответила Сёко-сан, послушно опуская взгляд.

Послушно отвечая, униженная Сёко-сан покорно откинулась назад и дрожащими руками сама начала бесстыдно тянуть за тонкую веревочку анальной пробки.

(... Неужели сама, по доброй воле, без малейшего принуждения снимает эту унизительную пробку?..) — лицемерно удивился я, наслаждаясь её полным подчинением.

Когда тонкая веревочка была натянута до предела, сладострастный анус Сёко-сан расширился до максимального диаметра вероломной пробки, а затем скользкая пробка «бульк» неожиданно выскользнула из раскрывшегося ануса, словно выплюнутая с отвращением.

Сёко-сан, словно стыдясь предъявить мне доказательство своей нечистоплотности, пробку, густо испачканную её собственными какашками, тут же суетливо предприняла жалкую попытку спрятать её подальше от моих глаз.

(... А-а, вот оно что оказывается. Маленькая стыдливая рабыня просто отчаянно не хотела показывать мне эту позорную пробку, густо облепленную её собственными фекалиями...) — самодовольно догадался я, предвкушая новые унижения.

«Ну-ка, не выпендривайтесь, покажите мне эту пробку как следует, не стесняйтесь»,  — властно потребовал я, грубо выхватывая улику её похоти прямо из дрожащих рук перепуганной Сёко-сан.

«Ой, как же мне стыдно, господин! П-пожалуйста, не смотрите на это убожество! » — жалко взмолилась униженная Сёко-сан, словно оправдываясь за собственную нечистоплотность.

«О-о, да вы, похоже, не на шутку изрядно накопили там ароматного груза. Пробка вся густо облеплена собственными какашками, и запах — просто сногсшибательный,  

ух! » — нарочито громко воскликнул я, смакуя каждую деталь её позора.

«Ааа, как же мне стыдно, господин! » — жалобно простонала окончательно униженная Сёко-сан, словно раздавленная тяжестью собственного стыда.

«Неудивительно, что вам так страстно нравятся эти унизительные клизмы»,  — цинично заметил я, наслаждаясь её полным замешательством.

Я властным жестом снова заставил покорную Сёко-сан принять её любимую позу для клизмы. Грубо поставив её на четвереньки, я на этот раз цинично заставил её саму бесстыдно раздвинуть сочные ягодицы дрожащими руками.

«Ну-ка, не стесняйтесь, раздвиньте свою аппетитную попку пошире, чтобы мне удобнее было делать вам эту гигантскую клизму! » — властно скомандовал я, не скрывая своего нетерпения.

«Н-ну что вы такое говорите... » — робко промямлила окончательно смущенная Сёко-сан, словно умоляя о пощаде.

«Клизма действительно большая, так что нужно очень постараться и раздвинуть свою попку как следует, не ленись, обеими руками и хорошенько изнутри. Давай-давай, не стесняйся, вот так, ещё шире, вот так умница, отлично получается»,  — цинично подбадривал я, наслаждаясь её унижением.

Когда послушная Сёко-сан, стоя на четвереньках, робко отвела дрожащие руки назад, её выдающаяся попа сама собой выпятилась прямо мне в лицо. Моему жадному взору тут же предстали её девственно чистый прекрасный анус и, напротив, довольно густые темные как ночь волосы на сладкой вагине, словно дразня моё воображение.

«М-муж, т-так пойдет? » — робко спросила униженная Сёко-сан, словно ища одобрения в моих глазах.

«У вас, Сёко-сан, волосы, похоже, не на шутку густые? Но сзади все девственно чисто, просто поразительно, как так получается»,  — нарочито удивленно заметил я, словно открывая для себя нечто невероятное.

«Д-да, в клинике я всегда робко прошу, чтобы мне тщательно брили только вокруг сладострастного ануса, а спереди муж... » — запинаясь пробормотала окончательно смущенная Сёко-сан, словно выдавая сокровенную тайну.

«А-а, так вот оно что оказывается, если полностью сбрить волосы и там, то ревнивому мужу потом не объяснишь столь разительные перемены? Понятно-понятно, хитрая вы маленькая лисичка»,  — понимающе кивнул я, наслаждаясь её замешательством.

(... И это девственно чистое место мне тоже нестерпимо хотелось бы всласть помучить. Может, цинично побрить её наголо на память о сегодняшнем незабываемом дне?..) — похотливо подумал я, предвкушая новые унижения.

Услышав мои слова, не случайно оброненные с недвусмысленным намеком, и, видимо, не на шутку испугавшись, что будет дальше, перепуганная Сёко-сан заранее испуганно замотала головой, безмолвно давая мне ясно понять, что она категорически против подобной экзекуции.

(... Ладно, эту сладостную пытку оставим на потом, для ещё большего удовольствия...) — благосклонно решил я, не желая спугнуть робкую птичку похоти.

Оставив пока в покое густые волосы на сладкой вагине перепуганной Сёко-сан, заметив её явное нежелание подвергаться новым унижениям, я цинично перешел непосредственно к главному делу, которое нужно было немедленно сделать прямо здесь и сейчас.

«Прежде чем делать клизму, я проверю, что у вас там с калом, Сёко-сан. В больнице доктор тоже так делает, верно? Ректальное обследование. Вы не против? » — произнес я властным тоном, не спрашивая её согласия, и нагло ввел указательный палец прямо в сладострастный анус покорной Сёко-сан.

«Ммм, ммм... » — жалко промычала униженная Сёко-сан,  

не в силах противиться моей воле.

Нежный анус перепуганной Сёко-сан, чувствительно ощутив грубое инородное тело, «кюп» судорожно сжался, робко сопротивляясь наглому вторжению моего пальца. Но я, цинично не обращая ни малейшего внимания на её жалкое сопротивление, настойчиво углубил свой палец-развратник все глубже и глубже в её сладострастную кишку и, не спеша, смакуя каждую деталь её унижения, принялся цинично ощупывать нежную прямую кишку.

(... Ректальное обследование Сёко-сан, о котором я так сладострастно мечтал долгие дни и ночи... Это неповторимое ощущение её собственных какашек прямо под кончиками моих пальцев — просто божественно, восхитительно, не описать словами...) — подумал я, наслаждаясь полнотой своей власти над её телом.

Почувствовав, что робкое напряжение в сладострастном анусе покорной Сёко-сан постепенно спадает, я цинично добавил к указательному пальцу ещё и средний палец-развратник, усиливая сладострастные мучения. Сёко-сан уже неоднократно проходила унизительную анальную дрессировку в элитной клинике, так что целых два пальца в её сладком анусе — это было в самый раз, не слишком много, и не слишком мало.

«Уууу, н-нет, не надо, господин... Аааа! » — жалобно простонала окончательно униженная Сёко-сан, уже не в силах скрывать своих сладострастных мучений.

«Что значит "не надо", маленькая ты рабыня? Вам же, похоже, не на шутку нравится это, а? Сёко-сан, я прекрасно вижу и абсолютно все знаю о вас. Вы же регулярно проходите унизительную анальную дрессировку в элитной больнице. Вон, посмотрите сами внимательно, вы уже вся потекли от похоти... » — цинично заметил я, наслаждаясь её полным замешательством.

«Ой, нет, ну что вы такое говорите, господин! » — робко пролепетала окончательно смущенная Сёко-сан, пытаясь скрыть свой позор.

Поглощенная сладострастным анальным удовольствием Сёко-сан даже не заметила, как из её сладкой вагины непроизвольно потекла обильная смазка, «кап-кап» бесстыдно капая прямо на чистый пол. Её половая щель уже жадно раскрылась, и сладкая вагина непристойно разверзлась перед моим жадным взором.

(... Нет, я больше не могу терпеть эти сладостные мучения! Так и хочется немедленно воткнуть свой пылающий от похоти член прямо туда, в её раскрытую вагину, но сегодня у нас особая клизма-игра, и сладкая вагина сегодня для меня строго под запретом...) — подумал я, с трудом сдерживая рвущуюся наружу похоть.

Я героическим усилием воли постарался усмирить свой не на шутку возбужденный член и полностью сосредоточил все своё внимание исключительно на кончиках своих пальцев-развратников. У меня с покорной Сёко-сан была строгая договоренность об унизительной игре в клизму, и сегодня для меня разрешен был только её сладкий анус. Я обязан был неукоснительно соблюдать это священное условие, иначе все мои хитроумные планы могли пойти прахом в одно мгновение.

Цинично закончив ректальное обследование, я тут же без промедления приступил к торжественному приготовлению унизительного клизменного раствора. Сегодняшняя клизма должна была стать добровольной, поэтому я цинично попросил покорную Сёко-сан смиренно помочь мне в этом постыдном деле.

«Сёко-сан, будьте так любезны, принесите, пожалуйста, вон ту гигантскую 500-миллилитровую клизму и вон тот тазик»,  — властно попросил я, нарочно цинично попросив её саму смиренно принести орудия её пыток — инструменты 

для клизмы, которые она покорно будет использовать против самой себя. Это маленькое унижение тоже было цинично задумано мной для того, чтобы ещё больше усилить её невыносимое чувство стыда.

«Д-да, господин, конечно, сейчас же все принесу. Вот, пожалуйста, держите»,  — послушно отозвалась униженная Сёко-сан, дрожащими руками протягивая мне вожделенную клизму. Робко держа в руках эту чудовищно толстую клизму, Сёко-сан словно завороженная застыла, не отрывая робкого взгляда, глядя на нее в полном замешательстве. О чем же она робко думала в этот незабываемый момент?

Тем временем я цинично приготовил в эмалированном кувшине приятную теплую воду и небрежно налил её в пластиковый тазик, тщательно стараясь, чтобы температура воды была идеальной — чуть выше температуры её похотливого тела. И, наконец, цинично ухмыльнувшись, безжалостно добавил в воду целых 4 таблетки коварного возбуждающего клизменного средства, которое мне щедро выдали в элитной больнице, из расчета 2 таблетки на целых два литра воды.

Это секретное лекарство иногда цинично используется в элитной больнице для особо клизменных рабынь, чтобы на века поработить их волю. Я уже несколько раз вероломно использовал его на своей жене Томоми, и волшебный эффект был просто потрясающим, не описать словами. Быстро всасываясь через нежные стенки кишечника, оно гарантированно приводило слабовольных женщин в состояние полного подчинения и неизбежно превращало их в бессловесных клизменных рабынь, готовых на любые унижения ради новой дозы сладострастных мучений.

Я тут же набрал клизменный раствор с возбуждающим средством в клизму, наполнив цилиндр доверху. И, прежде чем ввести наконечник в анус, поднес его к губам Сёко-сан.

«Наконечник у 500-миллилитровой клизмы довольно толстый, так что, чтобы не было больно, нужно смазать его слюной. Ну-ка, оближите его»,  — предложил я.

Сёко-сан молча принялась облизывать наконечник, ощупывая губами и языком холодное стекло трубки и покрывая её скользкой слюной.

Стараясь не уронить слюну, я поднес наконечник к анусу Сёко-сан, ввел его на несколько миллиметров и нарочно остановился.

«Ну что, нравится, да? » — спросил я.

Сёко-сан, изнывая от ожидания, когда же наконечник войдет глубже, постепенно начала двигать анусом, насаживаясь на него.

«Нравится, клизма, ааа, как хорошооо! » — не сдержавшись, воскликнула Сёко-сан, почувствовав прикосновение наконечника. Увидев, что наконечник полностью вошел в анус, я медленно начал давить на поршень.

«Аааа, а, нет, ууу... » — словно очнувшись, Сёко-сан вдруг начала сопротивляться, когда в нее полилась клизменная жидкость.

«Н-нет, не надо! » — запротестовала она.

Клизма, на которую она только что согласилась, началась, и стыд, видимо, захлестнул её с головой.

«Что случилось? Что-то не так? Теперь-то чего стесняться? Уже поздно, Сёко-сан! » — сказал я, и резко надавил на поршень, вливая клизменную жидкость в тело Сёко-сан.

«Аааа, ааа, ууу... » — застонала Сёко-сан.

Поршень уперся в дно цилиндра.

«Щелк! » — раздался звук соприкосновения стекла о стекло.

Сёко-сан, до этого запрокинувшая голову, резко опустила её вниз. Когда прямая кишка наполнилась клизменной жидкостью, она, похоже, смирилась со своей участью.

После этого она успокоилась и, запрокинув голову, словно наслаждаясь, «выпила» клизменный раствор до дна, на её лице застыло блаженное выражение. Судя по предыдущему опыту с Сёко-сан, в нее должно 

было войти около 2 литров, но для начала я решил ограничиться 1 литром и посмотреть, что будет дальше.

«Судя по тому, как вы пьете, можно влить ещё одну порцию, а? » — спросил я.

«Аааа, ааа, н-нет, больше не могу, муж... » — простонала Сёко-сан.

«Ну, у вас же там полно какашек, так что и 1 литра будет достаточно, верно? Ладно, придется немного потерпеть»,  — сказал я, и вставил в анус Сёко-сан приготовленную заранее «анальную пробку с поводком». Это тоже была разработка больницы, и у меня она оказалась в качестве образца для тестирования.

«Анальная пробка с поводком» была маленькой и, казалось, могла выпасть из ануса, если расслабить сфинктер. Она была совсем не предназначена для сдерживания дефекации. Это был инструмент для манипулирования женщинами, основанный лишь на ощущении анальной пробки.

Я несколько раз видел, как её используют в больнице, так что Сёко-сан, скорее всего, уже знакома с ней. Она приняла её без удивления.

«Ой, кажется, сейчас выйдет... Муж, п-пожалуйста, отпустите меня в туалет! Умоляю! » — взмолилась Сёко-сан.

«Еще и трех минут не прошло. Нужно потерпеть хотя бы 10 минут, Сёко-сан»,  — сказал я.

Сёко-сан попросила разрешения опорожниться. Это был момент, когда она, чтобы избавиться от мучений, приняла все условия и стала «клизменной рабыней».

«Аааа, попа горит-гори-ит! » — простонала Сёко-сан.

Похоже, возбуждающее клизменное средство начало действовать в полную силу. Сёко-сан, стоя на четвереньках, начала извиваться бедрами.

«Э-э-э, э-это же... вы использовали возбуждающее клизменное средство, да? Аааа, там, внизу... » — простонала Сёко-сан.

«Заметили? Я хотел сделать вам приятное, Сёко-сан, хи-хи-хи»,  — ответил я, хотя на самом деле просто хотел увидеть, как она будет извиваться от похоти. С этими словами я взял в руку конец поводка и повел её в ванную.

На поводке была кнопка. Пока кнопка нажата, пробка посылает электрические импульсы. Сёко-сан реагировала на импульсы мгновенно.

«Ай! » — вскрикнула она.

В этом случае поводок действовал как кнут для лошади — это был сигнал к действию. Когда я слегка потянул за поводок, Сёко-сан на четвереньках послушно двинулась вперед.

Видимо, ей было тяжело, потому что она несколько раз замедляла шаг, но, дойдя до туалета в середине коридора, она, казалось, почувствовала облегчение и облегченно вздохнула.

«М-муж, п-пожалуйста, в т-туалет... » — сказала Сёко-сан, и, поднявшись с четверенек, приняла «позу попрошайки»: руки прижаты к бокам, ноги расставлены в стороны, демонстрируя вагину.

(... Я слышал, что анальная пробка с поводком превращает женщину в сучку, но чтобы вот так...) — подумал я, поразившись её унижению.

Демонстрация интимных мест и поза после клизмы усиливают позывы к дефекации. Сёко-сан было очень стыдно и тяжело, но, видимо, в больнице её научили, что это необходимо, чтобы вымолить разрешение на дефекацию.

Я нарочно медлил с ответом, потому что поза с раздвинутыми ногами была недостаточно выразительной. Чтобы дать ей это понять, я присел перед Сёко-сан на корточки и, заглядывая ей между ног, послал электрический импульс.

«Ай, ой, поняла! Я все сделаю как надо, пожалуйста, только разрешите... » — взмолилась Сёко-сан.

Сёко-сан, словно поняв все без слов, осторожно провела руками по внутренней поверхности бедер и демонстративно широко развела ноги,  

снова умоляя:

«Моя постыдная вагина, в-вот, посмотрите на нее, п-пожалуйста, умоляю вас, разрешите воспользоваться туалетом».

Закончив говорить, она, видимо, совсем устыдилась и опустила глаза, отвернувшись в сторону. Мне показалось немного странным, что она так смущается, хотя я уже не раз видел её вагину. Но причина тут же стала ясна.

Это было влияние возбуждающего клизменного средства. Из её раскрытой вагины непрерывным потоком сочилась смазка. Похоже, она ничего не могла с собой поделать и стыдилась того, что я это вижу.

Но, сколько бы она ни «попрошайничала», умоляя меня, и ни умасливала меня видом своей обильно увлажненной вагины, я с самого начала не собирался разрешать ей опорожняться в туалете.

«Ваш туалет не здесь, Сёко-сан! Вот он, здесь! » — сказал я, указывая в сторону ванной.

«Э-э-э? » — удивленно воскликнула Сёко-сан.

Я снова потянул за поводок, но Сёко-сан не сдвинулась с места, поэтому я потянул сильнее. Анальная пробка не должна была выпасть прямо здесь, в коридоре. Загрязнить чужую квартиру экскрементами — это было бы недопустимо для взрослой женщины.

«Н-нет... В-выпадет же! » — запротестовала Сёко-сан.

Ее чистоплотность сейчас играла против нее. Она изо всех сил сжимала анус, чтобы пробка не выпала, и могла лишь беспомощно ковылять на четвереньках.

Перед тем как завести её в ванную, я заставил её раздеться догола. Для этого я заранее включил отопление на максимум. Мне тоже было жарко, поэтому я решил остаться в одних трусах.

Сёко-сан быстро сняла вязаный свитер, но раздеваться догола, видимо, стеснялась, потому что никак не могла снять бюстгальтер.

«Давайте, снимайте все, а то испачкаетесь»,  — поторопил я её.

Сёко-сан колебалась. Её грудь была не такой пышной, как её попа, и ей, видимо, было стыдно показывать её. Но чары анальной пробки с поводком не позволяли ей противиться. Одно нажатие кнопки — и она была полностью в моей власти.

«Аааа, ууу, х-хорошо, сейчас сниму... » — пробормотала Сёко-сан.

Когда Сёко-сан, полностью обнаженную, завели в ванную, она, видимо, наконец-то осознала, что ей предстоит опорожниться прямо у меня на глазах, и начала яростно сопротивляться.

«Муж, п-простите меня, п-пожалуйста, разрешите мне в туалет, умоляю вас! » — взмолилась Сёко-сан.

Клизма — это одно, но дефекация на глазах у постороннего — это невыносимый стыд. Тем более, если этот посторонний — твой сосед.

«Нет, нельзя. Ваш туалет — здесь. Опорожняйтесь в тазик, который вы сами приготовили»,  — сказал я, и вставил эмалированный тазик под табурет для сидения, который стоял посреди душевой кабины. У меня было все необходимое для клизмы, так как я использовал эти инструменты и для Томоми. Ванная комната тоже была переоборудована для клизменных игр.

Сливное отверстие было увеличено, чтобы не забивалось. Был установлен анальный душ-биде. Вытяжка в ванной была вдвое мощнее обычной. И, наконец, для съемок и любования была установлена дополнительная подсветка, а передняя стенка душевой кабины была сделана из прозрачного поликарбоната, чтобы все было как на ладони.

«Я хочу хорошенько заснять вашу дефекацию вот на эту камеру, Сёко-сан»,  — сказал я.

«Уууу, муж, н-не надо это видео, прошу вас, п-пощадите меня-я-я-я! » — зарыдала Сёко-сан.

Я уселся перед рыдающей Сёко-сан, поставил 

видеокамеру на штатив и устроился на полу перед ванной.

Это было моё постоянное место во время клизменных игр с Томоми. Отсюда наблюдать за её мучениями, потягивая пиво и попыхивая сигаретой, было просто восхитительно.

Поводок от анальной пробки уже не был у меня в руках, но для того, чтобы управлять нынешней Сёко-сан, было вполне достаточно клизменного раствора, бушующего в её животе.

«Н-нет, нет-нет-нет, ааа, нет, больше не могу, все, предел! » — закричала Сёко-сан.

Сёко-сан, прижимая руки к попе, металась по ванной. Я знал, что она предпримет дальше, чтобы хоть как-то унять невыносимые позывы к дефекации.

«Н-нет... В-выпадет же! » — запротестовала Сёко-сан.

Ее чистоплотность сейчас играла против нее. Она изо всех сил сжимала анус, чтобы пробка не выпала, и могла лишь беспомощно ковылять на четвереньках.

Перед тем как завести её в ванную, я заставил её раздеться догола. Для этого я заранее включил отопление на максимум. Мне тоже было жарко, поэтому я решил остаться в одних трусах.

Сёко-сан быстро сняла вязаный свитер, но раздеваться догола, видимо, стеснялась, потому что никак не могла снять бюстгальтер.

«Давайте, снимайте все, а то испачкаетесь»,  — поторопил я её.

Сёко-сан колебалась. Её грудь была не такой пышной, как её попа, и ей, видимо, было стыдно показывать её. Но чары анальной пробки с поводком не позволяли ей противиться. Одно нажатие кнопки — и она была полностью в моей власти.

«Аааа, ууу, х-хорошо, сейчас сниму... » — пробормотала Сёко-сан.

Когда Сёко-сан, полностью обнаженную, завели в ванную, она, видимо, наконец-то осознала, что ей предстоит опорожниться прямо у меня на глазах, и начала яростно сопротивляться.

«Муж, п-простите меня, п-пожалуйста, разрешите мне в туалет, умоляю вас! » — взмолилась Сёко-сан.

Клизма — это одно, но дефекация на глазах у постороннего — это невыносимый стыд. Тем более, если этот посторонний — твой сосед.

«Нет, нельзя. Ваш туалет — здесь. Опорожняйтесь в тазик, который вы сами приготовили»,  — сказал я, и вставил эмалированный тазик под табурет для сидения, который стоял посреди душевой кабины. У меня было все необходимое для клизмы, так как я использовал эти инструменты и для Томоми. Ванная комната тоже была переоборудована для клизменных игр.

Сливное отверстие было увеличено, чтобы не забивалось. Был установлен анальный душ-биде. Вытяжка в ванной была вдвое мощнее обычной. И, наконец, для съемок и любования была установлена дополнительная подсветка, а передняя стенка душевой кабины была сделана из прозрачного поликарбоната, чтобы все было как на ладони.

«Я хочу хорошенько заснять вашу дефекацию вот на эту камеру, Сёко-сан»,  — сказал я.

«Уууу, муж, н-не надо это видео, прошу вас, п-пощадите меня-я-я! » — зарыдала Сёко-сан.

Я уселся перед рыдающей Сёко-сан, поставил видеокамеру на штатив и устроился на полу перед ванной.

Это было моё постоянное место во время клизменных игр с Томоми. Отсюда наблюдать за её мучениями, потягивая пиво и попыхивая сигаретой, было просто восхитительно.

Поводок от анальной пробки уже не был у меня в руках, но для того, чтобы управлять нынешней Сёко-сан, было вполне достаточно клизменного раствора, бушующего в её животе.

«Н-нет, нет-нет-нет, ааа, нет, больше не могу, все,  

предел! » — закричала Сёко-сан.

Сёко-сан, прижимая руки к попе, металась по ванной. Я знал, что она предпримет дальше, чтобы хоть как-то унять невыносимые позывы к дефекации.

Возбуждающее клизменное средство подействовало на нее в полной мере. Прошло всего десять с небольшим минут с момента введения раствора, а её возбужденная вагина уже была настолько чувствительна, что легкое прикосновение могло довести её до оргазма.

Руки, до этого сжимавшие попу, постепенно переместились к вагине. Началась мастурбация.

«Муж, н-не смотрите на меня! П-пожалуйста, уйдите отсюда! Аааа, как хорошооо! » — простонала Сёко-сан.

Еще недавно она наотрез отказывалась садиться на табурет для сидения, а теперь посмотрите на нее! Прямо передо мной Сёко-сан сидит, широко раздвинув ноги!

Правая рука погрузилась в вагину, левая сжимает грудь. Кажется, она вот-вот кончит.

Примечания:

С-стринг — Разновидность нижнего белья без пояса на талии, крепится путем защемления интимной зоны и впивается в ягодицы снизу, фирменные изделия клиники используются в сочетании с анальной пробкой медицинского назначения, предотвращающей выпадение и обеспечивающей контроль дефекации.

Возбуждающее клизменное средство — Хлорид натрия как средство, стимулирующее перистальтику, и алкалоиды, обладающие возбуждающим эффектом, в виде таблеток белого цвета, удобны в использовании, легко растворяются в воде, что позволяет легко приготовить клизменный раствор для игр, возбуждающие компоненты быстро всасываются через стенки кишечника, что также является особенностью.

Анальная пробка с поводком — Небольшая анальная пробка диаметром 2 см и длиной 8 см, к задней части которой прикреплен поводок, как для выгула собак. При введении клизменная рабыня превращается в сучку и ходит на поводке у хозяина, сжимая анус, чтобы пробка не выпала. Некоторые пробки могут посылать электрические импульсы.

•  •  •

Опорожнение соседки на всеобщее обозрение

«Аааа, муж, ааа, нет, Сёко, я, я сейчас кончу! » — простонала Сёко-сан.

Сексуальное возбуждение, вызванное наркотическим веществом, было не подвластно её воле. Разрываясь между похотью и сильнейшими позывами к дефекации, Сёко-сан извивалась, словно в бреду, и, наконец, достигла оргазма.

(... Похоже, кончила. Наверное, действие афродизиака скоро пойдет на спад...) — подумал я.

«Н-нет... Не хочууу... Больше не могууу... Аааа! » — внезапно закричала Сёко-сан. Когда действие афродизиака начало ослабевать, позывы к дефекации усилились многократно.

«Ну что, готовы, Сёко-сан? Выпускайте все это грязное дерьмо, что накопилось у вас в животе. Я буду здесь и внимательно за вами наблюдать»,  — сказал я.

Конечно, невозможно так долго терпеть, когда в животе скопилось пятидневное содержимое кишечника и литр клизменной жидкости. Сдавшись под натиском неумолимых позывов, Сёко-сан, прижимая руки к животу, повалилась на табурет для сидения.

«Пожалуйста, дайте мне покакать, муж! П-пробку, снимите пробку с моей попы, п-пожалуйста! » — взмолилась Сёко-сан.

«Неужели? Вы же понимаете, что произойдет, если я сейчас сниму пробку, Сёко-сан? » — сказал я, словно напоминая Сёко-сан о реальности клизмы.

Сёко-сан, находясь на пределе терпения, замотала головой, давая понять «нет-нет», но в её движениях не было былой уверенности. Безысходность ситуации заставляла её смириться. Через некоторое время она тихонько кивнула и проговорила:

«Уууу, муж, п-пожалуйста, смотрите на меня до конца, до самого конца... С-смотрите, как я какаю... »

Сёко-сан, казалось, смирилась со своей участью. Она снова села на табурет и, взяв поводок 

от анальной пробки, протянула его мне.

«Похоже, вы решились»,  — сказал я.

«Д-да»,  — ответила Сёко-сан.

В подобных ситуациях женщины на удивление легко соглашаются. Так было и в больнице. Стыд отступал перед мучениями, и на первый план выходила «бегство от реальности».

«Ну что ж, снимаю! » — сказал я.

Но «бегство от реальности» длится лишь в моменты сильных страданий. Стоит только почувствовать хоть малейшее облегчение, как тут же возвращается сознание, и захлестывает волна неумолимого стыда.

Когда я резко дернул за поводок, анальная пробка с легким сопротивлением «жжж, бульк! » выскользнула из её напряженного сфинктера и упала в тазик.

«Аааа, нет, нет, не надо, всё-таки не надо! Не смотрите, не смотрите на меня! » — закричала Сёко-сан.

«Уже поздно, Сёко-сан. Вон, уже пошло, смотрите! » — сказал я, указывая на первые признаки дефекации.

Из её ануса начали выходить первые порции жидкости и кала. «Жжжж, буль-буль-буль-буль, бжжж... » — раздались характерные звуки клокочущего содержимого кишечника.

«Н-нет, н-нет-нет-нет! Помогитеее! » — взвыла Сёко-сан.

«И анус, и вагина — все видно в камеру! » — сказал я, проверяя изображение на мониторе видеокамеры. На экране крупным планом были видны её ягодицы, разведенные в стороны, обнажая зияющий анус и влажную от возбуждения вагину, все это в деталях фиксировала камера.

«Н-не надооо, п-перестаньте снимать, ааа, не могу больше терпеть, нет-нет-нет! » — причитала Сёко-сан.

«Теперь уже поздно отступать, Сёко-сан. Смиритесь и покакайте как следует! » — скомандовал я жестким тоном.

Выпуская мощную струю клизменной жидкости, Сёко-сан изо всех сил пыталась сдержаться, чтобы хотя бы не показать куски кала, но это было бесполезно. Под напором жидкости её анальное кольцо раскрылось, обнажая слизистую прямой кишки, анус широко раскрылся, и...

«Н-нет, н-ни за что, ни за что не смотритееее! » — закричала Сёко-сан, и вывалила толстую, внушительную кучу кала длиной около 20 см. Из её разверзшегося ануса изверглась плотная фекальная масса, формируя толстую колбасу кала, падающую в тазик.

«Ооо, вылезло, какое солидное! Руки уберите и посмотрите сюда. Вот так, вот так. Если будете прятать лицо, кто же узнает, чьи это какашки? » — насмехался я, наслаждаясь её унижением.

«Н-нет-нет-нет, не надо, не надо снимать! » — взмолилась Сёко-сан.

«Да-да, отличный ракурс! Личико Сёко-сан и свисающая какашка — все отлично попало в объектив видеокамеры! » — похвалил я, любуясь картиной её позора на экране.

«Уууу... » — простонала Сёко-сан, уже не в силах сопротивляться происходящему.

Дефекация продолжалась бурным потоком. Количество экскрементов было настолько велико, что казалось невероятным, что это вышло из женского тела. Потоки фекалий извергались из её ануса, заполняя тазик горячей, влажной массой. Они заполнили тазик почти до краев.

Соразмерно количеству кала в ванной распространился удушливый запах дерьма. Вонь фекалий заполнила все пространство ванной, раздражая слизистую носа и горла. На данный момент я нарочно не включал вытяжку, чтобы она могла в полной мере насладиться запахом собственного кала.

«К-как воняет! Почему так воняет-тооо? Больше не могууу, как стыднооо! » — запричитала Сёко-сан, от стыда закрыв лицо руками.

«Даже у красавицы, похоже, дерьмо пахнет одинаково. Ничего себе, сколько же дерьма у вас в животе накопилось, раз так воняет»,  — сказал я, стараясь задеть её самолюбие. Затем я подтянул к себе 

переполненный тазик и в упор уставился на содержимое. Я пристально рассматривал её фекалии, изучая цвет, форму и консистенцию вышедшего.

«Жжжж, жжж, шшшш..! » — вдруг раздался звук льющейся воды, словно хлещущей по полу. «Моча? » — подумал я, услышав звук струи жидкости, ударяющейся о кафель.

«И-извините, п-простите меня, я не заметила, что тазик сдвинулся... М-мне так стыдно, простите, пожалуйста»,  — пролепетала Сёко-сан.

Сёко-сан, закрывавшая лицо руками, видимо, не заметила, что тазик сдвинулся с места. Мощная струя мочи яростно ударила в пол и брызнула во все стороны. Горячая моча хлестала мимо предназначенного тазика, заливая пол и стены ванной комнаты.

Началось мочеиспускание, словно завершающий аккорд. Из её зияющей вульвы хлынула обильная струя желтой жидкости. Мочиться, конечно, тоже было стыдно, но, по сравнению с тем, что меня уже видели какающей, это, видимо, уже не казалось ей таким уж постыдным.

Наблюдая за тем, как Сёко-сан с наслаждением льет мочу, я тут же начал готовиться к уборке. В голове созрел новый план унижения — заставить её собственноручно убирать следы своего позора.

«Э-э-э, уборку я, я сама сделаю, п-пожалуйста, просто оставьте там»,  — предложила Сёко-сан.

«Ну что вы, это же какашки, которые Сёко-сан для нас выдала! Нельзя же так небрежно к ним относиться! » — возразил я с укоризной.

«Н-ну что вы, они же вонючие и грязные, мне так стыдно... » — пробормотала Сёко-сан, отводя взгляд в сторону.

Когда другие убирают твои экскременты — это унизительно. Сёко-сан всячески противилась этому, но это был важный элемент пост-игрового ритуала клизмы.

Какашки Сёко-сан я решил завернуть в пищевую пленку, чтобы они не потеряли форму, и положить в банку на хранение. Видеозапись и эти какашки позволят мне принуждать её к клизменным играм ещё долгое время.

Пока я занимался уборкой, Сёко-сан принимала душ. Я мельком заглянул в ванную. Живот, который так сильно вздулся, опал, и она снова обрела свою стройную фигуру.

Сёко-сан в душе... Её заколотые шпилькой волосы, открывающие шею, выглядели очень соблазнительно. Мысль о том, что эта прекрасная женщина только что накакала у меня на глазах, снова разожгла страсть в моей паху, когда я смотрел на её пышную попу. Её округлая попа, влажная от пара и воды, выглядела особенно аппетитно.

Пар и запотевшие окна постепенно скрыли от меня обнаженную женщину. Я с сожалением вернулся в гостиную и занялся уборкой клизменных принадлежностей.

Вскоре из раздевалки вышла Сёко-сан, закончив принимать душ.

(... Оооо, она что, нарочно так одевается в чужом доме? Ну и штучка же эта баба...) — подумал я, пораженный её видом. Её новый образ был поистине провокационным.

Это было что-то невероятно соблазнительное. Сёко-сан появилась, обернувшись всего лишь одним банным полотенцем. Полотенце едва прикрывало её тело, открывая взору соблазнительные изгибы.

Подойдя ко мне, она села на колени и глубоко поклонилась.

«Спасибо вам большое за сегодня. Было очень стыдно, но зато я почувствовала себя намного лучше. Если вы не против, я бы хотела... ещё раз... как-нибудь»,  — сказала Сёко-сан.

Конечно, у меня не было причин отказываться, и я легко согласился.

Халат — это одно, но обычное банное полотенце 

не могло скрыть всего женского тела. Приоткрытая грудь и дельта внизу, едва прикрытая полотенцем, не давали мне покоя. Края полотенеца соблазнительно раскрывали верхнюю часть её груди и деликатно очерчивали линию её паха. «Неужели она без белья? » — подумал я, загораясь желанием узнать наверняка.

(... Сёко-сан сказала: «Еще раз, как-нибудь». Неужели ей было недостаточно?..) — задумался я, обеспокоенный её словами.

Мне стало интересно, что она на самом деле думает, и я решил проверить.

«Ну что ж, давайте посмотрим, насколько чист ваш кишечник. Сделаем ректальное обследование, хотите? » — предложил я, с хитрой улыбкой наблюдая за её реакцией.

«Да! » — ответила Сёко-сан на удивление бодро. Она даже выглядела оживленной. Неужели ей и правда понравилось?

Сёко-сан, сидевшая на коленях, приподняла колени, и банное полотенце, словно повинуясь невидимой команде, «порх» упало на пол. Как я и думал, под полотенцем она была совершенно обнаженной. Её обнаженное тело предстало передо мной во всей красе, не скрываемое ни единой ниточкой одежды.

«Муж, на четвереньках будет достаточно? » — спросила Сёко-сан.

«Нет, на этот раз давайте подложим подушку под поясницу и примем положение лежа на спине с разведенными ногами. Знаете, что это за поза? » — спросил я.

«Э-э-э, д-да, конечно, знаю»,  — ответила Сёко-сан. Её щеки слегка порозовели от смущения, но в глазах читалось покорное согласие.

Поскольку она, похоже, этого хотела, и я был уверен, что она примет даже самую постыдную позу, я заставил Сёко-сан принять самое унизительное положение, которое только можно представить. Я намеревался заставить её раскинуться передо мной, демонстрируя все самые сокровенные части своего тела.

«Ноги держите крепко, вот так, вот так, раздвиньте их как можно шире! » — скомандовал я.

«Муж, ммне так стыдно в этой позе... » — пролепетала Сёко-сан. Её голос дрожал от неловкости и унижения, но позу она исправно держала.

«Я хотел как следует рассмотреть ваше больное место, вагину, но густые волосы мешают. Сёко-сан, может, побреем ваши мохнатки? » — предложил я.

«Э-э-э? П-пожалуйста, только не бритье, умоляю вас... » — взмолилась Сёко-сан. В её голосе слышался искренний ужас при мысли о бритье интимной зоны.

Я снова завел разговор о бритье. Сёко-сан крайне негативно относилась к бритью волос на вагине. Это был её обет верности любимому мужу, и она была готова стоять на смерть, но не нарушить его.

«Да, пожалуй, вы правы. Тогда ведь все ваши постыдные места будут как на ладони»,  — сказал я, стараясь перевести разговор в другое русло. Я отступил от темы бритья, намеренно оставляя её в напряжении и неопределенности. Это был один из приемов, которым меня научили в больнице. Не нужно дожимать до конца, иногда лучше что-то оставить недосказанным.

«П-простите меня, муж... Я сделаю для вас все что угодно, только не это»,  — пролепетала Сёко-сан. Её глаза смотрели на меня с мольбой и готовностью пойти на любые другие унижения.

(... А-а, вот оно что. Стоит только заикнуться о бритье, как она тут же готова на все, эта баба...) — подумал я, удовлетворенно отмечая её готовность к подчинению.

«Ну раз вы так просите... Ладно, Сёко-сан, уговорили»,  — сказал я, делая 

вид, что уступаю.

«Спасибо вам за понимание. Взамен, пожалуйста, используйте мою попу, анус, как вам заблагорассудится»,  — сказала Сёко-сан, словно благодаря меня за то, что я не стал настаивать на бритье. В качестве компенсации за избавление от бритья, она предлагала мне полную свободу действий со своим анусом. Она ещё шире развела ноги, выпятив вагину и анус. Её половые губы раскрылись, обнажая влажный клитор и зияющий вход во влагалище, а анус предлагался для моих утех. Я слегка прикоснулся средним и безымянным пальцами к её анусу и начал массировать. Мои пальцы нежно скользили по её нежной коже вокруг ануса, вызывая легкое дрожание её тела.

(... После дефекации, наверное, больновато. Может, использовать вазелин, чтобы не было так больно?..) — подумал я, заботясь не о её комфорте, а о том, чтобы продлить игру и получить максимум удовольствия.

Почувствовав, что анус расслабился, я «жжж» ввел в него два пальца сначала один, затем второй, постепенно углубляясь до самого основания. Затем я накрыл ладонью её вагину полностью, ощущая теплоту и влажность её половых губ и слегка коснулся клитора подушечкой большого пальца. Мой палец нежно надавил на её чувствительный бутон, вызывая легкую дрожь по её телу.

«Аааа, ой, больновато! » — простонала Сёко-сан, блаженно закатив глаза. Её губы приоткрылись в полустоне, а дыхание участилось от нарастающего возбуждения. Наблюдая за её мучениями и наслаждением, я продолжал массировать её прямую кишку пальцами, ощущая её внутренние мышцы, пульсирующие в ритме её возбуждения и вагину ладонью, нежно поглаживая её клитор. Теплота её вагины приятно согревала мою ладонь. Влага пропитывала мою руку, усиливая тактильные ощущения.

Через некоторое время Сёко-сан вдруг тихонько заговорила. Я прислушался, пытаясь понять, что она говорит.

«Можно... Ещё клизму, пожалуйста? Мне кажется, у меня ещё немного кала осталось внутри... » — прошептала Сёко-сан едва слышно, словно боясь нарушить интимную атмосферу.

Вот так сюрприз! Только что она приняла литровую клизму, а уже снова просит еще!

(... Да нет там никакого кала, это же понятно... Ну, Сёко-сан, дает...) — подумал я, но решил подыграть ей.

«Неужели? Пальцами не чувствую. Давайте-ка попробуем использовать расширитель»,  — предложил я, демонстративно указывая на блестящий металлический инструмент.

«Расширитель? А-а, нет, нет, что вы... Мне просто кажется, что что-то осталось... Н-не нужно так уж... » — запротестовала Сёко-сан с испугом в голосе, отшатнувшись от вида расширителя.

Сёко-сан, видимо, никак не ожидала, что у меня здесь окажется этот ужасный инструмент для разрывания ануса. Она начала отчаянно сопротивляться. И её можно было понять. Даже мужчину бросит в дрожь при виде расширителя. Вид этого инструмента, предназначенного для грубого раскрытия ануса, мог испугать кого угодно.

«Сами раздвигайте ноги пошире, чтобы мне было удобнее вводить! » — скомандовал я, не обращая внимания на её жалкое лицо. Мой голос звучал безапелляционно, не оставляя ей выбора. Сёко-сан, словно поняв, что лучше не спорить, приняла позу с широко разведенными ногами. Она покорно развела ноги, обнажая свою вагину и анус для осмотра.

«Ой, больно! Оооо... Все, больше не могу, ноги не раздвигаются... » — простонала Сёко-сан 

сквозь стиснутые зубы, чувствуя растяжение мышц в паху.

Расширитель может расширить анус до 15 см, но анус Сёко-сан, даже после дрессировки, не мог раздвинуться так широко. И все же, когда я развел её ноги до предела, в анусе образовалось отверстие диаметром около 5 см. Её анус раскрылся, как бутон цветка, открывая вид на розовую слизистую прямой кишки.

«О-о, да тут кал виден, в самой глубине! Сёко-сан, а я говорил, что там ещё что-то осталось! » — воскликнул я с притворным удивлением, глядя на её раскрытый анус.

«Фууух, как хорошо... » — выдохнула Сёко-сан с облегчением, почувствовав себя избавленной от стыда.

Конечно, это была ложь, но Сёко-сан, видимо, почувствовала облегчение от моих слов, потому что её лицо вдруг залилось краской. Её щеки зарумянились, а глаза заблестели от смущения и возбуждения. Ещё бы, ведь её анус был так широко раскрыт, и я заглядывал прямо к ней внутрь. В этот момент она показалась мне особенно милой. В этот момент её уязвимость и покорность сделали её невероятно привлекательной.

«Ну что ж, раз так, давай-ка сделаем ещё одну клизму! » — предложил я.

«Д-да, конечно, пожалуйста»,  — ответила Сёко-сан послушно, готовая к новым испытаниям.

Примечание: Расширитель — Инструмент для расширения анального канала, также называется анорасширителем. Представляет собой лезвия из нержавеющей стали, которые вводятся в анус и раздвигаются на максимальную ширину 15 см при скольжении по направляющей. Фиксирующие винты на лезвиях позволяют зафиксировать анус в раскрытом состоянии и держать прямую кишку открытой.

•  •  •

Принудительное ректальное обследование Сёко-сан

Поскольку я был в процессе уборки, передо мной все ещё стояла клизменная жидкость, а именно любимое Сёко-сан клизменное средство с афродизиаком. В шприце плескался вязкий раствор с характерным химическим запахом.

Сёко-сан, находясь в позе «мангури», уже была готова принять клизму. Её ягодицы были приподняты, открывая полный обзор её ануса. Я, не колеблясь, наполнил 500-миллилитровый шприц жидкостью с афродизиаком и выпустил её, словно из водяного пистолета, в направлении расширителя. Струя жидкости устремилась в её раскрытый анус, наполняя прямую кишку.

«Хаууу, и-и-и, Господин, ааа-» Сёко-сан застонала от удовольствия и предвкушения, принимая новую порцию клизмы.

Как всегда, она пила с удовольствием, и, несмотря на свою хрупкую фигуру, Сёко-сан в мгновение ока осушила целый шприц. Жидкость быстро заполнила её кишечник, раздувая живот и усиливая позывы к дефекации.

«Угххх--, кажется, сейчас вырвет, Господин! П-пожалуйста, выньте его! » Сёко-сан задыхалась, чувствуя переполнение и давление в животе.

«Да-да, Сёко-сан, я понял». Я увидел её страдальческое лицо и поспешил прекратить введение жидкости.

Поскольку позывы к дефекации пришли сразу, я снял расширитель и решил заткнуть её анус средним пальцем. Я извлек металлический расширитель из её ануса и немедленно заменил его своим пальцем. Чувствовать силу сфинктера, сжимающего палец, и наблюдать за искаженным от боли лицом Сёко-сан было по-своему приятно. Её анус судорожно сжимался вокруг моего пальца, а на её лице отражалась мука и невольное возбуждение.

Естественно, моя нижняя часть тела тоже изрядно разогрелась. Вид её обнаженного тела и полной покорности разожгли во мне желание. Глядя на лежащую Сёко-сан,  

мне захотелось заставить её кое-что сделать.

«Сёко-сан, не могла бы ты осмотреть и мою задницу? » Я произнес эту фразу с намеком, зная, что она поймет меня правильно.

«Осмотреть задницу? » «Да, ректальное обследование, тщательно, изнутри и снаружи». Я подтвердил своё желание, добавляя пикантные подробности.

«Ха? Да... » Сёко-сан замерла в недоумении, не сразу понимая, чего я от нее хочу.

Сёко-сан, казалось, наполовину сомневалась, наполовину верила в то, что я собираюсь сделать. Я одной рукой приспустил трусы и сел на нее сзади верхом. Я резким движением спустил трусы, обнажая свои ягодицы и устраиваясь верхом на её спине, лицом к её ногам.

«Г-господин, ч-что вы делаете? » Сёко-сан запаниковала, ощущая моё тело над собой и предвкушая нечто непривычное и возможно стыдное.

Для начала я решил заставить Сёко-сан облизать мой анус. Облизывать чужой анус, тем более анус соседа, Сёко-сан, вероятно, никогда не могла себе представить.

«Сначала очищение. Ты будешь лизать мой анус. Языком, тщательно». Мои слова прозвучали как приказ, не допускающий возражений.

«Э? Нет, противно! » Сёко-сан выразила отвращение, но в её голосе не было решимости отказаться.

«Ты ли говоришь такое? Ты же сейчас под клизмой, и твоя задница заткнута, этим пальцем! » Я напомнил ей о её подчиненном положении, жестко указав на свой палец, все ещё затыкающий её анус.

Я, словно играя с анусом Сёко-сан, вводил и выводил вставленный палец. Мой палец скользил внутри и снаружи её ануса, провоцируя позывы к дефекации и одновременно напоминая о её беспомощности.

«Хиии, п-прекратите, п-пожалуйста! » Сёко-сан взмолилась, чувствуя неловкость и возбуждение от моих манипуляций.

Сёко-сан должна была понимать, что не может сопротивляться после клизмы. Я решил, что нет нужды ждать ответа, и опустил свою задницу к лицу Сёко-сан. Я проигнорировал её просьбы и приблизился к её лицу, намереваясь заставить её выполнить мой приказ.

«Ну же, раздвинь мои ягодицы обеими руками и обнажи анус». Мой голос звучал повелительно, требуя беспрекословного повиновения.

«... » Сёко-сан молча подчинилась, осознавая бесполезность сопротивления.

Сёко-сан робко раздвинула ягодицы в стороны, обнажив анус. Её пальцы неуверенно коснулись моих ягодиц, раздвигая их и открывая вид на мой анус. Затем она начала лизать его языком, «Перо-перо». Её язык робко прикоснулся к моему анусу, делая неуверенные движения.

«Используйте язык активнее, да-да, а теперь сделайте кончик языка твердым и постарайтесь ввести его в анус». Я направлял её действия, требуя более активного и чувственного лизания.

Я опустил бедра и потерся задницей о лицо Сёко-сан. Мои ягодицы плотно прижались к её лицу, закрывая ей нос и рот. Ей, похоже, было трудно дышать, но она, как ей и было сказано, отчаянно пыталась ввести язык в мой анус. Несмотря на давление и нехватку воздуха, она старательно выполняла мой приказ, пытаясь проникнуть языком в мой анус.

«О-о, ещё и лижете? Умница, Сёко-сан! » — похвалил я с издевкой, наблюдая за её усилиями.

Сёко-сан, то ли чтобы перевести дыхание, то ли по собственному желанию, время от времени отстранялась, чтобы лизнуть мошонку и яйца, начиная от промежности. Её язык скользил от 

ануса к промежности, затем к мошонке и яйцам, охватывая все больше и больше интимных зон. Было видно, что она умеет пользоваться языком. Я знал, что этому её научили в больнице. Её движения были умелыми и чувственными, выдавая профессиональную подготовку.

«Сёко-сан, когда закончишь с очищением, приступим к ректальному обследованию. Ты же знаешь, как это делается, правда? » — спросил я с намеком на продолжение унижений.

«Д-да, вот здесь, верно? » — ответила Сёко-сан, без колебаний ткнув пальцем в область простаты. Её палец уверенно нащупал нужную точку в моей промежности. Как я и думал.

«Да, массируйте там круговыми движениями. Мммм, ммм, очень даже неплохо, Сёко-сан. Вы просто ас! » — похвалил я её массаж, наслаждаясь её умениями и покорностью.

«Д-да, спасибо вам»,  — ответила Сёко-сан тихо, словно заслуживая похвалу за хорошее поведение.

«За хорошее поведение я тоже вас отблагодарю и хорошенько оближу»,  — сказал я, и, резко притянув её пышные ягодицы в положении «мангури» к себе, погрузил своё лицо в её промежность, облизывая вагину и анус, не жалея сил. Я схватил её ягодицы и притянул к себе, награждая её устным куннилингусом и аннилингусом в знак благодарности за хорошую работу.

«Аааа, только не там! Господин, если я расслаблюсь, то, кажется, п-потечет... » — пролепетала Сёко-сан в панике, чувствуя неконтролируемое желание опорожниться.

«Значит, нужно как следует сжать анус, чтобы не накапать мне на лицо! » — скомандовал я жестко, требуя контроля над её физиологическими потребностями.

Пока тонкие пальцы Сёко-сан стимулировали мою простату, я в ответ продолжал ласкать её вагину и анус до полного удовлетворения. Её стоны и вздохи наполняли ванную, сопровождая наши взаимные ласки и унижения.

«Господин, вам приятно? » — спросила Сёко-сан.

«Аааа, ещё как! » — ответил я.

«Мне тоже приятно, ааа, кажется, я снова кончу! » — простонала Сёко-сан. Её дыхание стало прерывистым, а тело содрогалось от предвкушения оргазма.

Оргазм простаты накатывал мягкой волной. Сёко-сан, похоже, снова и снова кончала под воздействием афродизиака. Её оргазмы следовали один за другим, свидетельствуя о мощном действии препарата. Я чувствовал это по тому, как сильно сжимались мышцы её ануса, обхватившие мои пальцы. Её сфинктер пульсировал вокруг моих пальцев, ритмично сокращаясь в такт её оргазмическим волнам.

«Господин, можно мне уже пойти в туалет? Живот совсем разболелся»,  — проговорила Сёко-сан. В её голосе слышалась мольба, смешанная с нетерпением и дискомфортом.

Похоже, позывы к дефекации достигли предела. На этот раз я решил позволить ей спокойно опорожниться в туалете.

«Идите, покакайте в туалете». Я произнес эти слова с неохотой, лишаясь удовольствия наблюдать за её унижением, но понимая, что дальнейшее продолжение игры может быть чревато неприятными последствиями.

«Одной? Господин не пойдет со мной? » — спросила Сёко-сан. В её глазах мелькнуло разочарование, словно она привыкла к моему присутствию даже в самые интимные моменты.

В больнице меня учили, что нужно заботиться о клизменных рабынях. Ведь это живые люди, и, чтобы использовать их долго, нужно обращаться с ними бережно. Я вспомнил наставления врачей о необходимости поддерживать физическое и психологическое состояние пациенток для продолжительного использования в клизменных играх.

«Конечно, одной. Вам же 

будет неловко, если я буду смотреть. Идите, покакайте спокойно». Я изобразил заботу и понимание, скрывая своё разочарование от невозможности продолжить наблюдение.

«Спасибо вам за заботу, Господин... » — поблагодарила Сёко-сан с легким поклоном, оценив мою мнимую деликатность.

Хотя я и сказал, что она может пойти одна, Сёко-сан оставила дверь в туалет открытой. Она намеренно оставила дверь приоткрытой, словно предлагая мне возможность подглядывать за ней. Нарочно, наверное, чтобы был виден её большой круглый зад. Она села на унитаз спиной ко мне, словно говоря: «Вот она, моя главная сексуальная приманка — толстая задница! » Её пышные ягодицы выпирали из-под свитера, демонстрируя основной объект моего желания.

Конечно, узкая талия Сёко-сан казалась непропорционально большой для её попы, но её по-японски очаровательные формы были упругими и вздернутыми, а в самом центре виднелся нежно-розовый анус-«клювик». Её попа выглядела особенно привлекательно в контрасте с узкой талией, а маленький розовый анус словно манил к себе.

Когда я уставился на её попу, она обернулась и «нико» улыбнулась. Заметив мой взгляд, она одарила меня сладкой улыбкой, словно поощряя моё любование её телом. Моя жена Томоми тоже так делает. Похоже, по мере того, как продвигается превращение в клизменную рабыню, они начинают испытывать удовольствие от того, что их испражняющиеся органы выставлены на всеобщее обозрение. Я заметил сходство в их поведении — как Томоми, так и Сёко-сан, казалось, начинали наслаждаться демонстрацией своей уязвимости и покорности.

Через некоторое время, похоже, дефекация закончилась, но Сёко-сан не возвращалась в гостиную. Я спросил, в чем дело, и оказалось, что ей не во что переодеться. Действительно, она ведь пришла к Томоми по делу, так что вряд ли у нее с собой была сменная одежда.

«Вот, возьмите»,  — сказал я, протягивая ей трусики, и подозвал Сёко-сан к себе. Я предложил ей чистое белье, наблюдая за её смущением. Вязаный свитер на ней был, но снизу ничего не было надето, так что она была совершенно голой ниже пояса. Смущаясь, она прикрыла вагину обеими руками и, переставляя ноги мелкими шажками, подошла ко мне. Её движения были робкими и застенчивыми, выдавая неловкость от обнаженности перед соседом.

«Вот, это Томомины, но они вам подойдут, вы же примерно одного телосложения».

«Томомины? Ой, какие миленькие! Спасибо»,  — сказала Сёко-сан, беря трусики. Она с интересом рассматривала трусики, оценивая их изящество и эротичность.

Это были «клизменные трусики», которые я купил для игр с Томоми на открытом воздухе. Эти трусики были оснащены специальными креплениями для клизменной пробки и вибратора, предназначенными для игр на публике. Конечно, я уже установил в них вибратор с дистанционным управлением и клизменный раствор «Додан», который специально закупаю в больнице. В эти трусики был встроен миниатюрный вибратор с пультом дистанционного управления и микрорезервуар для клизменного раствора «Додан», обеспечивая полный контроль над её телом и чувствами.

«Э? Нет-нет, только не это, это же, наверное, то самое, да? » — спросила Сёко-сан, осторожно разглядывая изделие в моих руках.

«Да, то самое. Вы же знаете, как ими пользоваться, верно? » — 

ответил я с улыбкой, подтверждая её предположения.

«Томоми-сан что, носит их постоянно? » — спросила Сёко-сан, с нескрываемым любопытством рассматривая трусики. «Ну что вы, Томоми не настолько больная на голову. Только во время игр»,  — ответил я с легким смешком, подчеркивая игровой характер этого предмета одежды.

Сёко-сан, видимо, решила, что уж лучше хоть что-то надеть, чем ничего, и взяла трусики, чтобы надеть их. Она приняла трусики с некоторой опаской, но видимо, желание скрыть свою наготу пересилило её сомнения. Она, наверное, уже несколько раз пользовалась ими в больнице, потому что, не дожидаясь моих объяснений, сама вставила клизменный катетер в анус. Её движения были уверенными и знакомыми, выдавая опыт использования подобных устройств.

Надев сверху свои обтягивающие леггинсы, Сёко-сан, похоже, почувствовала облегчение оттого, что открытые участки тела исчезли. Она расправила плечи и выдохнула с облегчением, словно обретя уверенность и защищенность под слоем одежды. Но вибрация вибратора мне показалась до жути непристойной, и, в отличие от Сёко-сан, меня охватило сильное возбуждение. Вид этих трусиков на её теле, скрывающих, но одновременно подчеркивающих её интимные места, разожгли во мне новое желание.

«Наверное, пить хочется? Я приготовил сок, садитесь сюда»,  — сказал я, предлагая ей отдохнуть и расслабиться после пережитого.

«Д-да, как раз хотела попить... Спасибо»,  — ответила Сёко-сан. Она приняла моё предложение с благодарностью, чувствуя жажду и усталость.

В знак повиновения после того, как ей столько раз пришлось стыдиться, она села рядом со мной и плотно прижалась, словно не собираясь от меня отходить. Она придвинулась ко мне вплотную, ища защиты и поддержки после всех унижений и испытаний.

После этого мы оживленно беседовали о клизмах, просматривая инструменты для игр и больничные видеозаписи. Разговор плавно перетек к обсуждению клизменных игр, словно это было самым обыденным и естественным занятием. Смотреть на себя, испражняющуюся, ей, конечно, не понравилось, но сцены, где клизму делают другим женщинам, вызвали у нее неподдельный интерес. Сцены унижения других женщин вызвали в ней нездоровое любопытство и влечение.

«Ой, и такие клизмы бывают? Как здорово! Ой, бедняжка, как ей, наверное, тяжело»,  — говорила Сёко-сан, с любопытством разглядывая видео. Её комментарии звучали смесью ужаса и восхищения, выдавая двойственность её чувств.

«У вас ведь тоже был разный опыт с клизмами, Сёко-сан, в том числе и довольно жесткий, верно? Какая клизма была для вас самой тяжелой? » — спросил я, направляя разговор в более личное русло, желая узнать подробности её прошлого опыта.

«Хммм, ну, наверное, тройное соединение»,  — ответила Сёко-сан, задумавшись на мгновение, словно пытаясь вспомнить самый тяжелый момент. «Тройное соединение? Это что ещё такое? » — удивился я, изображая неведение, хотя в глубине души предвкушая пикантные подробности.

Тогда Сёко-сан начала рассказывать о клизме-наказании, которой её подвергли. Её голос стал тише, а взгляд устремился в никуда, словно она снова переживала тот ужасный момент. Я попытался расспросить её подробнее, но она, видимо, сочла это слишком унизительным и постыдным, и долго не решалась говорить. Слова выходили из нее с трудом, словно каждое воспоминание причиняло 

ей боль и стыд.

«Э-э-э, ну ведь стыдно же... » — замялась Сёко-сан, опустив глаза и отводя взгляд в сторону.

«Если не скажешь, будет вот так! » — пригрозил я, с хитрым прищуром смотря на нее.

В шутку я включил вибратор в клизменных трусиках, которые были на ней надеты. Легкая вибрация отозвалась в её промежности, вызывая невольную дрожь по всему телу. «Ой, нет-нет, перестаньте, Господин! » — весело воскликнула Сёко-сан, пытаясь выхватить пульт из моих рук. Мы вдвоем барахтались на диване, словно влюбленная парочка. Её смех звучал звонко и беззаботно, контрастируя с недавним унижением.

От вибрации вибратора промежность на леггинсах Сёко-сан начала намокать, словно от пота, но сладострастные муки не заставили её разговориться. Влага проступила на ткани леггинсов в области её вульвы, свидетельствуя о её возбуждении, но она все ещё упорствовала в молчании.

Почувствовав, что вибратор не помогает, я решил применить другой прием. Я понял, что легкая вибрация не достаточно эффективна и решил усилить давление.

«Н-нет, перестаньте, Господин! Только эту кнопку не нажимайте, умоляю вас! Я все расскажу, все расскажу, только, пожалуйста, не надо! » — взмолилась Сёко-сан, в её голосе звучал настоящий ужас, когда она увидела мою руку, тянущуюся к пульту управления клизмой.

Клизменные трусики позволяли делать клизму дистанционно. Сёко-сан, видимо, прекрасно знала о свойствах заключенного в них раствора «Додан». Она была осведомлена о мощном действии афродизиака и о неприятных ощущениях от новой порции жидкости в кишечнике. Как только я пригрозил нажать кнопку клизмы, она тут же сдалась и начала рассказывать все по порядку. Угроза новой клизмы оказалась более действенной, чем вибрация, и она немедленно согласилась ответить на мой вопрос.

Клизму-наказание они получали вдвоем. Я подумал было, что с Томоми, но оказалось, что нет, а с Юко-сан, с которой я уже встречался раньше. Её рассказ начался с упоминания Юко-сан, что вызвало у меня неподдельный интерес.

«С Юко-сан? » — удивился я. «Господин знает Юко-сан? Откуда? » — спросила Сёко-сан, с недоумением смотря на меня.

«Я встречал её в больнице. Томоми рассказывала, что она бывшая айдол... » — ответил я. Я объяснил свою осведомленность о Юко-сан, упомянув Томоми как источник информации.

«Да-да, поговаривали, что она дебютирует в AV, но она вышла замуж и бросила это дело. Вы не знаете её по временам айдолов? » — спросила Сёко-сан, пытаясь выяснить, знаком ли я с её прошлым в шоу-бизнесе.

«Хммм, она, кажется, была в какой-то айдол-группе, но там же много народу, а те, что по краям, обычно незаметны, так что я не помню»,  — ответил я, притворяясь равнодушным и не придавая значения её прошлой карьере.

«Ой, ну что вы такое говорите? Она и в центре пела, между прочим. Не зря же ходили слухи, она и правда миленькая, и фигура отпад! » — возразила Сёко-сан, горячо защищая репутацию Юко-сан и подчеркивая её привлекательность.

«Насчет фигуры — это я знаю. Я же видел, как ей попу оголяли, чтобы ректальную температуру измерить, помните, во второй части? » — сказал я, намекая на предыдущую главу. Я улыбнулся, напоминая о случае, когда видел 

её обнаженные ягодицы в больнице.

«Слухи про AV не совсем беспочвенны, между прочим. Говорят, она недавно тайком снялась»,  — проболталась Сёко-сан, доверительно сообщая мне сенсационную новость.

«Вот это новость! Не может быть, правда? » — удивился я, изображая неверие и заинтересованность.

«Да, говорят, что-то из БДСМ, для широкой публики лицо заретушируют, чтобы не узнали, но говорят, что оригиналы без ретуши лица на черном рынке очень ценятся»,  — пояснила Сёко-сан, делясь пикантными подробностями о её тайном проекте в жанре для взрослых.

«Хммм, вот оно что. Молодая, а уже в БДСМ подалась... » — протянул я, делая вид, что размышляю вслух.

«А вы, Сёко-сан, видели это видео? » — спросил я.

«Да нет, что вы, меня мир БДСМ совсем не интересует»,  — отрезала Сёко-сан, резко отрицая любой интерес к подобному жанру.

«А какой у вас образ мира БДСМ, Сёко-сан? » — поинтересовался я, желая выяснить её представления об этой культуре.

«Э-э-э, ну, там связывают и издеваются, наверное, со свечами там, с клизмой... » — неуверенно перечислила Сёко-сан. Она перечислила первые ассоциации, пришедшие ей в голову, основанные на стереотипах и слухах.

«Так это же почти то же самое, что с вами делают в больнице! » — заметил я.

«А, точно, верно... » — дошло до Сёко-сан. Её глаза расширились от внезапного озарения.

Сёко-сан, похоже, только сейчас осознала это, и на её лице застыло удивление. Она осознала параллель между больничными процедурами и описанием БДСМ, что вызвало у нее замешательство.

«Э-э-э, то есть, получается, это видео, может быть, как-то связано? » — «Да, может быть, его сняли в больнице? » В её голосе появилась тревога, смешанная с неожиданным пониманием.

«Ой, нет, мне вдруг стало страшно... Что же делать? Хоть бы меня там не было видно». Сёко-сан забеспокоилась не на шутку, представляя себя героиней подобного видео и боясь публичного разоблачения.

Сёко-сан забеспокоилась, и на глазах у нее выступили слезы. Крупные слезы заблестели в её глазах, выражая страх и уязвимость.

«Насчет этого видео я потом спрошу у врача. А пока расскажите мне подробнее»,  — попросил я, переключая её внимание обратно к рассказу о клизме-наказании, но обещая разобраться с тревожащим её видео.

«П-пожалуйста»,  — ответила Сёко-сан покорно, готовая продолжить рассказ.

Сёко-сан, словно поручив мне расследование, подробно рассказала о клизме-наказании. Она доверилась мне, как защитнику и покровителю, выкладывая все подробности тяжелого испытания.

Оказалось, что они с Юко-сан случайно попали на прием в один и тот же день, и, то ли по воле случая, то ли по злому умыслу больницы, им пришлось вместе проходить через клизму-наказание. Судьба или злой рок свели их вместе в тот день, обрекая на совместное унижение и страдание.

«Медсестра была злая и заставила нас с Юко-сан вместе получить клизму-наказание. Я думала, что это как обычно... » — рассказала Сёко-сан. Она наивно полагала, что это обычная процедура, не подозревая о готовящемся наказании.

Вдвоем их ждала клизма, соединение трех отверстий и подвешивание в позе с разведенными ногами для пытки. Их подвергли жестокой пытке, соединив их анусы и вагины с клизменными трубками и подвесив в неудобной позе. Это было не сравнимо с соединенной 

клизмой, которую она получала вместе с Томоми, и даже Сёко-сан, привычная к клизмам, сказала, что чуть не сошла с ума. Даже для нее, опытной в клизменных играх, это испытание оказалось непосильным, доведя её до грани безумия.

«Кстати... » — вдруг сказала Сёко-сан.

«Хм? » — отозвался я.

«В комнате, где нас подвешивали, стояло съемочное оборудование. Когда началось наказание, мне единственной завязали глаза. Мне тогда показалось это странным, но, может быть, это было именно тогда... » — проговорила Сёко-сан, пытаясь вспомнить подробности, устремив взгляд вдаль. Внезапное воспоминание о съемочном оборудовании и завязанных глазах укрепило её подозрения о тайной видеозаписи их унижения.

Примечания:

Клизменные трусики — Санитарные трусики с вибратором и силиконовым катетером, прикрепленными к ластовице. Катетер ведет к клизменному баллону на поясе, и оба устройства дистанционно управляются с помощью пульта. Разработаны специально для клизменных игр на открытом воздухе. Выпуск баллонов с раствором «Додан» (хлорид магния), вызывающим сильные позывы к дефекации, в настоящее время прекращен.