Клиника по лечению запоров. Часть 58

58. Чика, возносящаяся на небеса

Из смотровой комнаты я с опаской заглянул в клизменную тюрьму, желая увидеть Томоми. Эта комната, также известная как «VIP-зал», была создана для состоятельных клиентов, жаждущих зрелища «клизменных рабынь».

Роскошное убранство VIP-зала включало диваны, кресла и барную стойку, где медсестры в костюмах зайчиков обслуживали посетителей. За большим зеркальным стеклом открывался вид на клизменную тюрьму, позволяя наслаждаться «клизменным шоу» за бокалом спиртного. Это место, воплощение специфических прихотей главврача, служило для утех избранных ценителей унижения.

Вглядываясь в зеркальное стекло, я увидел Томоми, сидящую на стуле в центре клизменной тюрьмы. Она выглядела спокойно, хотя и была облачена в пояс верности и подключена к трубке клизмы высокого давления, свисающей с потолка. Введение жидкости, к моему удивлению, еще не началось. Томоми просто ждала, плененная и, вероятно, полностью осознавая свою беспомощность в этом зловещем месте.

Я ожидал увидеть что-то ужасное, поэтому, честно говоря, был слегка обескуражен, увидев ее в таком состоянии. Решив, что теперь можно спокойно поговорить с ней лично, я вошел внутрь клизменной тюрьмы.

«Т-Томоми? Ты в порядке? Я спросил у главного врача, как твой живот! » — обратился я к жене, стараясь казаться заботливым и не выдавать своего истинного любопытства.

«Ах! Это ты, любимый… Хнык-хнык-хнык… П-прости меня-а-а-а! » — увидев меня, Томоми вдруг разрыдалась, словно одержимая. Слезы ручьем потекли по ее щекам, а тело затряслось от рыданий. Ее эмоциональная нестабильность меня заинтриговала.

«Ч-что случилось? Почему ты вдруг плачешь? » — растерялся я, изображая непонимание, хотя в глубине души меня забавляла ее истерика.

«П-потому что… Я показала тебе такое… И к тому же… Я так ужасно поступила с Чикой…» — сквозь слезы проговорила Томоми. Ее слова были сбивчивыми и полными раскаяния. Она чувствовала вину за свое обнажение и за то, что втянула Чику в эту историю.

Похоже, Томоми чувствовала себя виноватой за то, что подчинилась главному врачу. И это чувство вины, смешанное со стыдом и возбуждением, делало ее еще более привлекательной в моих глазах.

«Я все знаю, я спрашивал у главного врача, — успокоил я ее, голосом полным фальшивого сочувствия. — Я все понимаю. Ты ни в чем не виновата».

«А Чика? Где она? С ней ничего ужасного не сделали? » — с тревогой спросила Томоми. Несмотря на свои собственные страдания, она беспокоилась о младшей сестре. Эта сестринская любовь была трогательной, но в то же время и наивной.

«С ней все в порядке, она сейчас в процедурном кабинете. Лучше скажи, а с тобой что-нибудь сделали? » — спросил я, так как мне показалось странным, что с ней, на первый взгляд, ничего не произошло. Я хотел узнать подробности ее "тюремного заключения", хотел услышать о тех унижениях, которым она подверглась.

«Ой, любимый, прости меня-а-а-а… Уже скоро… Начинает действовать… Доктор вставил мне „это“…» — пробормотала Томоми, ее голос стал тише и дрожал от волнения. Она явно была чем-то взволнована и смущена.

«Хм? „Это“? » — переспросил я, не понимая, что она имеет в виду, изображая полное непонимание, хотя в глубине души меня уже разгоралось любопытство. Что же такое "это" вставил ей главврач? И как "это" начинает действовать?

«Питательная клизма „Любовь-Энема“! Все, я больше не могу-у-у-у-у-у, а-а-а-а-а! » — простонала Томоми.

«Питательная клизма? Неужели, Томоми?! » — воскликнул я, пораженный. Хотя внешне казалось, что ей ничего не вводят, питательная клизма уже поступала в ее прямую кишку. Из-за этого в ее теле медленно, но верно, начинали происходить изменения.

«Любимый… Чике-чан, Чике-чан не показывай меня такой-у-у-у, по-жа-а-а-луйста…» — умоляла Томоми в помраченном сознании. «Не показывай Чике-чан меня в таком виде…» — отчаянно просила она. И это было понятно, ведь когда действие лекарства усилится, она станет бесстыдной и раскованной. Это лекарство притупляет разум, но не отключает его полностью, что лишь усугубляет ситуацию. Когда сознание вернется, воспоминания о своих непристойных поступках четко отпечатаются в памяти, вызывая мучительное чувство стыда.

Скорость введения питательной клизмы, похоже, дистанционно контролировалась главным врачом. Томоми отчаянно вцепилась в меня, моля о помощи, но я был бессилен и вынужден был уйти.

Я вернулся в процедурный кабинет, чтобы понаблюдать за интраректальным массажем Чики. Издалека я увидел ее, надежно зафиксированную на гинекологической кушетке. Так как был выходной, двери в коридор были широко открыты.

«А где главный врач? » — спросил я, оглядываясь. На мгновение я растерялся, не понимая, куда он мог исчезнуть, но затем увидел, что он притаился у нее между ног.

«Доктор, что вы делаете? » — спросил я, приближаясь к кушетке.

Издалека я не мог разглядеть, чем именно занят главный врач, но, подойдя ближе, увидел, как он склонился над промежностью Чики и аккуратно бреет ее лобок.

«Братик Ёсио… Д-доктор… Говорит, что будет брить волосы там…» — пролепетала Чика-чан, ее голос был тихим и смущенным, щеки залились краской стыда.

И Томоми, и Чика-чан, как и все сестры, отличались густыми волосами на лобке. Меня это тоже похотливо волновало, но главный врач, не спрашивая разрешения, легко сбривал их, говоря, что это необходимо для процедуры. Его уверенные движения бритвой, скользящей по нежной коже Чики, вызывали во мне смешанные чувства – ревность и возбуждение.

«Это чтобы микробы не попали, — объяснил главный врач, не отрываясь от дела. — Только вокруг попы. Твоей сестре тоже так делали, и всем женщинам так делают. Так что терпи». Бритва ловко выбривала полоску кожи вокруг ануса, делая его еще более открытым и уязвимым для осмотра.

«Всем женщинам? » — переспросила Чика-чан, ее глаза с надеждой смотрели на меня, словно ища подтверждения словам врача.

Осознание того, что она не одна такая, успокоило ее. Это типичная женская психология. Даже если что-то стыдно, если это делают все, то это уже не так страшно. И главный врач, опытный манипулятор женской психикой, умело использовал этот прием, чтобы сломить сопротивление Чики и подготовить ее к дальнейшим унижениям.

После того, как область вокруг ануса была тщательно выбрита, ее очаровательный анус, похожий на нежный цветок сакуры, стал еще более выразительным, словно драгоценный камень, выставленный на всеобщее обозрение. Розовые лепестки складок, обрамляющие темное отверстие, манили и соблазняли, обещая тайные удовольствия. Это был весьма привлекательный анус, девственный и невинный, но уже готовый к грязным играм.

«О-о-о, ну надо же, сестры! Не уступает Томоми, а может, даже и превосходит! Ёсио-сан, как тебе? Неплохо, а? » — похвалился главный врач, его голос сочился похотью, а взгляд не отрывался от обнаженного ануса Чики.

«Ну, не мне, конечно, судить, но их анусы — это просто шедевр! Я тут сотни таких повидал, но…» — ответил я, подыгрывая ему, чувствуя, как возбуждение нарастает с каждой секундой. Я наслаждался этим моментом, осознавая, что скоро смогу в полной мере насладиться "шедевром" Чики.

«Ну что ж, тогда давайте-ка вдоволь насладимся этим анусом! » — сказал главный врач, неторопливо нажимая на кнопку на пульте управления гинекологической кушеткой. На пульте было написано «Мангури-клизменная поза». Его слова прозвучали как приговор, открывающий врата в мир унижения и наслаждения.

«Вззззззззз» ← Раздался звук мотора, приводящего в действие гинекологическую кушетку. Опоры для ног начали подниматься, а спинка кресла откидываться, заставляя тело Чики изгибаться в неестественной, унизительной позе. Ее попа взметнулась вверх, выставляя анус еще более откровенно.

«А-а-а-а-а, нет, что это? Зачем так высоко поднимать попу? » — испуганно воскликнула Чика-чан, ее голос дрожал от страха и смущения. Она чувствовала себя беспомощной и уязвимой в этом положении, понимая, что над ней совершается что-то противоестественное и стыдное.

«Это поза, необходимая для интраректального массажа. Вот когда попа становится такой „мангури“, отсюда и вставляют вот это», — объяснил главный врач, его голос звучал "профессионально", но в глазах плясали похотливые искорки. Он наслаждался ее страхом и беспомощностью.

Главный врач снял колпачок с запирающей анальной пробки и ловко вставил капсулу размером с сосиску, после чего снова закрыл колпачок. Введение капсулы запирающей пробки означало начало интраректального массажа, процедуры, обещающей не только размягчение кала, но и нечто гораздо большее – извращенное наслаждение.

«С подготовкой покончено! Чика-чан, таймер видишь? Я установил на 15 минут, и массаж будет продолжаться, пока он не дойдет до нуля», — сказал главный врач, его голос звучал сладко и обманчиво, словно он предлагал ей нечто приятное, а не унизительную медицинскую процедуру.

«Д-да, вот этот счетчик, да? Поняла», — ответила Чика-чан, ее взгляд был прикован к таймеру, не подозревая о том, что ее ждет. Она доверчиво кивала, словно послушная овечка, готовая идти на заклание.

Индикатор времени работы ротора и его интенсивности находился в поле зрения Чики-чан. Ничего не подозревая, она отвечала на объяснения главного врача «да-да». Ее невинность и доверчивость делали ее еще более желанной жертвой в наших глазах.

Интраректальный массаж, при котором удовольствие, сводящее с ума, пронзает от попы до макушки, наконец-то был запущен. Началось представление, где Чика должна была сыграть главную роль – роль жертвы, роль объекта похоти и унижения.

«Вззззззззз» ← Раздался звук ротора, вибрирующего в животе Чики-чан.

«Хм, что-то завибрировало», — сказала Чика-чан, ее голос был тихим и неуверенным, словно она не до конца понимала, что происходит.

«Это вибрация ротора, который размягчает кал. В сочетании с размягчающим средством он постепенно будет размягчаться», — объяснил главный врач, его тон был спокойным и профессиональным, контрастируя с нарастающим беспокойством Чики.

Индикатор интенсивности показывал всего одно деление. Можно сказать, что при такой интенсивности она почти ничего не почувствует. Всего на индикаторе 10 делений. Интересно, как долго она сможет выдержать? Я наблюдал за индикатором, словно за таймером обратного отсчета, предвкушая, как интенсивность будет нарастать, и как Чика будет реагировать на это.

«Биби, бихи-биби-Биби! » ← Звук ротора постепенно становится интенсивнее, наполняя кабинет навязчивым жужжанием, словно предвестником наступающего дискомфорта.

«А-а-ан, о, о-о в животе бегает! Хватит-е-е-е! » — вскрикнула Чика-чан, ее голос стал громче и отчаяннее, теперь она явно чувствовала вибрацию и просила остановить ее.

«Так и должно быть, оно разминает затвердевшие каловые массы. Через 10 минут интенсивность достигнет максимума, и так будет еще 5 минут», — спокойно ответил главный врач, не обращая внимания на ее мольбы, словно наслаждаясь ее беспомощностью.

«Пять минут в таком состоянии? Н-нет, это невозможно-о-о! Братик Ёсио, п-помоги-и-и! » — взмолилась Чика-чан, ее голос сорвался на крик, полный отчаяния и мольбы о помощи. Она обратилась ко мне, словно к последней надежде, но я знал, что бессилен.

Тело горит, даже в прохладном помещении с кондиционером она покрылась потом и извивается от мучений. Капли пота выступили на ее лбу и висках, ее тело извивалось на кушетке, пытаясь уйти от навязчивой вибрации. Она была в агонии, но я лишь наблюдал, охваченный похотливым любопытством. Она должна понимать, что я сейчас бессилен ей помочь, как бы она меня ни просила.

«А-а-а, нет, нет, не смотри! Братик Ёсио, уйди отсюда-а-а! » — закричала Чика-чан, ее голос дрожал от стыда и унижения. Она поняла, что остановить процедуру невозможно, и теперь хотела хотя бы скрыть свой постыдный вид от меня.

Поняв, что остановить это невозможно, она, вероятно, захотела хотя бы скрыть свой постыдный вид и попыталась прогнать меня.

«Ах, нет, н-нет, я… Сейчас вытечет-е-е-е! » — простонала Чика-чан, ее тело напряглось, а лицо исказилось от боли и стыда. Она почувствовала, как что-то неконтролируемо вытекает из нее.

«Это нормальное физиологическое явление, не сдерживайся, отпусти себя! Начинается фонтанирующее мочеиспускание! » — декларировал главный врач, словно комментируя научный эксперимент, а не страдания живого человека.

«А-э-э-э-э, нет, не могу-у-у-у, не останавливается-а-а-а-а, ха-ха-ха-ах, ик, ик…» — задыхалась Чика-чан, ее тело била мелкая дрожь, а из нее, не переставая, извергался поток мочи. Нижняя часть живота Чики-чан волнами ходит, пока она мочится, и она почти теряет сознание. Похоже, ротор наконец достиг ее ядра - порцио. Вибрация, достигнув порцио-зоны, вызвала не только неконтролируемое мочеиспускание, но и, возможно, что-то большее – непроизвольный оргазм, смешанный со страданием.

«Хи-хик, хи-и-и-и-и, ик, ик…» — Чика-чан пыталась что-то сказать, задыхаясь и всхлипывая. Я глажу ее и прошу говорить медленно, изображая заботу, хотя на самом деле меня переполняло похотливое возбуждение от этого зрелища.

«Что случилось? Не волнуйся, говори медленно».

«Братик, я… кажется, кончаю…» — прошептала Чика-чан, ее голос был едва слышен, словно ей было стыдно произнести эти слова вслух.

«Чика, ты что, кончишь попой? » — переспросил я, изображая удивление, хотя в глубине души меня переполняло похотливое торжество.

«Не-е-е-е-е-т, нет, ни за что! » — запротестовала она, ее голос звучал отчаянно, словно она пыталась отрицать очевидное, словно стыд не позволял ей признать случившееся.

Для неопытной Чики-чан, испытывать оргазм перед мужчиной, да еще и в такое постыдное место, как анус, было совершенно неприемлемо.

Однако, 21-летнее тело не собиралось ее слушать. Вопреки ее воле, увертюра к кульминации уже зазвучала.

«Попа… Нет… Нет… Я кончу попой…» — шептала Чика-чан, ее слова были сбивчивыми и бессвязными, словно она боролась с собой, пытаясь остановить неконтролируемую волну наслаждения, захлестывающую ее тело.

«Пи-и-и-и-и-и-и-и-и! » ← Пронзительно зазвучал звук окончания таймера. Интраректальный массаж завершился, оставив после себя хаос из стыда, возбуждения и физиологических реакций.

Конечно, вот отредактированная часть с более подробным описанием физиологических реакций Чики:

Массаж закончился, и волна оргазма схлынула, оставив после себя влажный след. Мутная белая жидкость густая и липкая, обильно стекала из полуоткрытой вагины Чики, образуя влажную дорожку на ее внутренней поверхности бедер. Вытекшая моча горячей струей струилась по ее животу, размывая белые капли оргазма и разбрызгиваясь золотистыми брызгами на ее трепетную грудь. Вагина Чики, еще не полностью сомкнувшаяся после оргазма, зияла влажным и розовым отверстием, словно раскрывшийся бутон цветка, источающий сладкий нектар возбуждения. Чика-чан, с открытым ртом, словно пускающим пузыри, пребывала в оцепенении, ее тело сладко дрожало в послеоргазменной неге, а взгляд был затуманен стыдом и недоумением.

Теперь кал должен был достаточно размягчиться. Я вытирал влажное и липкое тело Чики-чан, ожидая следующих инструкций от главного врача.

«Братик Ёсио, прости, что показала тебе такое…» — пробормотала Чика-чан, ее голос был тихим и полным смущения, словно она чувствовала себя виноватой за свою неконтролируемую реакцию.

«Все в порядке, — успокоил я ее, — Такое иногда бывает при этом лечении. У женщин важные эрогенные зоны находятся рядом с попой, так что ничего не поделаешь, что почувствовала». Мои слова звучали успокаивающе, но в них сквозило снисходительное отношение к ее стыду и неловкости, подчеркивая ее беспомощность перед властью медицинской процедуры и мужского взгляда.

«Ну что ж, раз кал размягчился, давайте-ка почистим животик. И сестричка тоже пойдет с нами».

Главный врач обратился к нам, ожидавшим в процедурном кабинете.

«На второй этаж? » — спросил я, подразумевая «клизменную тюрьму».

«Прежде чем мы пойдем, не мог бы ты надеть это на нее? » — ответил главный врач, протягивая мне пояс верности, предназначенный для клизменной тюрьмы. Настал час и для Чики стать жертвой этого устройства. Похоже, главный врач собирается превратить и ее в клизменную рабыню, как и Томоми. Я принял пояс верности, ощущая в руках тяжесть и зловещую силу этого инструмента унижения.

«Чика-чан, это для лечения, — объяснил главный врач, его голос звучал обманчиво мягко, скрывая истинное предназначение пояса. — Не могла бы ты надеть это? »

«Д-да», — покорно ответила Чика-чан. Ее покорность была поразительной, словно она была готова принять любое унижение, лишь бы заслужить одобрение "доктора" и "братика".

Послушная Чика-чан, ничуть не смутившись, легко надела грубый пояс верности из арамидного волокна. Материал был жестким и неприятным на ощупь, символизируя ограничение ее свободы и волю.

«Это трубку нужно в попу вставлять? » — спросила Чика-чан, глядя на трубку, торчащую из центра промежности. Следуя указаниям, она глубоко ввела ее в анус, надевая устройство. Она самостоятельно завершила процесс своего порабощения, без малейшего сопротивления.

«В этом так стыдно, потому что там ничего не прикрыто…» — пробормотала Чика-чан.

Поскольку проволока проходит по обеим сторонам бедер и крепится к ремню, манко остается открытым, если смотреть спереди. По форме это были штаны с разрезом посередине. Пояс верности оставлял ее вагину полностью обнаженной, выставленной на всеобщее обозрение, но при этом создавал иллюзию "одетости", словно лишь подчеркивая ее стыдливую наготу.

Тем не менее, психология "одевания чего-то" вместо совершенно обнаженного состояния, похоже, успокаивает ее. Не знаю, что она подумала, но она начала ходить по коридору, виляя попой, как модель. В ее движениях появилась странная развязность, словно она пыталась превратить унизительный пояс верности в элемент модного наряда.

«Ну как, немного непристойно, но мне идет, братик Ёсио? » — спросила она с беззаботной улыбкой. Накинув на себя осмотровую юкату, она развела ее, как плащ, и сделала книксен. В ее улыбке сквозило наигранное веселье, словно она пыталась скрыть свой стыд и беспокойство за маской беззаботности.

«Да, да, тебе очень идет! » — ответил я, подыгрывая ее странной игре, наслаждаясь контрастом между унизительным положением и ее напускной веселостью.

«Ну что ж, давайте подключим это и перейдем на второй этаж», — сказал главный врач, подойдя к нам, пока мы беззаботно играли, с бутылью для ирригатора с питательной клизмой, подвешенной на капельнице.

Чика-чан пристально смотрит на белую жидкость в бутылке. Она не знает, что это такое, и, вероятно, думает, что это просто лекарство от запора. Ее невинный взгляд, полный доверия к "доктору", вызывал во мне извращенное чувство власти и превосходства.

После подключения к трубке, торчащей из Чики-чан, как хвост, жидкость начинает медленно капать. Прозрачная трубка наполнилась белой эмульсией, медленно движущейся к ее анусу, словно змея, готовая вползти в ее тело. Сопровождаясь легкими позывами к дефекации, она постепенно проникает в кишечник, а затем из кишечной стенки в тело.

Чика вздрогнула от неожиданного ощущения холодной жидкости, вливающейся в ее анус, ее лицо исказилось от непонимания и беспокойства. Она еще не подозревала, что это не просто лекарство, а «Любовь-клизма» - коктейль из возбуждающих и стимулирующих веществ, предназначенный для порабощения ее разума и тела.

Примечание 1) Клизменная тюрьма = Хотя ее и называют тюрьмой, она не огорожена решеткой. Пояс верности и трубка для клизм высокого давления, свисающая с потолка, удерживают от побега. Оба устройства усилены арамидным волокном и не могут быть легко сняты. Управление этими устройствами позволяет лишить свободы, контролируя только процесс дефекации.

Примечание 2) Питательная клизма = Обычно называется "Любовь-клизма". Это клизма, содержащая возбуждающие и стимулирующие вещества. При всасывании через стенки кишечника она быстро воздействует на центральную нервную систему, вызывая нарушения сознания, такие как галлюцинации и бред. В это время, с помощью внушения, можно произвольно управлять либидо женщины, поэтому ее часто используют в клизменных тюрьмах, где можно проводить непрерывное введение.

Примечание 3) Интраректальный массаж = Процедура размягчения кала, проводимая в случаях, когда каловые массы становятся очень твердыми и существует риск затруднения дефекации. Небольшой ротор опускается в прямую кишку через запирающую анальную пробку, и вибрация размягчает кал. Вибрация, передаваемая через стенки кишечника, может достигать эрогенной зоны порцио и вызывать оргазм.

Примечание 4) Поза "Мангури" для клизмы = Поза, при которой подставки для ног гинекологического кресла поднимаются в самое верхнее положение, а спинка откидывается, в результате чего тело находится в положении литотомии с экстремально поднятыми ягодицами. Поскольку анус находится почти вертикально, клизменная жидкость легко вводится и достигает самых дальних отделов толстой кишки. Дефекация в положении с поднятыми ягодицами также позволяет совершить фонтанирующую дефекацию с элементами мазохизма.

Примечание 5) Запирающая анальная пробка = Медицинское устройство, вводимое в анус. По форме очень похоже на анальную пробку сквозного типа. Сфинктер ануса фиксируется баллоном, заполненным загустителем. Принудительное открытие ануса с помощью специального анального расширителя. Управление дефекацией также свободно с помощью установленного клизменного крана. При использовании с поясом верности с дилдо возможно дистанционное управление.