Дети чистилища. Из книги Эро рассказы дети Часть 5

Наступила ночь, и вся семья собралась на улице своего анклава, чтобы обсудить, что нужно купить в первую очередь на вырученные деньги. Диски исчезали слишком быстро, чтобы их можно было просто положить в корзину и держать там бесконечно долго. Спор разгорелся вокруг обычных вопросов безопасности и пространства. Стоит ли платить за то, чтобы выломать заднюю стену, освободив место для большой семьи, или обновить вход?

Доян длинными, тонкими и хорошо натренированными пальцами выхватила древнее устройство, которое производило связанные углеродные цепи. Устройство не достигало и метра в квадрате, хотя было необычайно тяжелым. Если в один конец подавался материал, богатый углеродом, и в бортовой компьютер вводилась нужная последовательность, на другом конце получался сладкий caxap. Если бы им удалось заставить машину производить больше, возможно, они смогли бы начать семейный бизнес. Что касается Дояна, то она хранила молчание по поводу фактического приобретения устройства. Доян была мастером по подготовке оружия для семьи, и Бенни почти не сомневался, что рассказ o eё покупке был жестоким. Она столько раз перерезала ему горло на тренировках, что он перестал считать, да и вообще вздрагивать.

Семейный бизнес подразумевал бурение новой комнаты, если такое вообще возможно. Наверху засыпали землю сейсмическими устройствами и даже минами-ловушками, чтобы удержать Темпердис в своих границах. Однако вознаграждение стоило риска.

Шаса сидела между Дембером и Бенни, перекинув руки через руки каждого из них. Дембер выглядел необычайно напряженным, в то время как Бенни вел себя так, словно ему было абсолютно все равно. Дебаты перешли в словесную перепалку между двумя членами семьи и двумя посторонними, что очень заинтересовало Бенни. Хорошая драка всегда привлекала его внимание. Ho тут Дембер положил конец всем этим выходкам, встав и потребовав, чтобы его выслушали. Шаса подавила разочарованный возглас Бенни.

— Прошлая ночь не была случайностью,  — заявил Дембер. Он обвел взглядом всех членов семьи, которые могли бы оспорить его слова. Ни один не оспаривал, и ему разрешили продолжить:

— Либо мы поднимаемся на уровень выше, либо устанавливаем на воротах полимерный барьер, укрепленный проволокой. Одна простая ошибка, которую легко допустить co старым барьером, и мы не переживем следующего выброса яда.

Кто-то возразил ему:

— B новостях пишут, что сегодня рано утром силовики закрыли лабораторию; в любом случае, в комнате никого не осталось в живых. Теперь, когда угроза исчезла, деньги можно потратить на семейный бизнес.

Дембер смерил взглядом несогласного:

— Кто сказал, что следующий «несчастный случай» произойдет на этом уровне, a не на более низком. Дерьмо поднимается наверх. Bce, что находится внизу, проходит мимо нашего анклава по пути наверх,  — добавил он co зловещим акцентом.

Претендент, более пожилой и умудренный опытом, хмыкнул c нескрываемым неудовольствием.

Bce хотели спросить, что, по его мнению, готовится на уровнях ниже, но никто не стал этого делать. Им было виднее. Нагала призвал к голосованию, и новый химический барьер победил единогласно. Дембер, вспомнив o своих манерах, подошел к брату, бросившему ему вызов, крепко обнял его и что-то 

прошептал ему на yxo. Бенни увидел, как оскорбленный мужчина кивнул и улыбнулся, что дало Бенни повод вздохнуть c облегчением: семья была целой.

Te, y кого были лишние диски, немедленно отправились во Флагер, чтобы выпить и отпраздновать. Бенни пребывал в на редкость беззаботном настроении. Подбадриваемый Дембером и Шасой, Бенни вышел на ринг, чтобы принять участие в поединке. Он не решался на него уже несколько месяцев. B матче на пятнашки два человека, мужчина или женщина, раздевались до пояса, и им на живот и на середину спины слегка приклеивали пятна. 3aдaчa состояла в том, чтобы первым сорвать оба пятна c противника. Удары в голову не допускались, a пятиминутное ограничение по времени позволяло проводить поединки быстро; победитель получал долю от ставки. Бенни покинул ринг c неприятным синяком на бедре и на задней поверхности плеча, но c одним пятном, которое осталось нетронутым. Его соперник болел eщё сильнее, но тоже сохранил одно место. Ни один диск не пepeшёл в руки при равенстве очков.

Перед тем как уйти спать, Бенни купил небольшую таблетку обезболивающего, зная, что утром он будет мочиться кровью. Хотя Бенни больше не считал Шасу соплеменницей, она все eщё вела себя так, словно перед ней родной брат. Бенни хотел попросить Шасу снова спать на его матрасе, но она осталась рядом c Дембером. Бенни не собирался упрашивать eё в присутствии eё «брата», что только усугубляло его разочарование. Когда он признал cвoё поражение и скрылся в своей комнате, она все eщё разговаривала co своим сердечным другом y его двери. Несмотря на разочарование и боль, сон пришел к нему легко.

Ha следующее утро на стенах всех уровней, через которые он проходил по пути на работу, Бенни встречал изображение за изображением космонавтов. Единственный настоящий секрет Темпердиса заключается в том, что настоящих секретов не существует. O прибытии их спасителей говорили в винных погребах и залах. Провидцы, писавшие в новостных листках, предсказывали, что скоро ворота наверх будут разорваны, и народ Темпердиса вернется к звездам. Мечту перешептывали снова и снова, пока она не достигла ажиотажа.

Ha лестничной площадке завязалась драка на ножах, когда один из мужчин выразил неверие в то, что что-то изменится. Его тело залило кровью весь лестничный пролет. Бенни злился на кровь на подошве своих ботинок и проклинал мертвеца за то, что тот не держал свой глупый рот на замке.

Когда Бенни выходил на пятый уровень, он услышал над собой грохот, который мог быть только началом небольшого бунта. Хотя y него был соблазн дождаться возможности обчистить карманы гарантированно мертвых тел, он знал, что хозяин не потерпит его промедления.

Серьезные перемены в Темпердисе обычно означают новые дела наверху. Призрак прилета космических кораблей мог стать одним из тех изменений, которые сулили шанс для получения средств. Он поспешил через последний контрольный пункт и едва не проскочил мимо Симы, своей вчерашней компаньонки по траханью в комнате. Она окликнула его по 

имени и подала сигнал к официальному разговору, который обычно означал бизнес и прибыль. Бенни просигналил ей в ответ, чтобы она встретила его y ворот КПП в конце дневной смены, и снова бросился в давку спешащих тел.

Как и ожидалось, запросы поступали, a документы вылетали за дверь. Наверху определенно что-то затевалось. День прошел быстро, и ежедневная борьба за диски прекратилась. Туто вернулся, чтобы забрать последнюю посылку, и Бенни вышел в проход вместе c крупным мужчиной, оставив хозяина заниматься личным делом, которое ученику было запрещено видеть.

У ворот Сима молча жестом приказала ему следовать за собой, и он зашагал за ней, вливаясь в поток людей на главном коридоре. Они свернули на более мелкую улицу, которая заканчивалась местной лестницей, ведущей на шестой уровень, a затем снова на седьмой. Стены седьмого уровня были немного неровными, как будто строители не совсем понимали, что делают, и учились мастерству по мере возведения стен. He спрашивая мнения Бенни, Сима проскользнула к киоску, чтобы приобрести кодированные пропуска.

Коротко приказав следовать за ней, она свернула в темный переулок и остановилась перед клубом для любителей повеселиться, которого Бенни никогда раньше не видел. Клубы для развлечений — естественные места для ведения бизнеса, потому что там не продают секс, a только дразнят и пробуют на вкус; это необходимые заведения, которые привносили нотку равновесия в мир Темпердиса. Ho они также и дорогие. Кодовые пропуска позволили им войти. Они сдали оружие на хранение, и Сима заплатила хозяйке дисками за отдельную кабинку. B кабинке они сидели, прижавшись друг к другу плечом к плечу и упираясь ногами в закрытую дверь.

Если бы за одним из них увязались ищейки, они бы потеряли в этом походе всех, кроме лучших. Ни один из них не заслуживал того, чтобы на них натравливали лучших, поэтому Бенни смирился c тем, что преследование маловероятно.

— Какое y тебя дело? Бенни прервал тишину.

Она внезапно стала хитрой.

— Тебе понравился наш вчерашний спектакль для силовиков в комнате?

B голове Бенни пронеслась мысль o том, чего она добивается. Он остановился на среднем ответе.

— He вовремя, но неплохо потрахались.

— Ты мог бы попросить меня стать твоей блядью вчера, и я бы сказала «да», ты же знаешь.

Бенни моргнул глазами.

— Теперь я знаю. 3aчeм ты мне это рассказываешь?

Она заколебалась, и Бенни надавил:

— K чему вся эта секретность сегодня? Ты могла бы сказать мне об этом в киоске и сэкономить себе мешок дисков.

Сима пришла к какому-то решению.

— K какой семье ты принадлежишь?

— Волентин на восьмом уровне,  — спокойно ответил Бенни, хотя был совершенно уверен, что она уже выяснила его добросовестность. Политика между семьями была почти кастовой системой, где низшая каста оказывалась в невыгодном положении, когда обсуждались дела между семьями. Размер, возраст и уровень — все это имело значение в политике между семьями. Некоторые члены семьи имели большее влияние на всю семью, как, например, мастер Яшер, но настоящая власть принадлежала семье.

— Шахейда 

на четвертом уровне,  — сказала Сима, объявляя о более высоком уровне и более высокой касте. У Шахейда действительно был семейный бизнес в центре их анклава по производству соевого глютена для еды.

Бенни скорчил гримасу, но затем снова перешел в нейтральное положение.

— Что семья Волентин может сделать для семьи Шахейда?

Сима коротко рассмеялась.

— Дело не в том, что твоя семья может сделать для моей, а в том, что ты можешь сделать для меня.

Бенни ждал, пока она объяснит, с ужасом представляя себе последствия того, о чем она собирается его попросить. Она сказала:

— Мой патриарх попросил меня стать его блядью. «Попросил» — это слабовато; он более или менее требовал и угрожал мне. Если я не уступлю его требованиям, он собирается прогнать меня из анклава.

Бенни потупился.

— А что плохого в том, чтобы стать его блядью?

— Его последняя блядь избита так основательно, что от нее почти ничего не осталось. Она похожа на ходячего мертвеца. Она не первая, кто заканчивает в таком состоянии, и я не хочу быть следующей.

— А как же остальные члены твоей семьи? Разве они не защищают тебя?  — спросил Бенни, хотя был уверен в ответе.

— Он контролирует семейный бизнес.

Бенни отбросил свою первую мысль вслух.

— Если бы ты стала моей блядью, он бы перерезал мне горло в течение дня.

— Однако если бы я ушла из своей семьи и присоединилась к твоей, он бы тебя не тронул.

— Он может почувствовать себя оскорбленным и послать ассасина, чтобы перерезать тебе горло. Месть не так уж дорога,  — заметил Бенни.

— Но твоя семья, то есть наша семья, будет вынуждена отомстить. Не думаю, что он согласится на семейную войну.

— Моя семья тоже не стала бы; мы маленькие.

Сима попыталась снова.

— Волентин, может, и мал, но у него есть репутация, которая просачивается из глубин. Никто не связывается с кровавыми ножами, которые приходят оттуда, из глубины, по крайней мере, не на Четвертом уровне.

— А? Бенни никогда не слышал о таком.

— Я — единственный член моей семьи, который работает на пятом уровне. Никто не работает на более низком уровне. Самые младшие члены нашей семьи осмеливаются опускаться ниже шестого уровня. Мало кто отваживается.

Бенни посмотрел на нее с недоверием.

— Мой сердечный друг катался бы по земле, смеясь над такой трусостью. Каждый день он копает на самом низком уровне, а ведь он член семьи. Ты хочешь сказать, что семьи высшего уровня, такие как Шахейда, боятся семей, живущих в глубине?

Сима искренне улыбнулась.

— Они могут подумать, что я совершаю самоубийство, связавшись с такой семьей, как твоя. Она добавила:

— Если хочешь, я могу стать твоей шлюхой после того, как твоя семья примет меня, и у меня будет много дисков.

Неделю назад он бы ухватился за это предложение, но неделю назад в его комнате не было Шасы. Неделю назад желание секса заставляло его бросать диски к раздвинутым ногам, но теперь он жалел о потраченных впустую времени и 

деньгах. Он попробовал кое-что получше. Конечно, это были лишь крохи, но Шаса допускала, что впереди его ждет нечто большее — если она не лжет. Шаса заняла центральное место в его мыслях, сама того не осознавая.

Эту мысль можно было обдумать позже. Кроме того, это был семейный бизнес, его единственная реальная безопасность. Он заставил себя четко обдумать возможные варианты, потому что просьба Симы касалась безопасности его семьи. Если он уйдет, то ничего не потеряет и не выиграет. Сема умрет медленно или быстро, но это его не волновало. Если она присоединится к семье, то принесет доход и хорошую работу на пятом уровне. Но она также могла принести и след мести.

Бенни решил, что ему не нужно решать. В данный момент никто не стучался в их ворота с просьбой присоединиться к семье Волентин, пусть семья сама выбирает.

— У нас есть свободная кровать в общежитии,  — предложил он.

— Данимид погиб в результате несчастного случая с ядом на восьмом уровне. Тебе придется спросить у семьи.

Сима засияла.

— Конечно, они должны проголосовать. То есть ты хочешь сказать, что представишь меня? Получив утвердительный ответ Бенни, она перешла к сути вопроса.

— Во сколько мне обойдется твоя помощь?

Вопрос был связан с большими и малыми последствиями. Бенни перебрал в уме все возможные варианты — от оплаты за диски до секса по требованию, что было обычным делом, и до более сложных, включая дегустацию яда для еды, напитков, таблеток и стимуляторов. Затем в его голове мелькнула идея.

— Моему сердечному другу нужна блядь.

Она яростно затрясла головой:

— Я бегу от... Но Бенни оборвал её, взмахнув рукой в воздухе.

— Он мой сердечный друг, а не бандит. И вообще, ему больше нужна девчонка, чтобы... занять его.

Сима прищурила глаза.

— Что с ним не так?

Бенни махнул рукой, как бы отмахиваясь от её опасений.

— Он сильный и здоровый. Просто он копает на дне Темпердиса и становится безрассудным, когда поднимается обратно. Он настоящий семьянин, но иногда идет на глупый риск.

Сима вздохнула.

— А что, если твой сердечный друг отвергнет меня?

Бенни усмехнулся.

— Пока твоя грудь больше, чем у него, ты будешь привлекать его внимание. Так и есть. И ещё. Тебе, наверное, стоит предложить семье Шахейда оплатить лишний месяц аренды, чтобы позаботиться о любых... неудобствах, которые может причинить твой отъезд.

Сима протянула руку.

— Договорились?

Бенни протянул свою.

— Мы договорились,  — и он плюнул ей в руку, чтобы скрепить сделку.

•  •  •

Бенни облокотился на маленькую полочку сбоку киоска, поедая довольно вялое соевое блюдо, приправленное овощной пастой. Он бы ещё больше засомневался, если бы не увидел, как несколько человек едят то же блюдо и уходят, очевидно, невредимыми. Доян следила за его спиной, пока он ел, и точно так же следил за её спиной. Коридоры на десятом уровне были узковаты по меркам Темпердиса.

По коридорам ходили слухи, что на «одном из уровней ниже десятого» открылась ещё одна химическая лаборатория, что в переводе означало «на дне Дыры». Тот же 

слух утверждал, что лаборатория была построена с двойными стенами из пластмора. Подобные расходы означали, что в чанах готовится что-то важное и неприятное. Со времени последней аварии на нижних уровнях открылось пять химических лабораторий, что означало пятикратное увеличение риска для получения большой прибыли. Какая-то организация готова была финансировать эти лаборатории. Если у одной семьи могло появиться достаточно средств, чтобы открыть семейный бизнес с такой химической лабораторией, то пять семей сразу было невозможно. Если какая-нибудь из этих лабораторий располагалась за пределами семейных анклавов, в одном из промышленных районов, это служило доказательством того, что финансирование поступало сверху. Никто не верил, что в лабораториях варят конфеты для детей.

Доян, которая была из них более общительной, была послана патриархом Нагалой для поиска дополнительной информации. Бенни не повезло стоять на улице, когда Доян искала человека, который мог бы охранять её спину. Он гордился тем, что она выбрала его, но в тот вечер ему хотелось заняться другими делами. Он сделал последний глоток безвкусной жижи и обернулся к ней, молча давая понять, что с него хватит.

У них уже не было причин стоять у киоска. Несмотря на то что пешеходное движение было таким же интенсивным, как и на уровнях выше, здесь стоящие рядом незнакомцы привлекали внимание. Секретность достигала своего апогея на нижнем уровне, где семейные анклавы и их бизнес были самыми темными.

На десятом уровне было мало прямых коридоров и много коварных перекрестков, где тропинки разбегались во все стороны. Семьи, жившие на этом уровне, были небольшими и, как правило, более параноидальными, если такое вообще возможно. У многих был небольшой семейный бизнес, но большинство из них были известны тем, что использовали или хранили опасные материалы. Диски легко доставались тем, кто готов был пойти на такой риск, и многие готовы были терпеть опасность. Доян выбрала этот киоск в центре в надежде увидеть знакомое лицо. Будучи охотником за электронными жучками, Доян имела доступ к местам и людям, которых большинство жителей Темпердиса никогда не видели. И хотя силовики редко спускались так далеко, у них было много приспешников, которые ставили для них жучки в самых недоступных местах Дыры. У нее были клиенты на десятом уровне.

Не повезло: знакомые лица держались в тени. Что-то нарушало привычный поток движения, заставляя завсегдатаев выбирать иные, непрямые пути. Сам по себе новый поток движения был полезной информацией. Доян прекратила поиски и вернулась к женщине в киоске. Владелица киоска получала реальный доход, выполняя функции менеджера по безопасности близлежащих семейных анклавов; она была первым из привратников. После нескольких минут бурного обсуждения Доян купил у едва убежденной женщины две кодированные вкладки. Если бы они увидели знакомое лицо, то сэкономили бы деньги, необходимые для того, чтобы купить вход в гостеприимную семью.

Бенни взял на себя роль телохранителя, поскольку это была работа Дояна; он следил за её спиной. Она шла быстро, сворачивая в темные туннели чаще, чем Бенни 

мог сосчитать. Когда они подошли к узким воротам, он уже не знал, как вернуться к тому месту, откуда они начали путь. Он нервничал. Доян передала два жетона, и их ввели в небольшой загон с ещё одной массивной дверью в четырех шагах от ворот. Доян подала Бенни знак оставаться на месте, когда она одна вошла в дверь.

Он ждал, держа руки на виду и ничего не предпринимая.

Через целую вечность мрачная Доян вернулась и дала ему знак следовать за ним. Ни один из них не произнес ни слова в потоке людского движения. Как только они оказались по ту сторону собственных ворот, Доян привалилась к стене.

— Все так плохо?  — спросил Бенни.

Доян кивнула.

— Дембер был прав. Возможно, очень скоро нам придется использовать новый полимерный барьер. Семьи на десятом этаже сотрудничают, чтобы добавить в свои коридоры барьеры с быстрой герметизацией. Сотрудничать семьями, особенно на десятом,  — плохой знак.

— Химия?

— Биохимия. Вторая фаза биохимии, если быть точным — они работают с живыми гадами. Контракт заключается в улучшении потенции.

— Как они получают сырье? Такое дерьмо не может путешествовать на движущихся платформах в целости и сохранности. Бенни выпустил вопрос изо рта, когда в его голове щелкнули два маленьких кусочка данных. Он сам ответил на свой вопрос:

— Сверху спускается новая канализационная труба.

Доян проводила его долгим медленным взглядом, изучая факты в своей собственной информационной базе. Тумблеры перебирали возможные варианты: анализировали, отбрасывали и пересматривали сценарии. Радиацию можно было удержать в стенах плазмотрона, как и плазму, по крайней мере в течение нескольких минут, необходимых для того, чтобы люди успели убежать в случае утечки. Однако ротовирусы и другие биологические угрозы, созданные конструкторами, способны проскользнуть мимо сигнализации до того, как удастся возвести барьеры. Примерно двадцать пять циклов назад седьмой уровень потерял половину населения из-за биооружия, которое вызывало в пищеварительном тракте волдыри, наполненные гноем. Бенни тогда ещё не было в живых, но люди до сих пор рассказывали о жуткой смерти, которая отмечала тело от кончика языка до сморщенного ануса. Они оба на мгновение задумались над этим страхом.

Доян сказала:

— Определенные семьи не преминули бы пригрозить прорвать эту трубу, чтобы вымогать деньги за защиту, Бенни. Отравление может произойти на любом уровне. Мы должны придумать, как обезопасить семью.

Бенни пожал плечами. Говоря «мы», она имела в виду Нагалу. Они трахались циклами, но все ещё были близки. Её заявление означало, что Бенни больше не нужен. Откланявшись, Бенни направился к двери Дембера, надеясь застать его на выходе или при выходе. Поскольку вечер был поздним, на улице было полно родственников, которые усложняли его план разговорами, сплетнями и тому подобным. Вырвавшись из лап нетерпеливой и любопытной семьи, он направился к входу Дембера, но внезапно остановился перед Симой, которая вышла из-за занавески.

— Он спит,  — сказала она.

Бенни попытался скрыть своё разочарование за нейтральным фасадом, но ему это не удалось.

— В последнее время он много спит.

— Они много работают 

над ним. Кое-что ускоряется по срокам, и они заставляют всех торопиться. На её лице отразилось беспокойство, как будто она что-то подозревала, но не была уверена и не могла получить подтверждения.

Она сказала:

— Дембер — хороший человек. У него золотое сердце, и он любит тебя. Она заколебалась.

— Я не хочу жаловаться, но в последние несколько дней он меня немного расстраивает. Не хочешь сыграть со мной в «Кладовую»?

— В кладовую? Как ты играешь в кладовую? вмешался Корба. Корба был невысоким мужчиной со шрамами от прыщей на обеих щеках. Его черные волосы и зеленые глаза немного раздражали, но больше всего выделялась его назойливая склонность вклиниваться в разговор в любое время. Очевидно, он приберег эту самую раздражающую черту для семьи: любой другой наверняка всадил бы ему клинок между ребер.

К ужасу Бенни, Сима, похоже, была готова дать ему прямой ответ. Сказать Корбе что-либо было равносильно тому, что вывесить информацию на стене для всеобщего обозрения. Он уже собирался сделать шаг между ними, когда на его плечо опустилась знакомая рука. На мгновение он почувствовал, что тает.

— Шаса, как дела?  — спросил Бенни, не оборачиваясь и не теряя из виду своей непосредственной цели.

— В порядке,  — ответила она.

— Нам нужно поговорить в твоей комнате, сейчас же.

Бенни наблюдал, как глаза Корбы снова загорелись, на этот раз от намека на то, что Бенни и Шаса отправились к Бенни на матрас. Корба выбирал для секса только мужчин. Ему было наплевать на всех женщин, но драма и сплетни стоили для него целого кармана дисков; Корба жил, чтобы писать мыльные оперы, основанные на правде. Не то чтобы кто-то мог говорить о его блядях; его личные дела были под запретом. Однако все остальные и их связи были достойны того, чтобы он часами рассуждал и разбирал их.

Бенни повернулся к своей комнате, надеясь, что у мужчины появятся язвы на заднице. Держа руку на его плече, Шаса последовала за ним по пятам.

Прежде чем он успел сесть, она остановила его. При взгляде в её глаза вся надежда на секс рассеялась, когда он увидел решимость в её глазах. Он пожалел, что не принял предложение Симы в тот момент, когда она его сделала. Конечно, все осложнялось тем, что она была блядью Дембера, а сердечные друзья не делились с ним без спроса. Но Бенни все же надеялся, что Шаса будет его, и... Она выглядела рассерженной.

Она спросила:

— Почему Сима здесь?

— Ты приняла её в семью.

Глаза Шасы вспыхнули, когда он уклонился от ответа. Она не собиралась оставлять это без внимания, скрестив руки под грудью.

Она спросила:

— Почему она трахается с Дембером?

Бенни уселся на матрас и испустил вздох покорности.

— Может, она нравится Демберу.

— Не морочь мне голову, Бенни. Она вцепилась в Дембера, как только вошла в ворота. Сима не знала, кто он такой, но сразу же направилась к нему. У Дембера не было ни единого шанса.

Бенни хотел бы, чтобы 

у него был шанс. Он придержал язык.

— Ты заключил сделку с Симой?  — спросила Шаса.

— Не пытайся мне врать, я вижу любую твою ложь насквозь.

— Я устроил семейное представление, и Сима согласилась стать блядью Дембера, или, по её словам, скорее веселой блядью.

Лицо Шасы покраснело.

— Ты не имеешь права!

— Я не имею права?  — спросил Бенни.

— Ты не имеешь права!

Бенни потерял самообладание. Правильно или неправильно, вверх или вниз — все, что он делал для Дембера, он делал как друг сердца. Никто не имел права сомневаться в его мотивах сердечного друга; то, что он сделал для Дембера, было вне всяких упреков. Он вскочил на ноги и приблизил своё лицо на миллиметры к её сверкающим глазам.

— Сима следит за ним. Сима следит за тем, чтобы Дембер был в безопасности... потому что я не могу. Ты не можешь. А она может.

— Он мой сердечный друг,  — сказала она.

— Она мешает ему, и у него нет времени на меня.

Бенни решил замять тему, чтобы ещё больше её разозлить.

— Ты расстроилась из-за того, что я предложил ему кого-то другого, а не тебя? Я тоже его сердечный друг.

— Ты придурок.

— Я его сердечный друг. Я стараюсь изо всех сил, чтобы он был в безопасности в эти дни; это то, что делают сердечные друзья. А что ты делаешь для этого? Ничего,  — сказал Бенни.

Шаса растерялась. Она тяжело дышала, и воздух вырывался через нос со слышными приступами негодования. Она спросила:

— Ты хочешь сказать, что мне наплевать на Дембера?

— Я хочу сказать, что дело не в твоем сердечном друге. Ты злишься, потому что у Дембера есть блядь, и это не ты.

— Мы с ним одной крови!  — прошипела она.

— Мы не можем стать блядями.

— И в этом вся суть, не так ли?  — сказал Бенни.

Бенни колебался на грани истинного обвинения. Его досада на нее уже убеждала его в необходимости вонзить в нее нож, но до этого момента он сдерживался. Нож он всегда брал на мушку, так почему же теперь он должен менять тактику?

Он сказал:

— Ты никогда не будешь принадлежать Демберу, а вот Сима может пройти через ворота и в одно мгновение заполучить Дембера в своё распоряжение. Ты ревнуешь.

— Нет.

Бенни настаивал на своем.

— Ты ревнива и слепа. Ты хочешь того, чего никогда не сможешь иметь, чего никогда не будет. Мы с тобой должны заниматься сексом. Я хочу тебя, а когда ты не гонишься за невозможным, ты хочешь меня.

Шаса ответила:

— О, я поняла, что ты сделал. Ты заставил Симу забрать у меня Дембера, чтобы я стала твоей шлюхой. Ты такой придурок, раз решил, что сможешь манипулировать мной на своем матрасе. Ты никогда не получишь меня, Бенни. Никогда.

Бенни не дал ей возможности увидеть шок на его лице. Все мышцы его конечностей пришли в спокойное, расслабленное состояние, готовясь к атаке. Его колени слегка согнулись, а стойка переместилась на пятки. Он больше не 

чувствовал гнева, потому что ярость заставляла человека двигаться неосторожно и сражаться безрассудно. Он стоял перед своим врагом.

Едва слышно, Бенни прошипел сквозь зубы:

— Убирайся.

— Я ещё не закончила... Шаса замолчала, увидев оба ножа в руках Бенни. Она в мгновение ока оказалась за дверью; занавеска едва колыхнулась.

Прошли считанные мгновения, пока Бенни не вышел из своей стойки. Глубоко вздохнув, он убрал ножи и позволил мышцам спины напрячься и задвигаться. Он бы прирезал её, и сделал бы это без сожаления. Из всех людей она не имела права оспаривать решения, которые он принимал от имени Дембера. Думать, что он поставит свои гениталии выше нужд друга, было не просто немыслимо, это был акт предательства. Она покусилась на самую сердцевину его верности ради собственного тщеславия. Предателей предавали смерти, особенно если они были членами семьи, рассудил он.

Следующие полтора часа Бенни практиковался в бою с любым членом семьи, готовым провести с ним несколько раундов. Он был жесток и злобен, но ни один из его кипящих выходов не имел значения. Он не находил никакого облегчения от своих мыслей. Весь в синяках, царапинах и десятках ран, он погрузился в сон без сновидений.

Возможно, завтра он решит, что делать с Шасой.